- Ещё не время, - внезапно послышалось ему. Это не был голос Хедрунга, не были голоса из шаров. Этот голос был ему знаком и не знаком одновременно, он раздавался внутри Аноэля, но почему-то тот знал, что звучал он из светящегося столба. В ту же секунду шары словно взорвались, превращаясь в дрожащее марево Прохода и подхватывая Аноэля. Он бросил взгляд на Господина Хедрунга, пытаясь понять - что всё это значит, но тот стоял, спокойно смотря на то, как Проход уносит Аноэля, словно так и должно было быть.

   Аноэль открыл глаза и поморщился, ощущая под затылком угол небольшого шкафа. Он сидел на полу комнаты, из которой и вышел в Переход. Живое, дрожащее нечто, заполняющее комнату, молчало, словно ничего и не произошло. Аноэль отодвинулся и поднялся на ноги, в голове слегка шумело. Он подошел к двери и вновь, на секунду остановился. Ему хотелось оглянуться назад на то, что молчало, но он не обернулся. На протянутой к двери руке блеснуло кольцо, и Аноэлю показалось, что маленький круг блеснул, будто напоминая ему о том, что всё это не привиделось. Дверь отворилась, выпуская его, и закрылась с тихим щелчком.

   - Вы хотите взять отгул на неделю?

   Казалось, что Стоун удивлён. Джил мысленно закатила глаза - она проработала достаточно плодотворно, чтобы иметь право на неделю для решения семейных проблем, так звучала её объяснение просьбе об отгуле. За то время как она работала у Стоуна, его дела упорно шли в гору, и Джил имела полное право заявить, что в этом есть и её заслуга.

   Стоун взглянул на часы, и это движение показалось Джил неоправданно долгим, как в замедленной съемке.

   - Я удивлен, что Вы не заговорили об этом раньше. Мы работали в таком режиме, что Вам действительно стоит отдохнуть. Позвоните мне, как вернётесь.

   И это всё? Джил облегченно выдохнула. Она готовилась к куда как большим трудностям в разговоре, а вышло всё гораздо проще. Дома её уже ожидала заранее сложенная сумка, в которую Джил ещё вечером положила смену одежды и нужную мелочь. Она сможет выехать даже сегодня вечером и к утру окажется дома.

   Оставив машину на привычном месте у дверей, Джил придирчиво обернулась и оглядела её. Новенький капот, не напоминающий ничем больше о ночной встрече, радовал глаз. Так что, можно было сделать вид, что ничего и не произошло. Испытывая ощущение абсолютной уверенности в правильности того, что она делает, Джил направилась к дверям дома.

   Проверила ещё раз - всё ли собрано, она вытащила сумку и закрыла за собой дверь. Повернула ключ в замке и, вскинув сумку на плечо, спустилась вниз по лестнице.

   Гай легко мог видеть безмятежное выражение на лице Кэйлаш, убирающей на заднее сидение синюю спортивную сумку. Он стоял на противоположной стороне улицы, как неприметный прохожий, и смотрел на то, как человек бежит прочь, надеясь, что так сможет снова всё оставить позади и избежать последствий. Как недальновидно и мелочно, чисто по-человечески. Кэйлаш выпрямилась, поднимая лицо к солнцу. Он легко мог сказать, даже не забираясь в её разум, что она испытывает спокойствие и облегчение.

   Всё только начинается, и скоро она это поймет.

   Джил вела машину, мурлыкая себе под нос засевший в памяти мотив и не утруждая себя раздумьями. Так бывает, когда мысли бродят сами по себе, но не задерживаются надолго, словно мозг взял отпуск. Город давно уже остался позади, и вечернее солнце освещало дорогу, окрашивая поля вдоль неё, засаженные зерновыми, в теплые цвета золота. Казалось, что над асфальтом дрожит дымка теплого воздуха, поднимающегося вверх от дорожного полотна, будто на него налили горячей воды. Стоял будний вечер, и навстречу Джил проехали лишь пара грузовиков и несколько машин, возвращающихся обратно в город.

   Она рассчитывала добраться домой ближе к рассвету, около трех или четырех часов утра. Джил перед тем, как выехать, позвонила отцу и предупредила его о своем раннем приезде. Казалось, что им предстоит снова познакомиться друг с другом, словно та пропасть, что легла между отцом и дочерью, внезапно стала закрываться, сближая их, стоящих на разных её сторонах.

   Наконец солнце совсем ушло за вершины деревьев, и из-за горизонта его лучи слабо освещали причудливые облака, похожие на крылья птицы, раскинутые над землей. Чем темнее становилось небо, тем непонятней чувствовала себя Джил. Её стало преследовать ощущение, что что-то неотступно двигается следом за нею. Она несколько раз посмотрела в зеркало, но дорога была пустынна, кроме ехавшей фуры никого позади не было. Между тем, навязчивое ощущение усиливалось, словно то, что преследовало Джил, оказывалось всё ближе и ближе, почти дыша ей в спину.

   Джил сосредоточилась на дороге, полагая, что так избавится от нового приступа невроза. Как только она вернется в город, она пройдет обследование, чтобы разобраться - у неё ли проблемы с головой, или не у неё, а у мира вокруг неё. Сумерки медленно переходили в ночь, которая ложилась на землю мягким одеялом, зажигая маленькие искры созвездий. Казалось, что земля и небо стали одним целым, а машина скользит где-то между ними, оторвавшись от дороги, между мерцающими звездами и молчаливыми облаками. Это было так невероятно красиво, что Джил показалось, будто так и есть. Звезды сияли, и их свет слегка отодвигал ночную темноту к краям неба. Луна ещё не взошла, но её отсвет уже ложился на облака, что были ближе к ней. Казалось, что всё затихло, и даже время внезапно остановилось, словно погрузилось в короткий сон. Джил ощущала себя частью этого огромного мира, который стирал границы и был безбрежен.

   Она запоздало заметила на дороге впереди что-то, преграждающее путь, и подумала, что у неё дежавю. Словно история вновь повторяется. Потому, что её машину несло вперед по трассе, а навстречу ей скользила туманная фигура. Джил не столько видела её, сколько ощущала, словно ей за шиворот заползали холодные щупальца чего-то непонятно-подавляющего. Машина с визгом затормозила, скользя по дороге, а призрак всё надвигался и надвигался. Только вот Джил уже не была той Джил, которая испугалась до полусмерти и разом протрезвела, чуть не разоравшись от страха. Как только машина наконец-то остановилась, развернувшись полубоком, она вытащила из бардачка пистолет, предусмотрительно спрятанный под какую-то ветошь и карты. Опустила его в карман легкой ветровки, которую накинула, когда стало смеркаться и похолодало. Несмотря на то, что махать оружием перед носом у чего-то бесплотного было полнейшим абсурдом, Джил решила, что лучше уж выглядеть идиоткой, чем стучать зубами от страха.

   Призрак уже был почти рядом, и Джил, выждав еще пару секунд, отстегнула ремень и выбралась из машины. Она больше не собиралась сидеть испуганной овечкой и блеять от страха в ожидании. Темная фигура приблизилась и остановилась, паря прямо перед ней. Джил спокойно засунула руку в карман и сжала пистолет. Само собой, она не будет палить в туманное привидение, но металл придавал уверенности, и она не планировала просто так уступать даже призраку. Тот молчал, прячась в бесформенное мгле, окружавшей, предположительно, его лицо.

   - Ладно, я верю, что я вижу тебя, кем бы ты ни был. Что тебе нужно? - от напряжения, которое Джил никуда деть не могла, её голос звучал более тонко и высоко. Призрак по-прежнему молчал. - В прошлый раз ты испортил машину. Чем она не угодила тебе?

   Джил сама не знала, что говорит, но адреналин в голове плавно трансформировался в злость, и та заставляла её оставаться трезво мыслящей. Наконец призрак шевельнулся и, вместо ответа, приблизился к Джил. Она ощущала неприятный холод, который не был похож на простое снижение температуры в воздухе, а будто заползал под кожу, и непроизвольно поежилась. Тот облетел её, словно решил осмотреть со всех сторон, и снова оказался перед ней.

   Внезапно, в голове Джил раздался голос, абсолютно незнакомый и чужой, словно он не принадлежал никому, а сам возникал и складывался в слова: