– Вы, вероятно, думаете, что я стою на мостике военного корабля… – говорил в объектив Эфраим Таффари. – Уверяю вас, это не так. На самом деле я нахожусь на центральной платформе передвижного комплекса по разработке природных ресурсов, сокращенно ПКППР.

Снимали только Таффари. Но главный инженер и геологи стояли тут же, на платформе. Перед самой съемкой Таффари ознакомили с основными техническими характеристиками и возможностями машины, но останавливать эту махину никто не собирался даже ради такого важного гостя, как президент.

Руководил съемкой Дэниел. Четти Сингх и Нинг внимательно наблюдали, однако сниматься в фильме отказались. Бонни загримировала президента, и, надо сказать, довольно профессионально.

– Я нахожусь примерно в двадцати метрах над землей, – продолжал Таффари, – и продвигаюсь вперед с ошеломляющей быстротой – сто метров в час. Таффари улыбнулся собственной остроте. Дэниел вынужден был признать, что Таффари прирожденный актер и совершенно не теряется перед камерой. С такой внешностью и голосом он покорил бы миллионы телезрительниц в любых уголках земли.

– Машина, на которой я стою, весит примерно тысячу тонн …

Пока Таффари говорил, Дэниел делал кое-какие пометки в своем рабочем блокноте. Вот в этом месте надо будет дать крупный план гигантского ПКППР, передвигавшегося на двенадцати стальных треках метра три шириной, что позволяло металлическому монстру при любых условиях стабильно удерживать равновесие. Гидравлические рамы были оснащены автоматическими устройствами, которые, отслеживая любые неровности, не давали гигантскому механизму упасть.

По своим размерам ПКППР действительно больше смахивал на военный корабль, как об этом упомянул Таффари в самом начале. Длина установки достигала ста пятидесяти метров, ширина – сорока.

Таффари повернулся, простирая руку вдаль.

– Вон там, внизу, – сказал он, – видны клыки этого металлического зверя. Давайте спустимся и посмотрим вместе. Легко сказать – «посмотрим вместе». Для этого надо перенести видеокамеру и другое оборудование, отрепетировать, где и как стоять Таффари, выявить наилучшую точку съемки.

И Дэниел вновь должен был признать, что работать с Эфраимом – одно удовольствие. Они делали всего один прогон, и он сразу же запоминал все, что требуется. Причем он нутром чувствовал, сколько времени держать тот или иной кадр, и в подсказках не нуждался. Единственное неудобство – Таффари приходилось напрягаться, чтобы перекричать рев машин.

Однако здесь, внизу, их поджидали потрясающие кадры. Длинные стрелы экскаваторов на порталах ПКППР двигались вверх и вниз, удивительно смахивая на металлических жирафов во время водопоя. Огромные ковши зачерпывали землю и переносили ее на ленты конвейеров.

– Эти экскаваторы вырывают траншею шириной шестьдесят и глубиной тридцать метров и вычерпывают десять тысяч тонн руды всего за час. Эти чудесные машины работают безостановочно – днем и ночью.

Дэниел посмотрел вниз. Ковши экскаваторов беспрестанно вгрызались в рыжую глину, и котлован увеличивался буквально на глазах. «Отличное место для того, чтобы упрятать труп. Например, мой собственный», – хмыкнул Дэниел, внезапно взглянув вверх, на платформу, где стояли Четти Сингх и Нинг Чжэн Гон. Оба внимательно следили за ним, о чем-то переговариваясь под рев механизмов и шум конвейеров. Дэниел их голосов не слышал, но, когда он неожиданно перехватил взгляд Чжэн Гона, они вместе с Сингхом быстро отошли от края платформы, и не надо обладать богатым воображением, чтобы понять, что речь шла о нем, Дэниеле. С трудом собравшись с мыслями, Дэниел продолжал работать. Вряд ли ему еще когда-нибудь представится случай снять Эфраима Таффари.

Через несколько минут им вновь пришлось подниматься по металлической лестнице на центральную платформу ПКППР. Четти Сингх и Чжэн Гон куда-то исчезли, и Дэниел забеспокоился еще сильнее.

Сверху были хорошо видны четыре массивные камнедробилки, установленные на одной из нижних платформ ПКППР. Эти огромные стальные барабаны походили на барабан обычной стиральной машины, с той лишь разницей, что они вытянуты в трубы длиной метров сорок и в каждую из них загружается до ста тонн руды. Вся руда, попадая в барабаны с лент конвейеров, перемалывалась в порошок. Из барабанов этот коричневый порошок высыпался в специальные сепараторы.

Съемки шли полным ходом, и Таффари все рассказывал о том, как ведутся разработки полезных ископаемых в Сенги-Сенги.

– Из добываемой руды мы извлекаем два чрезвычайно ценных минерала, обладающих свойствами как тяжелых металлов, так и магнитов. Это редкоземельные моноциты, которые выделяются мощными электромагнитами.

Голос Таффари почти утонул в реве машин. Однако это ничуть не смущало Дэниела. Речь президента он потом запишет отдельно и в студии заново перепишет ее на видеопленку.

– После сортировки размолотая в барабанах руда высыпается в специальные сепараторы, где тяжелая платина оседает на дно, а более легкие вещества всплывают на поверхность, – объяснял Таффари. – Вообще говоря, процесс этот весьма тонкий. Если бы мы использовали для выделения нужных нам элементов химические реагенты и катализаторы, то уровень добычи платины подскочил бы до девяноста пяти процентов. Однако химические отходы чрезвычайно ядовиты. Ими мы отравили бы почвы, а затем – в результате дождей – и водоемы. Погибли бы животные, рыбы, птицы, растения – словом, все живое. Как президент Народной Демократической Республики Убомо я отдал совершенно однозначный приказ: не применять никаких химических реагентов при добыче платины. – Таффари сделал маленькую паузу, пристально глядя в объектив. – Без применения реагентов количество добываемых редких металлов падает до шестидесяти пяти процентов. А это значит – миллионы долларов убытков. Однако я лично и мое правительство идем на то, чтобы нести эти колоссальные убытки, лишь бы не загрязнять окружающую среду. Мы решительно настроены не допускать этого и впредь, ибо хотим сохранить родную землю для наших детей, внуков, и правнуков.

Речь Таффари звучала чрезвычайно убедительно. Слушая его проникновенный голос и глядя на красивое, благородное лицо, невозможно было усомниться в искренности этого человека. Выступление Таффари тронуло даже Дэниела, и на какое-то мгновение он забыл, для чего вообще сюда прибыл.

«Этот мерзавец с легкостью сумел бы выдать свинину за дичь каким-нибудь доверчивым мусульманам», – подумал он, словно встряхиваясь ото сна.

– Стоп – громко проговорил он. – Сняли. Потрясающе, господин президент. Благодарю вас. Мы доснимем еще кое-что на установке, а вас не смеем больше задерживать. Спасибо еще раз.

Внезапно словно из-под земли вырос Четти Сингх и увел Таффари с собой. Их ждет восхитительный ленч, подумал Дэниел. И вся еда и выпивка доставлены сюда из Кагали тем же вертолетом, что привез в Сенги-Сенги и самого Эфраима Таффари.

В три часа пополудни Дэниел и Бонни завершили съемки на ПКППР. Когда они вернулись в поселок, президент еще не отобедал.

Ленч проходил в конторе, в середине которой установили огромный макет местности. На макете специалистами БЭДСК в Лондоне были выделены будущие минеральные разработки в Убомо. Даже мельчайшие детали были выполнены с необыкновенной тщательностью, что, конечно же, производило соответствующее впечатление.

Дэниел собирался монтировать ленту, включая и кадры, снятые на макете. Он знал, что на экране разницу между действующей установкой и макетом заметит лишь специалист.

На макете экскаваторы ПКППР рыли котлован на участке, очищенном бригадой лесопилыциков и бульдозерами от вырубленных деревьев. Как работает ПКППР, Дэниел уже видел. Но он задумал также снять и то, как рабочие валят гигантские стволы, а огромные желтые бульдозеры волокут их из джунглей, чтобы затем погрузить на лесовозы. Получится здорово. Такие кадры всегда производят на зрителей неизгладимое впечатление. Но пока следует использовать каждую минуту общения с Таффари и снимать только его, ибо больше такой возможности не представится. Дэниел с усмешкой наблюдал, как Бонни суетится возле Эфраима, припудривая ему лицо. Она то и дело наклонялась и что-то шептала ему на ухо, всем своим видом подчеркивая, что ее отношения с президентом Убомо носят весьма интимный характер. За ленчем Таффари, выпив несколько рюмок ликера, не стесняясь, при всех обнял Бонни, не сводя глаз с ее выдающегося бюста.