Гаррисон склонил голову набок, поглядывая на Дэниела с нескрываемым изумлением. Он вдруг удивительно стал похож на орла, зорко высматривающего добычу.

– А вы на редкость откровенны, молодой человек. Хотя мне бы следовало ожидать этого, – усмехнулся Гаррисон, опускаясь в кресло. Взяв в руки дуэльный пистолет с рукояткой из слоновой кости, которым он пользовался как пресс-папье, Таг начал вращать его вокруг пальца. Золото, которым был инкрустирован ствол, заискрилось, словно шутиха.

– Одна ученая дама во времена президентства Омеру проводила исследовательские работы в Убомо, – перешел наконец к делу Гаррисон. – Она была в прекрасных отношениях с этим стариканом, и он позволял ей делать то, чего не разрешалось делать другим ученым или журналистам. Этой женщине удалось опубликовать книгу о жителях тропического леса Убомо. Раньше этих людей называли просто пигмеями, но этот термин теперь не в моде. А книга называлась… – Гаррисон задумался, вспоминая название издания.

– Книга называлась «Люди, живущие среди высоких деревьев», – подсказал Дэниел. – Я читал ее и знаю, что автора зовут Келли Киннэр.

– Вы с ней знакомы? – оживившись, спросил Гаррисон.

– Нет, – отрицательно покачал головой Дэниел. – Но не прочь познакомиться. Она хорошо пишет. Ее стиль напоминает мне книги Рейчел Карсон. Она…

– Она любительница устраивать скандалы, – бесцеремонно прервал его Гаррисон, – а проще говоря, любительница копаться в дерьме.

Несколько ошеломленный грубым ругательством, прозвучавшим из уст Тага, Дэниел с удивлением посмотрел на него.

– Не могли бы вы объяснить, что имеется в виду? – Дэниел старался говорить как можно спокойнее, не желая выдавать своих чувств до тех пор, пока окончательно не выяснит, что за тип этот Гаррисон.

– Пожалуйста, – едва скрывая раздражение, ответил тот. – Придя к власти, президент Таффари послал за этой женщиной. Она в это время, как всегда, работала в лесу. Таффари изложил ей свои планы обустройства и развития страны, надеясь на ее поддержку и содействие. Однако встреча закончилась безрезультатно. Келли Киннэр просто как ненормальная верна прежнему президенту Омеру и с ходу отвергла любые предложения Таффари о дружбе и сотрудничестве. Разумеется, никто не собирается оспаривать ее взгляды, но ведь она организовала настоящую кампанию протеста в этом маленьком независимом государстве, обвиняя Таффари в нарушении прав человека. Кроме того, грубо обвинила его в том, что он намерен нанести непоправимый урон природе Убомо, хищнически эксплуатируя природные ресурсы страны.

Гаррисон, едва сдерживаясь, крепко сжал покрытые многочисленными шрамами руки в кулаки.

– Короче говоря, эта мадам выступает все с новыми и новыми нападками на правительство Таффари, выдвигая обвинения одно нелепее другого. В ее поступках нет никакой логики или разумных объяснений. Но самое главное, они абсолютно беспочвенны. Таффари не оставалось ничего другого, кроме как вышвырнуть ее из Убомо. Как вам, возможно, известно, она британская подданная. Разумеется, Киннэр вернулась в Великобританию, но никаких уроков из происшедшего не извлекла и теперь уже здесь продолжает свою ожесточенную кампанию против законного правительства этой страны.

– Но БМСК, насколько я понимаю, нечего бояться таких дам? – задал риторический вопрос Дэниел.

Гаррисон сердито посмотрел на него, пытаясь сообразить, нет ли тут подвоха. А потом, будто нечаянно, перевел взгляд на пистолет-пресс-папье.

– К сожалению, своими сочинениями эта женщина создала себе определенную репутацию и пользуется в известных кругах довольно широким и прочным влиянием. Она пишет очень доходчиво и… – Гаррисон заколебался, подбирая слова, – … и так, будто все это – ее личная драма. Кроме того, разгадать в ней настоящего фанатика довольно сложно: эта мадам умудряется рассуждать вполне логично. Но кому известно, что все ее заявления зиждутся на лживых или искаженных фактах и предвзятых обвинениях? Весь ужас в том, что Келли ухитрилась добиться поддержки партии «зеленых» не только у нас в стране, но и повсюду в Европе. Вы правы, БМСК нечего бояться таких отъявленных шарлатанов, как эта дама, но, признаюсь, она сильно действует мне на нервы. И потом, она весьма неплохо смотрится на экране телевизора. Вдобавок ко всему ей каким-то образом удалось разузнать о наших интересах в Убомо и о планах консорциума по развитию этого региона. Она и ее сторонники устроили по этому поводу Бог знает какую шумиху. Вы, случайно, на днях не читали ее паршивый пасквиль в «Гардиан»?

– Нет, – пожал плечами Дэниел. – Я не читаю «Гардиан». А кроме того, последние месяцы я был страшно занят и как бы выпал из жизни, забыв о всякой такой кутерьме.

– Тогда я скажу вам так: из-за этой гнусной статейки на мою голову обрушилась масса неприятностей. Мне приходится отвечать на многочисленные письма, да еще приближается ежегодное собрание акционеров. Можете представить мое раздражение, когда я вдруг узнаю, что эта дамочка приобрела небольшой пакет акций БМСК. Ведь это дает ей право присутствовать и выступать на собрании. Не сомневаюсь, она притащит с собой каких-нибудь представителей радикально настроенных изданий и этих сумасшедших из общества «Друзья Земли» и устроит настоящий скандал.

– Да, приятного мало, – кивнул Дэниел, едва сдерживая улыбку. – И вы считаете, что я могу вам помочь?

– Ваше влияние среди ученых и в общественных кругах гораздо значительнее, чем влияние Келли Киннэр. Я справлялся о вас у самых разных людей и должен сказать, вы пользуетесь большим уважением. То, что говорите об Африке вы, принимается всерьез. Короче, мое предложение сводится к следующему: поезжайте в Убомо и сделайте документальный фильм о том, как там действительно обстоят дела, приведя неопровержимые доказательства и реально осветив то, о чем не перестает вопить эта лживая истеричка. После вашего фильма ей просто придется заткнуться. И ее драгоценная репутация будет подмочена раз и навсегда. Телевидение – куда более мощный способ воздействия на людей, чем печатное слово. Я же, со своей стороны, обеспечу вам максимум аудитории. У средств массовой информации свой интерес к БМСК.

Дэниел слушал этого человека, и недоверие к нему возрастало с каждой минутой. Их разговор весьма смахивал на своеобразную беседу клиента с проституткой относительно весьма изощренных услуг. И Дэниела просто подмывало рассмеяться Тагу в лицо, категорически отвергая оскорбительное для себя предложение. А ведь этот делец искренне верил, что легко купит меня, подумал Дэниел. Ему потребовалось немало усилий, чтобы не выдать своих чувств, сидя в кресле с равнодушным и чуть рассеянным видом.

– Разумеется, я гарантирую вам всемерную и искреннюю поддержку со стороны президента Таффари и его правительства. Они обеспечат вас всем необходимым. Стоит вам только заикнуться, и в вашем распоряжении окажется и военный транспорт – вертолеты, патрульные катера – и все, чего захотите. Вы сможете посетить любые районы страны, даже закрытые территории лесных заповедников. И говорить будете со всеми, с кем пожелаете…

– Даже с политическими заключенными? – Дэниел был не в силах сдержаться. Вопрос слетел с губ сам собой.

– Политическими заключенными? – машинально повторил Гаррисон. – На кой черт вам сдались какие-то политические заключенные? Это должен быть фильм об окружающей среде, о природе страны и о том пути развития, на который встает отсталое во всех отношениях общество.

– И тем не менее. Предположим, я захочу поговорить с кем-нибудь из арестованных по политическим мотивам…

– Послушайте, молодой человек, Таффари – прогрессивный лидер и один из немногих честных и преданных своей стране политических руководителей. Не думаю, что он держит за решеткой каких-нибудь арестованных по политическим мотивам. Это не в его духе.

– А какова дальнейшая судьба Омеру? – Дэниел почувствовал, как от внутреннего напряжения у него на лбу выступила испарина.

А Гаррисон вдруг опустил игрушечный пистолет на стол, направив дуло прямо в грудь Дэниела.