И Пири неторопливо достал отравленную стрелу из колчана. Наконечник стрелы почернел от яда.

Четти Сингх смотрел на Пири выпученными от ужаса глазами.

– Что ты делаешь? – только и сумел хрипло вымолвить он.

Сингх знал об этом яде и видел, как умирают животные, пораженные такими стрелами.

Бамбути натянул тетиву, приложив стрелу к подбородку.

– Нет! – завопил Четти Сингх, невольно заслонившись ладонью.

Стрела, нацеленная в грудь, застряла в ладони между большим и указательным пальцем.

Четти Сингх тупо смотрел на нее, словно лишился рассудка.

– Теперь мы оба с тобой мертвецы, – бросил Пири и исчез в лесу.

Четти Сингх, остолбенев, смотрел на свою ладонь. Она уже стала лиловой от яда. А в следующее мгновение Сингх почувствовал боль. Боль была столь сокрушительной, что Сингх хватал ртом воздух, и ему казалось, что в его сосудах вместо крови течет расплавленное железо, подступая все ближе к сердцу.

А потом из горла индийца вырвался жуткий душераздирающий вопль, и неизбывное эхо еще долго разносилось под кронами деревьев. Только когда кругом все стихло, Пири побежал в лес, все дальше и дальше.

Мы готовы, – тихо произнес Дэниел, но его услышал каждый сидящий в штаб-квартире Омеру в Гондале.

В доме собрались те же, что и месяц назад. Но сколь заметны перемены! В их глазах читалась решимость, которой не было раньше.

Перед началом совещания Дэниел разговаривал с инструкторами, и они нахвалиться не могли своими бойцами. Никто не покинул лагерь, за исключением больных и раненых.

– Теперь они amabutho, – сказал Дэниелу Морган Темби. – Настоящие воины.

– Вы постарались что надо, – сказал Дэниел, обращаясь к собравшимся. – За столь короткий срок вы научились очень многому. – А затем повернулся к доске на стене за его спиной и отодвинул занавеску. Вся доска была исчерчена диаграммами и графиками. – Это порядок наших боевых действий, джентльмены, – проговорил Дэниел. – Вы должны выучить его назубок, так, чтобы, если даже вас разбудят среди ночи, вы могли бы пересказать все до мелочей. В нашем распоряжении четыре кадровых отряда по двести пятьдесят человек в каждом. У каждого отряда свои цели и задачи. Нужно захватить главный военный гарнизон, аэродром, суда в гавани и освободить заключенных из лагерей, – продолжал Дэниел. – Но самая важная задача – это захват теле и радиостудий в Кагали. У Таффари мощные силы безопасности, и, несмотря на внезапность наносимых ударов, без поддержки широких масс населения мы сможем продержаться не больше двух-трех часов. А чтобы обеспечить поддержку, нам нужно телевидение. Президент Омеру переберется в город за несколько часов до начала боевых действий и выступит по телевидению при первой же возможности. Как только люди увидят, что Омеру жив и обращается к ним за помощью, без сомнения, каждый боеспособный гражданин Убомо выступит за свою свободу. Люди Таффари вооружены лучше, но мы победим их просто потому, что нас больше. Однако при одном условии: в первые же часы выступления необходимо захватить самого Таффари, – с воодушевлением добавил Дэниел. – Вражеские силы следует обезглавить. Без Таффари их сопротивление рухнет: заменить Таффари просто некем. Он сам уничтожил своих возможных соперников. И именно Эфраима Таффари необходимо сразу же захватить в плен или уничтожить.

– Это нелегко сделать, – поднялся со своего места Патрик Омеру. – У этого мерзавца инстинкт срабатывает мгновенно. Ведь уже с момента его прихода к власти были две попытки убрать его. Поговаривают, что дело тут не обходится без колдовства. Вроде того как было с Иди Амином…

– Сядьте, Патрик, – приказал Дэниел.

Слово «колдовство» действовало на окружающих, как гипноз. В Африке все африканцы верили в колдовство.

– Таффари – просто хитрая тварь, – твердым голосом произнес Дэниел. – И это известно всем. Он постоянно меняет тактику. Он не задерживается долго на одном месте, часто меняет планы в самый последний момент. Спит в разных домах у своих многочисленных жен. Он очень хитер, но он не волшебник. И из него польется такая же красная кровь, как и из борова, обещаю вам.

Настроение собравшихся заметно поднялось. На лицах многих появились улыбки, чувствовалась решимость и нетерпение.

– Но есть, к счастью, один пункт, в отношении которого Таффари ничего не меняет уже на протяжении нескольких месяцев. Я имею в виду его регулярные визиты в горнодобывающий район Уэнгу, по крайней мере, раз в месяц. Ему доставляет удовольствие наблюдать, как приумножаются его богатства. Уэнгу он посещал без многочисленной охраны. И это, пожалуй, единственное место, где он становится весьма уязвим для своих противников. – Дэниел со значением сделал паузу. – Нам сильно повезло, ибо майор Фашода раздобыл бесценные сведения. – И Дэниел указал на сидевшего в первом ряду офицера. – Именно майор Фашода отвечает за весь транспорт Эфраима Таффари при переездах – или перелетах – с одного места на другое. В Уэнгу Таффари обычно добирается вертолетом. И уже есть приказ подготовить вертолет к очередному вылету на понедельник, четырнадцатое число. Вероятность того, что Таффари полетит в Уэнгу именно в этот день, очень велика. Так что у нас еще пять дней в запасе.

Нинг Чжэн Гон сидел рядом с президентом Таффари на мягком сиденье в кабине вертолета. Сквозь открытый люк внизу под ними проплывали зеленые верхушки деревьев. Свист ветра заглушал все звуки, и приходилось кричать, чтобы быть услышанным.

– Есть новости о Четти Сингхе? – прокричал Таффари, наклоняясь к Чжэн Гону.

– Никаких, – прокричал в ответ Нинг. – Его «лендровер» нашли в лесу, а следов самого Четти Сингха нигде не обнаружено. Прошло уже две недели. Скорее всего, он заблудился и погиб в лесу, как и Армстронг.

– Жаль, – вздохнул Таффари. – Дельный человек. Знал, как обращаться с этими скотами-заключенными. Издержки производства при нем постоянно снижались.

– Совершенно верно, – согласился Чжэн Гон. – Замену ему подыскать очень трудно. Сингх говорил на местных наречиях. Он понимал и чувствовал Африку. Понимал… – Чжэн Гон неожиданно замолчал. С его языка чуть не слетело грубое и оскорбительное для любого чернокожего африканца слово, – …эту систему.

– Даже за короткое время с того самого момента, как исчез Сингх, цифры по добыче ископаемых заметно снизились, – недовольным голосом пробурчал Таффари.

– Я занимаюсь этим вопросом, – заверил его Чжэн Гон. – У меня есть на примете несколько человек, которые могли бы заменить Четти. Это горно-добытчики из Южной Африки. Они тоже отлично справляются с рабочей силой вроде нашей. Надеюсь, они скоро здесь появятся.

Кивнув, Таффари поднялся со своего места и направился к своей спутнице, сидевшей напротив.

Как обычно, Таффари взял с собой женщину. Его последним увлечением стала высоченная красавица гита – она пела в одном из ночных клубов Катали. Лицо девушки, словно выточенное из черного мрамора, напоминало лицо божественной царицы Нефертити.

Кроме нее, Таффари сопровождал также отряд охранников из двадцати человек, возглавляемый майором Кейджо. После исчезновения Бонни Ман Кейджо повысили в должности. Таффари ценил в своих людях преданность и умение держать язык за зубами, и у Кейджо имелись все шансы на быстрое продвижение по службе. А Чжэн Гон начинал все больше ненавидеть эти регулярные прогулки Таффари в Уэнгу. Во-первых, он страшился опасных полетов над тропическим лесом в полуразвалившейся «Пуме». Пилоты этих допотопных вертолетов были просто ненормальными; им, похоже, нравилось демонстрировать в воздухе, на что они способны. С момента прибытия Чжэна в Убомо вертолеты разбивались над тропическим лесом уже дважды.

Но даже больше, чем страх разбиться, Нинга беспокоили дотошные расспросы Таффари по поводу добычи платины и других полезных ископаемых. Обмануть Таффари оказалось практически невозможно. Под его красивой внешностью скрывался хитрый и расчетливый делец с мозгами финансиста. Таффари сразу замечал, когда доходы вдруг падали ниже допустимого.