– Павел, это вы?

Нет, он не питал к студентке никаких нежных чувств, скорее адскую смесь раздражения, сожаления, а с недавних пор еще и чувство долга с легким налетом вины. И все же от звука знакомого голоса рука с аппаратом едва заметно дрогнула.

– Тома, слушай меня. Я буду сейчас задавать вопросы, ты на них прямо не отвечай. Говори намеками. Если не сможешь придумать – говори «нет», я переспрошу по-другому. Поняла меня?

– Да, я поняла. Но это совершенно не нужно, я могу говорить открыто.

Павел осекся, он не сомневался, что разговор контролируется пришельцами.

– Ты одна?

– Нет, мы все здесь… Скажите, пожалуйста, маме, чтобы открыла дверь.

– Тома, – он все же позвал, хотя понял, что слушать его больше некому. – Тома, не отключайся…

Бесполезно, дверной звонок подтвердил окончание диалога.

Мысль об оружии он прогнал сразу – урок, усвоенный в вагоне метро, пошел впрок. Слова действовали на пришельцев из утопии лучше, чем пули или лазерный луч, да и не только на них, впрочем. Вот только где взять те самые правильные слова?

– Откройте, – велел он бухгалтерше. – И не бойтесь ничего, вы-то уж точно в безопасности…

– А у меня же и не заперто, – пролепетала женщина. Она метнулась в коридор, и оттуда сразу же донеслось: – Тома! Девочка моя!..

Ну, это ожидаемо. А дальше?

– Проходи, скорее! Где ты была?! – массивная дверь хлопнула, и Павел снова отсчитал щелкающие замки. Действительно четыре и засов.

– Мама, не надо. А Павел здесь?

– Да здесь, здесь… Где ты была, я спрашиваю?! И что за дурацкие эти ваши пароли?!

– Мама!.. Потом!

Быстрые шаги по направлению к кухне, и вот, наконец, она – героиня сцены…

– Так, – проговорил Павел, поднимаясь. – Где остальные?

Он выглянул в прихожую: зеркало, вешалка, бухгалтерша. И запертая входная дверь. Направо туалет и ванная – никого. Налево комната – пусто. Тома дождалась завершения этого молниеносного обследования и весело пояснила:

– Я одна. Мы решили, что так будет меньше нервов. Кстати, спасибо, что не выключили телефон, а то я забыла предупредить…

Павел посмотрел на свою трубку с горящим на индикаторе соединением по номеру 09. Он все-таки положил телефон на стол, освобождая руки, в прошлый раз ведь так и не удалось пощупать «гостей» в рукопашной.

– «Мы решили»… – усмехнувшись, повторил он за девушкой. То, что в квартире никого из посторонних не обнаружилось, по большому счету, ничего не значило. Контактерам не было необходимости присутствовать лично, чтобы держать Тамару под контролем. – Ну что ж, садись, поговорим…

– Поговорим, – согласилась она, шагнув к стулу.

– Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?! – бухгалтерша, наконец, достигла кухни и, подбоченившись, замерла на пороге. – Имею я право, в конце концов, находясь в собственном доме?..

– Мама, я же сказала потом, – спокойно перебила дочь. – Налей лучше нам чаю.

Павел невольно зажмурился, ожидая взрыва эмоций властной женщины, но вместо этого вдруг услышал смиренное:

– Чаю? Да-да, сейчас… Как же я сама-то не подумала…

С открытым ртом он смотрел, как бухгалтерша взялась мыть заварочный чайник. Тома улыбнулась.

– Здорово, – сказала она. – Уже получается кое-что. Не думала, что так быстро.

– Получается? – переспросил Павел, отчаянно пытаясь постичь логику происходящего.

– Об этом тоже потом, – отмахнулась Тома.

– Конечно, – согласился Павел. – Как скажешь.

Быстрый набор номера шефа был заведен на единицу. Незаметно дотянувшись до второго телефона в кармане, Павел на ощупь нажал нужную комбинацию клавиш. Если Потапов сочтет необходимым прислать мобильную группу, значит, так тому и быть. Сам Павел уже не чувствовал в себе сил разобраться в одиночку.

– Павел, я к вам за помощью, – сказала Тома и, сообразив, насколько двусмысленны ее слова, торопливо поправилась: – Нет-нет, со мной все в порядке, даже лучше, чем всегда. Просто наши гости попали в трудное положение… А вы обещали им помощь еще там, в метро… Вы же лучше меня знаете, что они могут погибнуть здесь. Им надо домой!

– Почему меня должны волновать ваши проблемы? – холодно осведомился Павел, ни минуты не сомневаясь, что истинным его собеседником является не Тома. – Они похитили тебя у меня на глазах…

– А они уже извинились!

– Что-то я не заметил.

– Передо мной, – уточнила девушка. – Просто у них не было другой возможности поговорить, вы же тогда не были готовы к диалогу. Сейчас я совершенно свободна – могу уйти в любую минуту, когда захочу…

– Да, это я вижу… Где они прячутся? За дверью? Или все-таки проникли в квартиру?

Взять бы сейчас девчонку в охапку и в окно… Нет, второй этаж – разобьется еще. Жаль все-таки, что «гости» не пожаловали сами, как-то очень не вовремя они вдруг научились осторожности.

– Да вы что? – Тома очень натурально удивилась, хихикнула, прикрыв ладонью рот… – Вы ничего не поняли?.. Спасибо, мам, поставь мой чай на стол… В квартире и меня-то нет! Смотрите…

Она сделала движение, будто пытаясь взять со стола чашку, но тонкие девичьи пальчики проскользнули сквозь фарфоровую ручку.

– Мы говорим, пока работает ваш телефон.

– Ясно, – проронил Павел. «Менталы… мастера иллюзий». Какой же он все-таки балда! – Для этого понадобилась такая сложная комбинация со «Справочной»?

– Ну да. Нужен был анонимный канал связи, и Нико его организовал… Павел, мы не о том говорим. Вы согласитесь помочь?

– У меня есть ответное требование: пусть они отпустят тебя. Свой ответ я дам, когда увижу тебя живьем, а не по телефону.

– Но меня никто не держит, как же вы не поймете?

– Тогда вставай и беги, черт возьми, где бы вы ни находились! Ассамблея может выйти на след каждую минуту, и когда начнется драка, тебе лучше быть от нее подальше!

Тома не ответила, она просто молчала несколько секунд, глядя в сторону. Получала инструкции? Несомненно.

– А хотите, я скажу, где мы?

– Нет! – ответ вырвался раньше, чем Павел сумел объяснить его сам себе.

– Почему?

– Потому что разговор могут… – он осекся на полуслове. Чего же он на самом деле хочет? Чтобы ассамблейщики настигли контактеров и отбили у них Тому или чтобы те ушли домой без лишних жертв?

– Могут подслушивать? – закончила за него девушка. – Это невозможно, а для вас, Павел, это будет знаком доверия с нашей стороны. Мы сейчас в метро, как раз между Тульской и Нагорной.

Даже если Тома сказала правду, знак доверия был весьма сомнительный: никакой оперативной ценности эта информация не несла. Павел сам говорил, что ассамблейщики не готовы к тотальному прочесыванию, а пересесть на другую ветку для беглецов дело нескольких минут.

– Если ты свободна, то почему все еще с ними? Почему помогаешь им?

Павел вдруг осознал, что хочет верить этой непутевой студентке. Очень хочет верить в то, что она вольна уйти в любой момент и что «гости» не причинят ей ни малейшего вреда…

– Потому что они рассказали мне о своем мире, Павел, – просто объяснила Тома. – Я не смогу передать и десятой доли того, что поняла и увидела сама. Это сбывшаяся мечта… Нет, лучше: это мечта, которая сбывается каждый день! Я понимаю, что эти слова ничего не скажут вам, у меня у самой все путается в голове, когда я пытаюсь говорить… Только Паша сможет все объяснить и показать, когда вы встретитесь… Если на это еще останется время.

Павел невольно кивнул. Нет ничего проще, чем запудрить голову молодой романтичной особе рассказом о сбывшейся утопии. Но ведь идеала нет, где-то должен быть подвох. Мастера иллюзий?..

– Они способны создать любую сказку, о которой только можно мечтать, – продолжала Тома, – и даже такую, о которой на Земле еще и мечтать не смели! Для этих людей не существует проблемы выживания, они не тратят время на суету, которая составляет нашу жизнь! Их реальность всегда такова, какой люди сами ее желают видеть!..

– Послушай, девочка, – перебил Павел. – Я видел не так уж много сказочных миров, но умные люди говорили мне, что все эти миры плохо кончили. Любая реальность такова, какой ее хотят видеть люди… в широком смысле. Даже наша, к сожалению.