Союзники были единодушны в необходимости ликвидировать германские вооруженные силы, нацистскую партию, военный потенциал Германии. Принципы политики по отношению к побежденной Германии гласили: демилитаризация, декартелизация, денацификация, демократизация. Берлин, подобно всей Германии, был также разделен на зоны оккупации.
К моменту конференции Советский Союз уже полностью передал под польское управление так называемые западные земли, ранее являвшиеся частью Германии. После некоторой борьбы восторжествовала советская точка зрения. Англии и США ничего не оставалось как признать свершившийся факт. Отныне западная граница Польши проходила по линии к востоку от Балтийского моря чуть западнее Свинемюнде и вдоль рек Одер и Нейсе вплоть до границы с Чехословакией. Город Кенигсберг и прилегающий к нему район, как то было договорено еще в Тегеране, передавался Советскому Союзу. В Потсдаме было решено подготовить мирные договора с бывшими германскими сателлитами — Финляндией, Болгарией, Румынией, Венгрией и Италией. Для подготовки проектов мирных договоров, в том числе и мирного договора с Германией, был создан Совет министров иностранных дел, действующий на постоянной основе. В СМИД входили министры иностранных дел Великобритании, Китая, Советского Союза, Франции и США.
В Потсдаме Советский Союз подтвердил свое обещание объявить войну Японии. Потсдам был не только итогом войны в Европе, он стал также и началом новой эпохи в истории человечества, началом атомной эры. Накануне открытия Потсдамской конференции были проведены испытания атомной бомбы, изготовленной по американскому проекту. И Черчилль, и Трумэн были в восторге. Британский премьер, по свидетельству английского фельдмаршала Аланбрука, «уже видел себя способным уничтожить все центры русской промышленности и населения... Он немедленно нарисовал чудесную картину самого себя как единственного обладателя этих бомб, сбрасывающего их гам, где он пожелает, и потому всемогущего и диктующего Сталину!» И Трумэн, и Черчилль были удивлены безразличию, с которым Сталин отнесся к сообщению о взрыве атомной бомбы. Казалось, что он или не понял, или недооценил всей важности случившегося.
На самом деле Сталин прекрасно отдавал себе отчет в том, что произошло, но был достаточно умен, чтобы не выдать своих чувств.
...За два года до взрыва атомной бомбы в Нью-Мексико, в Советском Союзе началось научное исследование термоядерной реакции, проводимое группой советских ученых.
В конце 1942 года один из наиболее способных советских физиков Георгий Флеров, сделавший вместе с другим советским физиком Петржаком важное открытие о стихийном распаде плутония, обратился с письмом к «отцу» советской атомной физики академику Абраму Иоффе и к Государственному Комитету Обороны, приглашая их немедленно обратить внимание на проблему получения атомной энергии и создания атомного оружия. Примерно в это же время другой советский физик Курчатов был вызван в Москву для беседы с теми, кто должен был дать рекомендации по атомному проекту ЦК ВКП (б). Такие рекомендации были даны, было создано специальное бюро под руководством Курчатова. Но только после возвращения Сталина из Потсдама атомному проекту было уделено специальное внимание. Ответственным за проект был сделан руководитель госбезопасности Берия, были отпущены грандиозные ассигнования для создания атомной бомбы. Советская разведка за рубежом получила задание работать по овладению атомными секретами. И ей многого удалось достичь.
В декабре 1946 года был построен первый советский атомный реактор.
Очень интересно на этом примере убедиться, как «работает» история, как события в одной области вызывают незамедлительную реакцию в другой. В своей первой послевоенной программной речи перед избирателями 9 февраля 1946 года Сталин подчеркнул, что необходимо стимулировать исследования в области науки. Очень скоро была повышена заработная плата ученым (примерно в 2–3 раза), для них начали строиться жилища, они получили лучшее медицинское обслуживание, чем остальная часть населения. Верхушка научного мира стала в эти годы интегральной частью советской высшей бюрократии.
В апреле 1941 года Советский Союз подписал с Японией договор о нейтралитете, который сослужил Советскому Союзу хорошую службу в первые два тяжелых года войны с Германией. Благодаря этому договору, советское командование могло пойти на риск переброски с Дальнего Востока на запад значительных воинских контингентов. 40 дивизий, дислоцированных на Дальнем Востоке, были на самом деле далеко не полного состава. Из многих дивизий были выведены на запад целые полки, оставались лишь номера полков для камуфляжа, введения в заблуждение командования японской Квантунской армии.
В начале 1942 года Япония окончательно отказалась от планов войны против СССР. После капитуляции Германии японское правительство несколько раз пыталось побудить СССР выступить в качестве посредника для прекращения войны между Японией и США и Англией. Одна из целей этих попыток заключалась в предотвращении военного выступления СССР против Японии. Во время Потсдамской конференции японское правительство предложило послать в Москву принца Коноэ для переговоров.
Сталин, сообщая Трумэну и Черчиллю о японском предложении, разъяснил, что оно не содержит готовности к безоговорочной капитуляции, на чем настаивали союзники. Поэтому советское правительство ответило, что оно не может дать определенный ответ на запрос, сделанный в общей форме и не содержащий конкретных предложений.
В Потсдаме президент Трумэн формально пригласил советское правительство порвать пакт о нейтралитете с Японией и выступить против нее, ссылаясь при этом на обязательства СССР как члена Объединенных Наций. И Трумэн, и Сталин игнорировали тот факт, что Устав ООН к тому времени еще не был ратифицирован. СССР ратифицировал Устав ООН 20 августа 1945 года, через 11 дней после объявления им войны Японии.
Но все это были чисто юридические уловки. Немедленно после окончания войны с Германией началась спешная переброска на Дальний Восток четырех советских армий с запада. На Дальний Восток был направлен представитель Ставки маршал Василевский и для руководства операциями маршалы Малиновский и Мерецков. Для Сталина вопрос о войне против Японии был решен давным-давно. Эта проблема имела несколько аспектов. В военном плане выступление на Дальнем Востоке и разгром квантунской группировки отдавал в руки Советского Союза обширные области Маньчжурии и позволял создать выдвинутые на юго-восток от советских границ опорные пункты. Советский Союз в условиях продолжающейся гражданской войны в Китае становился влиятельной силой на азиатском континенте, способной воздействовать на положение дел в Китае, Индокитае и Корее. Кроме того, для Сталина, несомненно мечтавшего о лаврах собирателя русских имперских земель, разгром японских сил на Дальнем Востоке был как бы реваншем за поражение Царской России в 1904 году. Участие в войне против Японии давало Советскому Союзу юридическое и моральное право участвовать в решении тихоокеанских дел.
Советское командование сосредоточило на Дальнем Востоке к концу июля 1500 тыс. военнослужащих (против 1 040 тысяч), 26 тыс. орудий (против 5360), 5500 танков (против 1155), 3900 самолетов (против 1800). Превосходство в силах было огромным. Советское руководство рассчитывало сломить сопротивление японцев в короткий срок, до капитуляции Японии перед Соединенными Штатами Америки.
6 августа США сбросили первую атомную бомбу над Хиросимой. Япония предложила капитуляцию при условии, что права императора будут уважаться. США, требовавшие безоговорочной капитуляции, сбросили 9 августа вторую атомную бомбу над Нагасаки. Когда ужасающие результаты взрыва первой атомной бомбы стали известны в Москве, советское правительство решило, «чтобы не опоздать к обеду», выступить против Японии. 8 августа было сделано по этому поводу официальное заявление и утром 9 августа наступление советских вооруженных сил в Маньчжурии началось.
14 августа Япония, ошеломленная атомными атаками решила капитулировать. Позднее советская официальная историография утверждала, что капитуляция произошла из-за наступления советских вооруженных сил в Маньчжурии. На самом же деле военные действия в Маньчжурии продолжались до 19 августа, то есть еще пять дней после безоговорочной капитуляции Японии, когда в штаб-квартире маршала Василевского командующий Квантунской армией генерал Ямала подписал акт о капитуляции. Однако советские войска продолжали наступление, стараясь захватить как можно больше территории и овладеть всеми ключевыми пунктами Маньчжурии. Войска 1-го Дальневосточного фронта вступили в Корею и дошли до 38 параллели — договоренной с США линии разграничения советских и американских вооруженных сил.
