Это была почти правда, вмешательство смарра даром не прошло.

– Вот поганец! – от души высказался шеф, и Павел не сразу сообразил, что комментарий относится не к нему. – Ладно, иди отлежись, если уж совсем плохо. Все равно на задержание ассамблейщики тебя не возьмут. Только телефон не отключай, Семену поручено милицию поднимать, так если что… Хотя вряд ли, пока ориентировка по всем отделениям разойдется…

Павел кивнул, соглашаясь. На его памяти привлечение компетентных московских органов к оперативным мероприятиям не дало результата ни разу, земная бюрократия не поспевала за темпами межвероятностных разборок.

– Машину не бери! – крикнул ему вслед шеф. – Не доедешь! Лучше частника поймай.

Да, пожалуй, так и надо сделать. Вот только докладывать шефу о будущем маршруте совсем не обязательно…

Древняя потрепанная иномарка, даже модель которой определялась с трудом, остановилась сразу, как только Павел поднял руку.

– Башиловская, девятнадцать, – проговорил он, усаживаясь и протягивая водителю пятьдесят долларов.

Ветреное отношение к деньгам он перенял от ассамблейщиков еще во времена первой совместной операции. Возможно, когда-нибудь в будущем это сыграет с ним плохую шутку, но пока прием действовал безотказно. Водитель молча запихнул купюру в нагрудный карман и включил передачу.

Тамаре Фоминичне, наверно, можно было просто позвонить, все равно бухгалтерша не сказала бы ничего нового. «Дочь с утра ушла на работу… нет, ничего необычного не происходило… Нет, она еще не звонила…» Девяносто девять шансов из ста, что разговор получился бы именно таким. Однако даже оставшийся единственный шанс заслуживал того, чтобы заглянуть к бухгалтерше лично. Доверять такой разговор телефону Павлу не хотелось, а пятнадцать минут на дорогу уже не казались тем временем на вес золота, которое никак нельзя потерять. Вот только бы Тамара-старшая оказалась дома…

Когда машина свернула с Нижней Масловки на Башиловскую, Павлу вдруг пришла в голову простая по своей сути мысль о том, что в гостях у бухгалтерши он может оказаться не первым. Тома не отличалась глубиной оперативной подготовки, и если она действительно не в плену у контактеров, то запросто могла привести к себе домой «гостей», могущество которых сочеталось с детской наивностью в элементарных вопросах безопасности.

Павел так и не успел продумать, хорошо это было бы или плохо и что делать в обоих этих случаях.

– Тормозни здесь, – он указал водителю на тротуар напротив знакомого дома.

Наружный осмотр окон квартиры ничего не дал, да и трудно было ожидать чего-то неординарного. Даже если Тамара была дома, с чего ей, спрашивается, торчать у окна?

– Спасибо, – проговорил Павел, выбираясь из машины.

Очень осторожно, чтобы реликт часом не развалился, хлопнул дверцей, дождался, когда водитель тронется с места. Потом неторопливо перешел улицу, обогнул угол здания и потянул знакомую подъездную дверь. Фанерная вставка, давно заменившая стекло, была совсем новая, ее поменяли после прошлого посещения Павла. Вот и второй этаж, седьмая квартира…

«Не избавиться ли от оружия», – запоздало подумал он, нажимая кнопку звонка. В коротком коридорчике подходящего даже для временного тайника места, естественно, не было, да и за дверью уже слышались шаги. Самое большее, что Павел успел сделать, был шаг назад, обеспечивавший хоть какую-то свободу маневра…

– Это вы?! – глухо донеслось из-за закрытой створки, и тотчас защелкали отмыкаемые замки. Много, Павел невольно насчитал не меньше четырех штук, а под конец, кажется, еще лязгнул засов. События месячной давности произвели на бухгалтершу сильное впечатление, и немолодая женщина приняла самые доступные для ее понимания меры предосторожности.

– Как хорошо, что это вы! – закончила бухгалтерша свою мысль, наконец, представ перед Павлом воочию. – Я как раз собиралась вам звонить!.. Ну что же вы стоите здесь, идемте на кухню… Вы знаете, что у Томы снова неприятности? Она велела рассказать только вам, и я подумала, что прежде чем звонить в милицию… Господи, да я уже не знаю, что мне делать! Во что она теперь вляпалась?..

Павел, послушно двигаясь за бухгалтершей на кухню, не спешил ее прерывать. Во-первых, женщине все равно надо выговориться, прежде чем она будет готова к диалогу, а во-вторых, он уже сейчас получал информацию.

Тома связывалась с матерью. Тома сообщила о ситуации то, что смогла, или то, что ей позволено было сообщить. Тома просила срочно передать Павлу нечто важное.

Сейчас бухгалтерша немножко успокоится и, наконец, расскажет ему, зачем он к ней приехал. Как приятно иногда оказываться правым не только в мелочах…

– А, кстати, как вы узнали? – женщина вдруг замерла на пороге кухни, подозрительно глядя на гостя, и тот больше не счел возможным отмалчиваться:

– У меня свои источники информации, – казенно сообщил Павел. Однако прежде чем закончил фразу, он уже понял, что совершает ошибку.

– То есть, это что, настолько серьезно? – Тамара-старшая, найдя способ увериться в худших подозрениях, уже была готова пуститься на второй круг причитаний и всплескиваний руками. – Это как в прошлый раз? Павел, ведь вы тогда так помогли нам!..

– И сейчас я здесь за этим же, – от мимолетно навязанной ему бухгалтершей роли семейного ангела-хранителя очень хотелось поморщиться, но Павел удержался – это было бы несовместимо со светлым образом. – Тамара Фоминична, в первую очередь вам нужно успокоиться. С вашей дочерью не происходит ничего страшного. Просто она… неудачно устроилась на работу.

– Почему неудачно? – перебила бухгалтерша. – И при чем здесь все-таки вы?

Павел усмехнулся. На оба этих вопроса у него имелся один ответ:

– Потому что Тамара устроилась работать на хорошо известную вам фабрику.

– Как?.. – бухгалтерша на мгновение задохнулась. – Как же так?..

– Скорее всего, случайно. Она же никогда не бывала у нас до этого, просто позвонила по объявлению в Интернете… Но давайте-ка лучше к делу. Что просила передать мне ваша дочь?

Бухгалтерша неожиданно смутилась и даже села на стул.

– Все это очень странно, Павел. Я не знаю, стоит ли обращать внимание на ее слова… Нет, я действительно собиралась звонить вам, потому что все равно больше некому… Да и сама Тома просила… Но то, что она велела вам передать, лишено всякого смысла… Если, разумеется, это не какой-нибудь секретный пароль.

Под конец бухгалтерша все-таки не сдержалась от шпильки. Павел вздохнул и очень терпеливо произнес:

– Тамара Фоминична. Пожалуйста – слово в слово.

– Да, хорошо, конечно… Она просила вас обязательно позвонить по 09.

Бухгалтерша замолчала, ожидая какой-нибудь реакции на свои слова. Павел не удивился. Сегодня он видел слишком много чудес своими глазами, чтобы удивляться тому, что слышат уши.

– И все? – уточнил он. – Тома не сказала: с какого аппарата, в какое время или что мне нужно сказать?

– Нет, – ошарашенно промолвила женщина, она явно ждала другой реакции. – Только просила сделать это побыстрее…

Без лишних слов Павел достал трубку. Под руку попался штатный аппарат Ассамблеи, пускай. Он отчего-то был уверен, что, вопреки логике, названный номер окажется доступным с сотового телефона, а звонок не будет зарегистрирован ни оператором Ассамблеи, ни московскими поставщиками связи.

Две простые цифры, кнопка вызова… Дежурная, без интонаций, скороговорка оператора не заставила себя ждать:

– Справочная-двадцатая-слушаю…

Отлично. И что же дальше? Квест?.. Прямо сейчас Павел должен задать тот единственный вопрос, ответ на который раскроет все тайны мироздания и заодно подскажет, как вызволить неугомонную студентку?

– Минуточку… – проговорила вдруг безликая двадцатая на другом конце линии. – Павел Головин?

– Да… – выдавил он деревянным голосом. – Да, это я…

– Ждите, соединяю…

«Кроят реальность, как хотят…» – говорил недавно шеф. Как же надо было перекроить эту реальность, чтобы московская справочная заработала в качестве коммутатора?.. А еще шеф говорил: «Менталы… мастера иллюзий». Так с кем же сейчас Павел говорит?.. Пожалуй, если в будущем он хочет реже попадаться на уловки «гостей», не следует забывать эти два высказывания.