Леопарды африканских лесов гораздо темнее по окрасу животных саванн, и на шкуре Нанди угольно-черные пятна встречались столь часто, что кошка больше походила на пантеру. Она яростно стучала хвостом и не мигая глядела на вошедших. Ее ненависть к людям была почти осязаемой, как и тот густой запах, что окружал ее, наполняя собой тесное и душное помещение.

– Ты сердишься, да, Нанди? – заворковал Сингх, и дикая кошка оскалилась еще сильнее. Она очень хорошо знала этого человека. – Нет, ты недостаточно сердита, – решил Четти и потянулся за тычком, лежавшим на полке возле выключателя.

Леопард среагировал на его движение мгновенно. Зверь слишком хорошо был знаком с электрическим тычком, и в следующий же миг людей оглушил жуткий рык животного, заметавшегося по клетке в тщетной попытке спрятаться от предстоящих мучений. Там, где клетка прикреплялась к небольшой двери в стене склада, она резко сужалась, наподобие трубы, ширина и высота которой достаточна лишь для того, чтобы леопард мог пролезть в нее ползком.

Просунув между прутьями клетки тычок, прикрепленный к длинному алюминиевому шесту, Четти Сингх попробовал дотянуться до леопарда. Охваченная ужасом Нанди пыталась увернуться от страшного орудия, а Сингх, заливаясь смехом, наблюдал за дикими прыжками зверя, которого он стремился загнать в трубу.

Нанди кидалась на стенки клетки, готовая перегрызть Сингху горло, но в слепой ярости лишь кусала и царапала когтями толстые металлические прутья, ибо длинный шест позволял Четти держаться от зверя на вполне безопасном расстоянии.

– Бог ты мой! – весело воскликнул Сингх, легонько коснувшись шеи Нанди кончиком тычка. Из-под него тут же посыпались голубые электрические искры, и леопард, спасаясь от боли, кинулся в узкую трубу, служившую продолжением клетки.

В ту же секунду Четти опустил металлическую сетку, перекрывшую проход, и зверь оказался в западне. Нанди чуть не тыкалась носом в стену склада, но отступать было некуда, ибо задними лапами она упиралась в сетку. И повернуться зверь тоже не мог: клетка почти касалась головы Нанди. Теперь леопард оказался абсолютно беспомощен, и Сингх на минуту передал тычок Чави.

Он вернулся к столу у двери и, раскрутив короткий провод паяльника, воткнул вилку в розетку. Затем двинулся обратно к скрючившемуся в трубе леопарду. Просунув руку между прутьями, Сингх погладил Нанди по спине, по густому и шелковистому меху. Зверь, оскалившись, глухо урчал, напрасно напрягая мышцы своего прекрасного и сильного тела, чтобы избавиться от прикосновения этих страшных пальцев.

Сингх плюнул на раскаленный конец паяльника. Послышалось шипение, и слюна мгновенно испарилась. Удовлетворенно хмыкнув, Четти снова просунул руку между прутьями и ухватил леопарда за хвост. Высоко приподняв его, он поглядел на обнажившиеся гениталии зверя.

Охваченная лютой ненавистью, Нанди зашипела, яростно царапая цементный пол передними лапами. Она знала, какая ей предстоит пытка, и невероятными усилиями старалась опустить хвост и спрятать крайне чувствительные части своего тела.

– Помоги мне, – приказал Сингх, и Чави обеими руками ухватился за извивавшийся змеей хвост леопарда.

Сингх внимательно оглядывал розовевшую кожу гениталий, почти сплошь покрытую шрамами, в большинстве своем совсем свежими и еще не зажившими от недавних ожогов. Выставив паяльник перед собой, Сингх отыскивал глазами участок кожи, к которому можно было бы прикоснуться паяльником. Леопард, почувствовав жар от металла, инстинктивно сжался.

– Прижжем совсем крошечку, моя красавица, – снова заговорил Сингх. – Совсем чуточку, чтобы разозлить тебя как следует на случай прихода доктора Армстронга сегодня ночью.

Сингх отлично знал, что если леопарда специально не беспокоить, то он, в общем, не представляет для человека серьезной угрозы. В естественной среде леопард на человека не охотится, избегает встреч с ним и не пытается напасть. Однако раненый зверь, и в особенности тот, которому намеренно причинили боль, становится крайне опасным и превращается в одного из самых злобных диких африканских животных.

Четти Сингх дотронулся раскаленным железом до нежной ткани возле анального отверстия зверя. В помещении запахло горелой кожей и палеными волосами, Нанди завизжала от боли, беспомощно кусая прутья клетки.

Сингх осмотрел ожог. По опыту он знал, что в таком месте рана болела сильнее всего. Но заживала она в течение недели и не оставляла некрасивых следов на теле Нанди, позволяя зверю двигаться с прежней легкостью во время атаки.

– Отлично! – поздравил себя Четти, положив паяльник на место. Поверхностный ожог был очень болезненным, и золотисто-черная кошка теперь смертельно опасна.

Четти Сингх взял со стола маленький пузырек с коричневой жидкостью. Смазав йодом рану животного, Сингх разъярил леопарда еще больше.

Желтые глаза зверя горели жгучей ненавистью, с морды хлопьями свисала пена, когда, злобно рыча, Нанди пыталась перекусить металлические прутья.

– Ну, вот теперь достаточно. Открывай дверь, – приказал Четти Сингх.

Чави отпустил хвост леопарда и приподнял засов на двери. Прикрыв хвостом рану, Нанди с грозным рыком подползла к открытой двери и исчезла в глубине склада.

Когда зверя только что привезли, поначалу трудно было по утрам загонять его обратно в клетку. Однако электрический тычок, а также свежая козлятина, которой кормили леопарда, сделали свое дело, и постепенно животное приучилось возвращаться в клетку по команде.

Это была единственная команда, которую знал леопард, всю ночь метавшийся по складу, готовый напасть и убить любого, кто попадется ему на пути. На рассвете животное возвращалось в клетку, где, тихо урча и зализывая раны, поджидало случая в полной мере отомстить за свои унижение и боль.

Закрыв задвижку на двери склада, Чави последовал за хозяином на улицу, где последние лучи заходящего солнца быстро догорали у горизонта. Четти Сингх устало отер пот со лба.

– Оставайся на проходной у ворот, – приказал он Чави. – Но тревоги не поднимай, увидев, как этот белый забирается на склад. Стоит ему только туда проникнуть, как Нанди даст знать об этом…

И от одной только мысли, что леопард сотворит с незваным гостем, мужчины развеселились. В памяти всплыл последний вор и состояние, в котором его отвезли в больницу.

– Как только услышишь рев Нанди, немедленно позвони мне. Телефон стоит у меня прямо в спальне, так что через каких-нибудь пятнадцать – двадцать минут я прибуду. Без меня на склад не заходи. Думаю, Нанди как следует «позаботится» об этом белом.

На ужин жена приготовила его любимое кэрри,[9] и Сингх с большим аппетитом поел. Жена прекрасно знала свои права и никаких вопросов по поводу его опоздания не задавала.

После ужина Сингх еще часа два поработал. В бухгалтерских книгах разбирался только он сам, ибо для налоговой инспекции существовала одна отчетность, а истинные цифры доходов и расходов записывались, и очень тщательно, в другой тетради. Именно по этим записям он проверял, сколько денег перечислялось в храм. Сингх никогда не забывал, что обманывать налоговые службы – это одно, но совсем другое дело – шутить с Богом.

Перед тем как лечь в постель, он открыл стальной сейф за стенкой платяного шкафа и вытащил оттуда двустволку и коробку с патронами двенадцатого калибра. Официальное разрешение полиции на ношение оружия у него имелось: там, где это выгодно и удобно, Четти Сингх оставался весьма законопослушным гражданином.

Жена бросила на него озадаченный взгляд, но спрашивать ничего не стала. Так и не удовлетворив ее молчаливого любопытства, Сингх поставил ружье в угол возле двери и выключил свет. Забравшись под простыню, он деловито занялся с женой любовью, а через десять минут уже громко храпел.

Телефон у кровати разбудил его в десять минут второго. Сингх плотно приложил телефонную трубку к уху.

– Нанди на складе поет свою победную песнь, – услышал он голос Чави, говорившего на ангони.