– Согласен. Я могу…

– Ты пока ничего не можешь, Паша. Найди местечко где-нибудь в Подмосковье и заляг там. Все, что до МКАДа, ящеры скоро накроют поисковыми заклинаниями. Понял?

– Вполне, – Павел очень постарался, чтобы его ответ прозвучал максимально убедительно.

– Вот и хорошо. А мы с Сергеем помозгуем, как дальше жить. Твой номер у меня определился, так что я сам позвоню.

Не прощаясь, Пронин дал отбой. А Павел усмехнулся. Ящеры? Заклинаниями?

«…Молч-чи, ч-человек…»

Кажется, сейчас эта раса не слишком заинтересована в игре по правилам Ассамблеи или просто не желает вмешиваться. Причем второе более чем вероятно – все давно привыкли, что смарры участвуют в делах иных миров ровно настолько, насколько сочтут нужным.

Расслабляться, впрочем, не стоило. Даже если ящеры бойкотируют директивы совета безопасности Ассамблеи, параллельщики найдут способ добраться до Павла. Например – поручат Потапову поднять московскую милицию по плану «Вулкан 5». Филиппыч не прав – на отлёживание нет времени.

Итак. Анна – единственный известный участник операции – мертва. Ее официальные связи и контакты в земном представительстве Ассамблеи едва ли приведут к главному провокатору, да и отработать их все равно нет никакой возможности – на фабрику Павлу ход заказан. Значит, возвращаемся на исходную – без помощи не обойтись. Только вот много ли осталось на фабрике разумных индивидуумов, не питающих сейчас к землянину острой антипатии и не стесненных служебными обязанностями в рамках дела, как шеф и Филиппыч?

Он вздохнул и снова взялся за телефон. Этот номер не был занесен в память даже его собственной трубки, но такие контакты не забываются. Павел выбил нехитрую мелодию на кнопках и молча взмолился, чтобы Градобор оказался на Земле.

Станция «Белорусская» в начале шестого утра не была многолюдной. Десяток ранних пассажиров из только что отошедшего состава втянулись на эскалатор, и Павел сразу увидел фигуру в неизменном черном пальто, белом кашне и с огромными очками на носу. Гиперборей, широко расставив ноги и сунув руки в карманы, неподвижно стоял напротив перехода на кольцевую линию. Павел ничуть не удивился бы, если б в этой точке действительно оказался геометрический центр платформы в полном соответствии с договоренностью.

– Приветствую, – сказал он, приближаясь. – Не стоило так отсвечивать на проходе. Если рядом есть скамейки, мы, люди, обычно предпочитаем присесть.

– Полагаешь, я вызываю подозрение? – Градобор выразительно обернулся. Сонный милиционер у противоположного выхода о чем-то негромко совещался с дежурной по эскалатору, указывая на них пальцем. – Не о том беспокоишься, Павел.

– Возможно. Но давай все-таки сядем. Мне не хватает только разборок с ментами…

– Хорошо, – Градобор сдвинулся с места по направлению к лавочке. – Кому ты еще звонил?

– Больше никому.

– Эхтинору? Чщахту?

– Да никому я больше не звонил!

– Хорошо, – повторил гиперборей. – Ты должен понимать, что наша встреча носит сугубо конфиденциальный характер, и в разглашении этой тайны я крайне не заинтересован. Если это ясно, то можешь говорить по делу.

– Я не убивал ее, Градобор. Если ты не веришь в это, говорить больше не о чем.

Гиперборей посмотрел на него сквозь свои фальшивые стекла.

– То, что ты сказал, – очевидно. Я просил говорить по делу. У тебя не так много времени.

– Единственная возможность доказать мою невиновность – выйти на организаторов провокации. Для этого мне нужна информация с фабрики.

Градобор вздохнул.

– Я понимаю тебя, Павел. Не так давно мы были союзниками, и твое желание обратиться ко мне – объяснимо. Однако, без обид, почему ты считаешь, что я стану помогать тебе? Ведь, прежде всего, я слуга Общины, и, оказывая тебе поддержку, рискую вовлечь ее в скандал.

Павел, конечно, допускал, что такой вопрос может быть задан, но так и не смог подготовить адекватный ответ. Что можно сказать этому прагматику, чем убеждать?

– Ассамблея заинтересована в стабильности… – слова прозвучали жалко даже для него самого, но Павел все-таки договорил: – Если меня утопят, отдел пойдет следом.

– А ты думал о стабильности, когда по подсказке ящера выколачивал у Эхтинора новые полномочия?

– Я думал о деле!

– Вот и я сейчас думаю о деле.

– Хорошо. Тогда попробуй просчитать ситуацию еще раз. Ради чего инки все это затеяли? Планировали операцию, готовили агента… а потом вот так запросто пожертвовали им – девчонкой девятнадцати лет от роду. Может быть, их планы идут дальше, чем завалить отдел?

Градобор покачал головой.

– Инки?.. Ты думаешь, им это под силу? Нет, Павел. Возможно, это выглядит слишком расточительно для тебя и Земного отдела, но дальше они не пойдут, по крайней мере, в этот раз. Их комбинация не имеет возможности развития, и ты это знаешь.

– Их комбинация – возможно, – Павел вдруг понял, что нащупал почву под ногами, и вовремя прикусил язык.

Гиперборей клюнул сразу:

– Что значит «их»?

– Похоже, это комбинация не только инков. Или совсем не инков.

– Чья еще? – глаза гиперборея сузились за плоскими стеклами – гончая почуяла след. – Атлантов?

Павел отрицательно покачал головой.

– Когда я уходил из гостиницы, то встретился со смарром. Он наверняка мог меня взять, но не сделал этого.

– Ящер?..

– Именно. Голову даю на отсечение, что их поиск ничего не даст. Потому и остался в городе.

– Твоя голова сейчас немного стоит, Павел. Но смарры… – Градобор колебался недолго. – Хорошо. Если они скажут, что магия тебя не обнаружила, я буду готов поучаствовать в этой интриге. Что тебе понадобится от меня?

– Информация. Оборудование. Возможно, убежище, но это в крайнем случае.

– Я еще в прошлый раз заметил, что тебе нельзя класть в рот палец. Но сейчас ты не в том положении, чтобы диктовать условия. Я возьмусь поставлять тебе информацию и, возможно, кое-что из спецсредств, хотя ты и так не безоружен, – гиперборей выразительно посмотрел на правый бок Павла, где болтался в кобуре лучемет. – В убежище откажу сразу – провести тебя через прокол, минуя формальности, не удастся, а моя земная квартира защищена не более, чем любая другая.

– Что ж, и на том спасибо.

– Не благодари, ты пока ничего не получил. Если ящеры тебя вычислят…

– То мне ничего и не понадобится, а ты будешь свободен от обязательств.

– Каких обязательств? – Градобор посмотрел на Павла и широко улыбнулся.

Тот ответил тем же.

– Ты прав – никаких. Я даже не знаю, кто ты вообще такой… И кстати, вот твой поезд. Поторопись.

– Почему? – гиперборей проследил взгляд Павла и обернулся. – Впрочем, согласен. Это мой поезд.

Эскалатор опустил на пустую платформу троих молодых людей. Атланты: двое парней и девушка – черты лица и едва уловимые особенности одежды не позволяли ошибиться. Милиционер проводил троицу подозрительным взглядом.

Градобор поднялся и шагнул за колонну.

– Это не служители! – крикнул он, перекрывая шум подходящего состава. – Но один воин среди них есть! Тебе точно не нужна помощь?

Павел качнул головой.

– Нужна, но не такая! Не попадайся им на глаза – я не хочу их убивать!

Не тратя больше слов, гиперборей вошел в затормозивший перед ним вагон. А Павел скрючился на скамейке, втянув голову в плечи и закрыв лицо рукой. Остаться незаметным в жидком потоке сошедших с поезда пассажиров было невозможно, но жалкий вид противника сам по себе расслабляет. Сломленный беглец, слишком хорошо знающий, что его ждет в ближайшем будущем, трясущийся от вида собственной тени… Такой недостоин ни уважения, ни жалости, ни даже презрения. И уж тем более – упреждающего удара.

Они подошли не сразу. Сначала остановились у противоположного края платформы, потом чей-то взгляд скользнул по фигуре на скамье… Обмен мнениями, несколько энергичных жестов… Спорят, что делать? И, наконец…

– Павел Головин, – видимо, подошедший на шаг ближе остальных парень и был воином. – Встань. Ты арестован с санкции трибунала Ассамблеи Миров…