Шальным взглядом жрец оглядел побоище, что-то сказал вождю. Выслушал резкий торопливый ответ, поднял руку и протяжно выкрикнул несколько слов в пространство.
Расправа получилась слишком скоротечной, толпа так и не успела сообразить, что ей делать – бежать в панике или топтать агрессора. Поэтому жест верховного служителя был замечен. Воины оцепления, покинувшие свои места, замерли. Глухой ропот и барабаны стихли, только рев пламени нарушал тишину.
– Зна-аешь ру-усски-ий? – осведомился Павел у жреца.
Вопреки ожиданиям, тот не боялся землянина, лишь был ошеломлен его неожиданной силой.
– Язык врага надо знать, – речь язычника была практически лишена акцента. – Иначе как я буду управлять его территориями?
Даже едва доставая ногами до земли, жрец умудрялся сохранять достоинство.
– Хоро-ошо… – Павел осмотрелся кругом. Обещанного Градобором прокола не было, значит, рассчитывать теперь нужно только на себя. – Пу-усть нас отне-есут в пира-ами-иду…
– А затем?
– Откро-оете про-окол на Зе-емлю-ю… Ина-аче у-убью…
Наместник вдруг рассмеялся прямо в лицо Павлу. Несмотря на то что его шея уже превратилась в сплошную гематому, он повернул голову к жрецу и произнес несколько фраз.
– Солцеподобный не боится смерти, – перевел служитель Инти. – Так же, как и я. Он может отдать приказ убить тебя и погибнуть – Золотой бог с радостью примет его жертву. Но это не нужно. Ты пришел за дочерью Акарханакана. Ты проиграл.
И землянин нутром почувствовал – это не было блефом. Это не было даже угрозой – просто спокойная констатация факта. Уже зная, что увидит, Павел обернулся.
Нет, Анну никто не тронул и пальцем. Раскинув в стороны руки и подняв лицо к почти закатившемуся за гору солнцу, она сама шла в огонь. Павлу даже показалось, что он услышал шипение, когда ее босые стопы коснулись первых плит решетки.
Он закричал что-то совсем нечленораздельное, сорвал с вождя цепь и прыгнул к священному очагу…
Жрец тоже выкрикнул приказание. Носильщики кинулись к своему господину, который схватился за разорванное горло, а воины, прежде отделявшие процессию от толпы, заступили дорогу землянину. Они не надеялись остановить – лишь задержать, но и это получалось плохо. Павел не старался ударить и тем более убить. Ему нужно было просто пройти, и ацтеки отскакивали от него, словно кегли. Одна булава задела ухо – больно, но в целом ерунда. Другая ударила в грудь и сплющилась о человеческую плоть. Залечить перебитые ребра можно будет позже, сейчас главное – выдержать эти несколько мгновений…
Когда он подхватил Анну, пламя ревело в десяти шагах от нее. Казалось, не то что одежда – кожа изойдет паром и воспламенится. Павел отпрыгнул назад, и в этот миг…
– Отпус-сти ее!..
Если бы землянин не слышал прежде глас разъяренного смарра, он решил бы что заговорил сам огонь. Ящер выступил прямо из факела очага. Никакая одежда на нем уцелеть не могла, но самой рептилии – боевому магу школы огня – ничего не стоило спрятаться в пламени.
– Чщахт? – Павел почти не сомневался, что угадал. Но, произнося это имя, он осознал, что глотка и язык слушаются слишком хорошо. Гиперборейский заряд иссяк, исчерпав энергию тела неподготовленного землянина. Гудение смолкло, одряблевшие от нечеловеческого напряжения мышцы обвисли на костях и сухожилиях…
– Да! – прорычал ящер. – Ос-ставь ее! Отпущ-щу тебя в Мос-скву!..
Павел пошатнулся от внезапно накатившей слабости, но удержал Анну. Вот, оказывается, как все закончится… Градобор мог бы догадаться, что смарры не дадут провалиться своей интриге – слишком много в нее было вложено сил и времени.
– Зачем? – Все, что землянин теперь мог, – это говорить. Протянуть время, заговорить зубы… Может, гиперборей просто неверно рассчитал момент?
Ящер сделал новый шаг – теперь он загораживал Павла от огня.
– Хоч-чеш-шь умереть с-с ней?..
– Проклятие, Чщахт! Вы ошиблись! – Павел невольно отступил, и его нога уперлась в одно из лежащих вокруг тел.
В этот момент толпа, наконец, среагировала. Истошный крик: «Лохти!» разнесся над площадью и был подхвачен сотней глоток. Было ли это имя злого духа, подземного демона, или еще какой твари – эффект оказался катастрофичным. Люди – все, сколько их было на церемонии, – сорвались с мест. Оцепление, где оно еще сохранялось, было мгновенно смято. Число затоптанных и задавленных за одну минуту, вероятно, превысило годовой счет, а Павла и Анну спасло только то, что толпа бежала от ящера. Жрец кричал что-то и размахивал знаком солнца – бесполезно. Наместник дергался в конвульсиях, а носильщики не могли пробиться со своей ношей к пирамиде сквозь людской водоворот. Последние признаки организованности были сметены вместе с несколькими воинами, попытавшимися встать на пути безумия…
Воцарившийся хаос не интересовал ящера. Тот в два шага приблизился к Павлу и, нависнув над ним всей своей массой, проревел:
– Ч-что ты с-сказал, ч-человек?..
– Вы ошиблись! – начиная эту фразу, Павел понятия не имел, как ее закончит, но очередной выкрик жреца привлек его внимание, и…
«…Язык врага надо знать…»
– Вы не того взяли в оборот! Посол ничего не решает!
– С-скажи, кто?..
– Он! – Павел вытянул палец в сторону верховного служителя Инти. – Это ему понадобилось вторжение на Землю!
Ящер проследил за направлением руки и отпрянул от землянина. Потом оскалился и… захохотал своим шипящим смехом:
– Не пытайс-ся с-схитрить! Ты не знаеш-шь, ч-что говориш-шь… Отдай с-самку!
Что-то мешало Чщахту просто напасть на землянина и получить желаемое. Неведомые понятия о кодексе воина? Или человек все еще был нужен для продолжения интриги?
– Черта с два, соратничек! – Павел сделал ставку сразу на оба варианта. – Ты не убьешь меня и прекрасно знаешь, почему!
– Важна лиш-шь цель! – громогласно возразил смарр. – Ещ-ще минута, и твоя жизнь с-станет не нужна!..
Вот теперь, похоже, был назначен окончательный срок. На ладони смарра заплясал язычок пламени, и можно было не сомневаться, что ровно через минуту он превратится в факел огнемета.
Павел опустился на одно колено – он не мог больше стоять со своей ношей на руках. Вдруг остро заныли покалеченные ребра, ударило болью простреленную руку… Все-таки нужно было попытаться убить Градобора еще в гостинице. Гибель от его руки, возможно, была бы не столь мучительна, как смерть в огне.
Площадь опустела стремительно, но тишина так и не наступила – слишком много покалеченных тел оставила за собой толпа. Кто-то еще стонал, пытался ползти. Что-то снова кричал издали жрец, слышались какие-то команды и топот новых воинов, бегущих из-за пирамиды… Павел не оглядывался. Какая разница, как это произойдет, если нет сил сопротивляться? Удар булавой даже предпочтительнее. Быстро и не больно…
Он закрыл глаза, и в тот же миг ящер отчаянно завопил.
Чщахт не увидел угрозы во множестве трупов и едва шевелящихся тел, и первый выстрел Акарханакана застал его врасплох. Ацтек нажал спусковую кнопку, не вставая из того положения, в которое поверг его бросок Павла. Белый луч ударил смарра в грудь и пробил его тело навылет. Рептилия, взревев, отшатнулась назад, пламя в ее руке погасло, зато другая рука быстро сделала несколько пассов…
Второй луч уперся в невидимую преграду и рассыпался, окрасив защитную пелену во все цвета радуги. Ящер вздрогнул, словно выстрел достиг цели, – построение защиты требовало огромных усилий.
– Головин, беги! Спаси ее!
Посол империи пытался ползти навстречу смарру, но бросок плохо контролировавшего свою мощь землянина не прошел даром.
– Беги! Клянусь Инти, он скоро очнется!
Бежать? Что за чушь! Слишком поздно в ацтеке проснулись отцовские инстинкты…
Павел огляделся, ни на что особенно не надеясь. Ящер корчился, парируя новые выстрелы, но с каждым разом делал это все увереннее. По дорожке от пирамиды к священному очагу устремились уже не ритуальные воины – интаи. Они еще не сообразили, в кого лучше стрелять, но лучеметы в их руках уже искали цели.
