Олен проводил его взглядом. Досадовать или предаваться унынию не имело смысла – он сам принял эту ношу, согласившись на предложение собрания Общин поступить в нижайшее услужение семь лет назад, и с тех пор исправно служил своей земле и ее народу. Его советы и начинания способствовали расцвету Гипербореи – эти заслуги признавали слуги всех Общин, из года в год повторяя свое предложение. Значит, придется выдержать и это, может быть, последнее испытание мудрости или удачи нижайшего.

Вопреки представлениям южан, люди Арктиды не жили в праздности, происходящей от природного изобилия полярного континента, однако число их было слишком малым, чтобы допустить вольный выбор занятий. Великая численность ни к чему, если век гиперборея составлял четыре-пять сотен лет, отчего эллины считали их бессмертными. Без жесткого планирования грядущих работ четкая структура цивилизации выродилась бы в хаос, в котором пребывают прочие племена Земли. На рассвете, когда творцы вычислили, наконец, количество и расположение всех необходимых сейдов, уже пришлось вносить исправления в записанные на каменных таблицах планы. Невеликая числом община камнетесов была увеличена в десятеро, и более свободных людей не было. Чтобы найти еще две сотни рабочих рук, потребуется окончательно разрушить структуру Общин. Это очень плохо. Традиции – одна из тех сил, что превращают население в народ. Но более опасно другое.

Согласие на требования камнетесов означало бы, что придется прекратить сбор урожая, где заняты в нынешнее предзакатное время даже многие из горожан, и тогда к восходу гипербореям придется туго затянуть пояса. Голод придет как раз в то время, когда силы нужны больше всего, – на заре нового лета. Если же оставить сборщиков в покое, потребуется отвлечь многих воинов от пограничной службы, тогда как соседние заморские племена в изобилии начали строить большие морские лодки. Они едва ли пойдут на Арктиду, но и межплеменная прибрежная война грозит разрывом связей с южными народами.

Все это – близкие и понятные заботы, а в гибельном влиянии Фаэтона не уверены даже сами творцы. Решение, которого так ждало собрание, пришло само собой: во все времена процветанию Гипербореи способствовала точность планов и трезвость расчетов, основанных на достоверных предсказаниях, с которыми согласны не меньше двух третей творцов.

Олен не заметил, как ткань мироздания разошлась по шву. Он не ведал еще, что едва только бесконечная северная ночь повернет к рассвету, творцы со скорбью известят его о неизбежном – Фаэтон пересечет мировую ось, проходящую через вершину Меру и полярную звезду. Пересечет и зацепит ее, увлекая за собой магнитные полюса Земли, переворачивая магнитосферу планеты с ног на голову…

Первыми отреагируют океанские течения. Быстрый полноводный поток, берущий свое начало в заливе, который гораздо позже люди назовут Мексиканским, и несущий свои теплые воды мимо Бермудского архипелага в Атлантику, к островам Англии и берегам Норвегии, изменит свое направление. Вместо того чтобы стремиться на север и, омывая берега Арктиды, даровать континенту вечную весну, течение повернет в Студеное море, разбиваясь по пути на многочисленные потоки и отдавая тепло мировому океану и землям Европы.

Арктида покроется льдами и перестанет быть обитаемой задолго до того, как разбуженные колебаниями магнитного поля тектонические силы медленно, но верно погрузят материк на дно океана.

В другой же ветви Мирового Древа…

Нижайший из слуг вдруг замер, устрашась своего последнего, еще не произнесенного вслух совета. Да, во все времена процветанию Гипербореи способствовала точность планов и расчетов, основанных на достоверных предсказаниях. Однако, может быть, именно сейчас следует отступить от этого правила?

Сферический храм был воздвигнут высоко на склонах Меру, там, где уже можно было ощутить затрудненность дыхания, а полет требовал вдвое больше усилий. И все же с вершины здания была видна лишь малая часть континента. Взору Олена открывалось побережье, принимавшее основную часть тепла струящегося с юга водного потока. Даже долгой полярной ночью здесь не замерзнут воды в реках, а люди будут ходить лишь в легких тканых одеяниях. Теплая четверть Арктиды – источник почти всех произрастающих плодов и злаков. Двум другим четвертям, омываемым разделившимся пополам течением, достается гораздо меньше тепла, и жизнь здесь сильно зависит от положения солнца. Выпадающие ночью снега тают в течение лета и обильно питают влагой леса и степи. Это края охотников, рыбаков и погонщиков оленей, многие смежные ремесла когда-то потребовали основать здесь поселения, которые теперь выросли в настоящие города. Жители их по ночам носят теплые накидки, подбитые птичьим пухом.

Ледяная четверть – почти необитаема. Обращенная к холодной оконечности Противолежащего континента и не получающая тепла из океана, даже летом она не прогревается настолько, чтобы сбросить снежный покров. Только охота за морскими животными, полюбившими ледяные просторы, может заманить сюда гипербореев, но дары суровой природы этого края Арктиды порой слишком ценны, чтобы пренебрегать ими. Потому общины ловцов моржей и китовых пастухов малочисленны, но весьма уважаемы.

А над всем этим, как и над всей Землей, – высочайшая вершина мира, дающая жизнь четырем рекам, стекающим с ее склонов и делящим Арктиду на четыре почти равные части. Исконная земля общин воинов и творцов, природа занятий которых столь близка друг другу: постигать тайны мироздания, духовные и материальные, и заставлять их служить разуму и телу человека…

Вправе ли был нижайший из слуг игнорировать предупреждение, подвергая хотя бы тени опасности не уклад, но само существование страны, люди которой на тысячелетия опередили прочие народы, но нашли в себе силы не впасть в гордыню или искус подчинить себе планету? Слишком много знают они о том, как сущее устроено. Слишком мощные стихии держат в руках, чтобы выпустить их на свободу или предать забвению.

Красный свет заката наполнял сердце Олена тревогой, которая все отчетливее перерастала в страх, что он вот-вот опоздает со своим самым главным советом… Нижайший из слуг решительно перешагнул низкое ограждение и побежал по сферической стене храма, уходящей вниз все круче и круче… Когда же удержаться на ногах стало невозможно, крылья будто сами собой высвободились из чехлов, и воздух упругой и мягкой силой принял на себя тело гиперборея…

Его ждали внизу. Десятки слуг своих общин и не думали расходиться с площади перед храмом. Еще не опустившись на землю, Олен нашел взглядом слугу творцов и направил свой полет к его стопам. Участники собрания расступились, освобождая место, но тотчас снова придвинулись ближе, желая услышать долгожданный ответ.

– Я-а со-оветую тебе скорее возвращаться в общину, слуга, – выговорил Олен, едва уняв вибрации. – Пускай творцы готовятся подняться на вершины сейдов в назначенный час. Пусть они вплетут свой разум в ткань мироздания и изменят ее в угоду людей, усмиряя угрозу, мнимую или действительную.

– Я понял твой совет, – слуга творцов склонил голову в знак смирения. – Но это не имеет смысла, если все до единого сейды не будут сложены на подобающих местах к продиктованному звездами сроку.

– Они будут сложены, – Олен положил руку на плечо собеседника. – Спеши, слуга. А мы посоветуемся, как сделать то, что необходимо…

Слова, рвущие реальность напополам, были сказаны, и судьба мира в новой вероятности оказалась переписанной заново. Исчезла угроза миграции гипербореев на юг, которая привела бы со временем к широкому расселению и полной ассимиляции. Евразийский север и Индостан, населенные лишь примитивными племенами аборигенов, потеряли возможность получить новые знания и впитать в себя древнюю культуру. Раздираемая междоусобицами Эллада не имела шансов составить конкуренцию стране северного ветра.

Волей или неволей доминирующей силой нового мира осталась Гиперборея.