— Нет, просто хочу, чтобы следующего раза не было. Разве настолько трудно понять, что я стараюсь защитить тебя от его козней?

До сих пор лишь отец так о ней заботился. Девушке стало не по себе. Неужели он способен на участие?

Не найдя ответа, она постаралась сменить тему:

— Ты еще не объяснил, каким образом удалось так быстро меня найти. Неужели даже не обыскал замок?

— Зачем? Я и без того тебя достаточно хорошо знаю. Ты не будешь скрываться, понимая, что тебя обязательно отыщут. Какой смысл?

Милисент не стала спорить и объяснять, что дома иногда забивалась в такую щелку… Попробовал бы тогда ее найти! Но на этот раз смысла в самом деле никакого. Однако ей не слишком пришлось по вкусу, что он считает, будто знает ее достаточно хорошо. Сумей он предсказать ее поступки, хотя бы в пяти случаях из десяти, Милисент бы худо пришлось.

Не подозревая о ее невеселых мыслях, Вулфрик открыл дверцу стойла и скомандовал:

— Пойдем. Я провожу тебя в зал.

— А потом запрешь наверху?

— Да, пока в замке не останутся только те, кого я узнаю в лицо, — со вздохом согласился Вулфрик. —, Не желаю рисковать, и не упрашивай. И не волнуйся за своего коня, за ним присмотрю. Тебе вовсе не обязательно оставаться в соляре, главное — ни на шаг не отходи от моей матушки. Если же ты со мной…

— Можешь не заговаривать мне зубы! Тюрьма — всегда тюрьма, так что не старайся зря лорд Вулф! — рассерженно перебила девушка. — Я попала в плен, значит, приходится терпеть.

Негодованию Вулфрика не было предела! В ее устах даже его имя звучит ругательством! К тому же негодница вообразила, будто сумеет сама справиться с королем! Но главной причиной его раздражения была ее неприязнь к нему.

Вулфрик надеялся начать все заново после их возвращения в Шеффорд. Он и сам не ожидал от себя такого взрыва ярости, когда узнал, что она сбежала в Клайдон. Пришлось честно признать, что он ревнует и что чувство, которое испытывает к ней, — отнюдь не обыкновенная похоть, как думалось раньше. Он совершенно растерялся, и чем больше времени проводил с Милисент, тем неохотнее расставался.

Такого до сих пор ему не приходилось испытывать, поэтому Вулфрик затруднялся даже дать название собственным переживаниям. Знал только, что постоянно думает о ней. Она одновременно забавляла его, раздражала, злила и радовала и, кроме того, тревожила. Но никогда, никогда не утомляла. Не могла наскучить.

К счастью, леди Энн оказалась в зале, поэтому ему не пришлось лично отводить Милисент в соляр и приказывать страже неусыпно бдить у ее дверей. Он оставил невесту с будущей свекровью и в благодарность заработал гневный взгляд на прощание.

Что же, да будет так. Безопасность Мили для него куда важнее ее ненависти к нему. Значит, придется подождать до свадьбы, а уж потом выяснять отношения. Ну а пока… Он отправился к отцу и напомнил о необходимости не спускать с Милисент глаз.

Гай знал, что она сбежала из Шеффорда, но не подозревал о роли короля в ее исчезновении, считая, что девушка просто запаниковала перед неминуемым приближением дня свадьбы. Прошлой ночью Вулфрик рассказал ему о Роланде и ее мнимой любви к нему. Гай нашел это весьма забавным, впрочем, как и отец Роланда, с которым Вулфрик обсудил случившееся перед отъездом из Клайдона. Никто из старших не увидел в этом ничего серьезного. Вулфрику же слишком трудно было смириться с тем, что даже этого сопляка Роланда она считает лучшим кандидатом в мужья, чем его, Вулфрика де Торпа, да и сейчас, возможно, с радостью вышла бы за любого. Кроме него. Единственным утешением служило то обстоятельство, что Милисент вообще никого не любила, что бы там ни утверждала раньше, и для волнений по этому поводу не было причин. Смешно… он никогда не узнал бы этого, не сбеги она в Клайдон.

Вернувшись позднее в зал, он увидел, что все идет как обычно. Челядь расставляла столы к обеду, мать вместе с остальными дамами расположилась у очага. Гости отправились наблюдать состязания лучников, устроенные хозяином для их развлечения. Дам, однако, вряд ли интересовали такие забавы, кроме Милисент, разумеется, поэтому Вулфрик и пришел за ней. Но мать поспешила ему навстречу и отвела в сторону, опасаясь, чтобы их не подслушали пробегавшие мимо слуги. Оказалось, именно о слугах она и собиралась с ним поговорить. Сначала Вулфрик улыбнулся этому забавному, совпадению, но вскоре ему стало не до смеха.

Леди Энн озабоченно кивнула в сторону столов:

— Присмотрись хорошенько к той темноволосой девчонке.

— Которой? Тут нет ни одной блондинки, матушка.

— К шлюхе.

Не в привычках леди Энн было выражаться столь грубо и чернить людей, что еще больше развеселило Вулфрика. Однако он сразу и безошибочно отыскал глазами женщину, чья манера одеваться вполне соответствовала столь резкой характеристике. Лиф домотканой камизы был распахнут едва ли не до пупка, обнажая пышные груди, кушак был затянут туже, чем полагалась, подчеркивая тонкую талию и крутые бедра.

— А что в ней такого?

— Ей тут нечего делать, — сухо бросила Энн.

Что ж, если девка и в самом деле потаскушка, мать права. Он не позволял девицам подобного сорта заниматься своим ремеслом прямо в замке, иначе леди могли бы оскорбиться. Но может, матушка ошиблась и это просто какая-то легкомысленная служанка? Вон как усердно она расставляет хлеб на столы!

— Ты пыталась исправить ее поведение?

— Каким это образом, — хмыкнула леди Энн, — когда я вижу ее впервые?

— В таком случае что она делает здесь? — озабоченно бросил Вулфрик.

— Предоставляю тебе это узнать, ведь именно ты просил меня сообщать обо всех подозрительных личностях. Я, разумеется, немедленно расспросила ее, едва она появилась здесь утром. Девчонка заявила, будто приходится кузиной деревенскому кузнецу Гилберту, который и велел ей помочь на кухне, потому что гостей много и рук не хватает. Но я хорошо знаю наших крестьян. Гилберт никогда не упоминал, что его родственники живут где-то, кроме Шеффорда.

— А что говорит сам Гилберт?

— У меня не было времени пойти в деревню и расспросить его. Я заметила эту девицу как раз перед твоим появлением. Займись-ка ею, отведи в деревню и, если она действительно родня Гилберта, прикажи, чтобы ноги ее не было в замке. Слишком много лет прошло с тех пор, как я покрывала себя позором, избавляясь от ей подобных. Не хотелось бы вновь этим заниматься.

Среди здешних девушек, разумеется, было несколько блудниц, как и в любом владении, если не считать церковных земель. Но все они старались не попадаться на глаза Энн, а та, со своей стороны, полностью их игнорировала, бесцеремонно избавляясь только от тех, кто без стеснения торговал собой.

Вулфрик кивнул и направился к женщине, которая, к его удивлению, поставила два последних блюда на высокий стол. Странно, очень странно, ведь хозяйский стол обслуживали только его собственные доверенные люди, больше никто не имел права близко туда подходить.

С тех пор как яд стал верным оружием, с помощью которого можно было легко и быстро избавиться от врагов, ни один уважающий себя сенешаль не позволял незнакомым слугам отираться рядом с хозяйским столом. В Шеффорде придерживались тех же правил.

Может, женщина слишком глупа, чтобы это понять? И действительно та, за которую себя выдает? Но Вулфрик не полагается ни на чьи россказни и постарается узнать наверняка. Убийцы, которых подсылали к Милисент, где-то рядом и, потерпев неудачу, способны прибегнуть к самым отчаянным средствам, особенно теперь, когда она не выходит за стены замка.

— Видела? — прошипела Милисент, дергая сестру за рукав.

Джоан подняла взгляд от шитья. Неугомонная леди Энн поручила ей сшить новую ризу для священника.

— Что? — рассеянно спросила Джоан, не узрев в зале ничего особенного, во всяком случае, такого, что могло бы зажечь зеленое пламя в глазах сестры.