– Есть еще одно дело, которое я хотел бы обсудить с вами, сэр Питер, – тихо сказал Хен Сюй, и Таг невольно сдвинул брови. – О, нет, нет, сэр Питер. Это нечто сугубо личное и к соглашению не имеет никакого отношения.
– Сделаю все, что смогу, – улыбнулся Гаррисон. – В чем проблема?
– Это касается слонов, – все так же тихо произнес Нинг. – Слоновой кости.
– Ну да, – кивнул Гаррисон, – как я сразу не догадался.
– В свое время, когда кровопийца Иди Амин захватил Уганду, самые крупные слоны, какие еще водились на Африканском континенте, бродили по Национальному парку Уганды возле водопада Мерчисон у самых истоков Нила, – пояснил Хен Сюй.
– Верно, – согласился Таг. – Мне доводилось видеть этих животных в парке Уганды. У некоторых из них каждый бивень весил не меньше сорока килограммов. Всех животных уничтожили головорезы Амина, забрав себе слоновую кость.
– Не всех, сэр Питер. У меня есть веские основания полагать, что некоторые слоны, причем самые крупные, избежали страшной участи. Они пересекли границу Убомо и добрались до тропических лесов на склонах Лунных гор, то есть до территории, которая теперь составляет часть нашей концессии.
– Возможно, – согласился Гаррисон.
– Более чем возможно, сэр Питер. Это факт, – возразил Хен Сюй. – У моего сына Чжэна, – и он указал на него рукой, – в Убомо есть надежный помощник. Индиец, много лет сотрудничающий с нами. Его зовут Четти Сингх. Вы, случайно, не знаете его?
– Да, кажется, я о нем что-то слышал. – Таг снова нахмурился. – Дайте подумать… Да, точно. Этот человек занимается незаконным экспортом слоновой кости и рогов носорога. Мне говорили, что он главный воротила среди всех африканских браконьеров.
– Последние десять дней Четти Сингх провел в лесу на берегах реки Убомо, – продолжал Хен Сюй. – И он собственными глазами видел слона, почти с такими же большими бивнями, как и те, что я вам показывал.
– И чем я могу помочь? – удивленно спросил Таг.
– Я хотел бы заполучить эти бивни, – больше не владея собой, дрожащим голосом произнес Хен Сюй. – Меня не так интересует руда и дерево, как эти бивни. Слоновая кость.
– Полагаю, Таффари подпишет специальную лицензию на отстрел дичи. Думаю, у них в Конституции есть положение на этот счет. А если нет, то это легко исправить. Уверен, что ваш Четти Сингх сможет организовать отгрузку слоновой кости. Он в этом деле мастер. Но если возникнут проблемы, я могу в любой момент отправить в Убомо свой самолет, забрать бивни и доставить их вам. Не вижу никаких трудностей, господин Нинг.
– Спасибо, сэр Питер. – Губы Нинга растянулись в улыбке. – Могу ли я, в свою очередь, быть вам чем-нибудь полезен?
– Да, – вдруг произнес Гаррисон. – Пожалуй, можете. – Ну, так говорите, – подбодрил его Хен Сюй.
– Но прежде я должен рассказать вам кое-что о той жуткой истерии, какая в последнее время охватила практически все страны Запада. Вам, к счастью, не приходится испытывать такое давление общественности, какое испытываем мы, люди, живущие на Западе. Там все больше талдычат о так называемом новом мышлении, весьма популярном не только среди молодежи, но и среди людей старших поколений, которым, казалось бы, давно пора понять, что за штука жизнь. Суть философии нового мышления заключается в том, что мы не имеем права использовать природные богатства нашей планеты. Нам непозволительно извлекать из недр сокровища, ибо наши экскаваторы обезображивают землю, лишая ее первозданной красоты. Непозволительно вырубать леса, ибо они принадлежат не нам, а будущим поколениям. Непозволительно убивать живые существа ради пропитания нашего или чтобы снять со зверя красивый мех или ту же слоновую кость, потому что жизнь сама по себе, оказывается, священна.
– Чушь. – Хен Сюй слабо отмахнулся от услышанного, и в его тусклых глазах появились злые огоньки. – Человек стал тем, кем он является, только потому, что он всегда делал то, о чем вы только что упомянули.
Китаец коснулся деревянных панелей на стенах, дотронулся до своей шелковой туники, коснулся своего золотого перстня на пальце и резного кольца из слоновой кости на другом пальце, затем показал на восхитительную керамическую вазу на столе.
– Для того чтобы создать эти вещи, надо было рубить деревья, убивать животных, спускаться в шахты. Чтобы накормить нас, также пришлось убить животное.
– Мы-то с вами это понимаем, – согласился Таг. – Но с безумцами, проповедующими новое мышление, приходится считаться. Эти фанатики, решившие объявить джихад, «священную войну», всем деловым людям, становятся реальной силой.
– Не хочу выказать какое-то неуважение, сэр Питер, но западное общество весьма незрело в смысле управления своими эмоциями. Думаю, Восток в этом плане гораздо мудрее. Люди здесь не реагировали бы столь остро на такого рода глупости.
– Вот почему я обращаюсь за помощью именно к вам, сэр. БМСК недавно стала жертвой чудовищной кампании. Горсткой сумасшедших, называющих себя «Друзьями Земли» или «борцами за зеленый мир», «Гринпис», внимание британской общественности было привлечено к деятельности БМСК в Убомо.
Хен Сюй поморщился, услышав эти названия.
– Я знаю, как глупо все это звучит, – согласно кивнул Гаррисон. – И на первый взгляд кажется абсолютно безобидным. Но одной фанатичке из «зеленых» удалось наделать столько шума вокруг компании, что в последнее время в наших подразделениях заметно снизился объем продаж и упали прибыли. И все это напрямую связано с деятельностью этой сумасшедшей, но напористой дамы. Наши рынки в Великобритании и Соединенных Штатах стало лихорадить, и уже сейчас раздаются голоса протеста с требованиями уйти из Убомо или, по меньшей мере, значительно сократить деятельность в этой стране. Лично я получил уже несколько писем с угрозами расправы.
– Но вы же не воспринимаете все это всерьез? – покачал головой Хен Сюй.
– Нет, господин Нинг, я не воспринимаю это всерьез, хотя люди, которые пишут подобные письма, взрывают лаборатории, где проводят эксперименты над животными, и поджигают магазины, торгующие мехами. Однако думаю, благоразумнее не афишировать ту роль, какую играет в развитии Убомо БМСК. Или попробовать изменить отношение общественности к нашей компании, показав ее деятельность совсем в ином свете.
– И что вы предлагаете, сэр Питер?
– Во-первых, я уже нанял одного независимого продюсера, чье имя широко известно в Европе и в Америке. Я хочу, чтобы он снял телевизионный документальный фильм об Убомо с особым акцентом на то, какую значительную роль играет БМСК в развитии этой маленькой африканской страны.
– Но вы ведь не собираетесь открывать этому телевизионщику все, чем занимается наш синдикат, сэр Питер? – В голосе Хэн Сюя послышалась слабо скрываемая тревога.
– Разумеется, нет, господин Нинг. Ему осторожно подскажут, где и что снимать, чтобы роль БМСК в Убомо выглядела чрезвычайно привлекательной. Вероятно, необходимо подготовить что-нибудь специально для съемок.
– Устроить что-то вроде небольшого шоу, – едва слышно усмехнулся Хен Сюй.
– Совершенно верно, господин Нинг. Никто не собирается пускать его в районы, где проводятся наиболее уязвимые операции синдиката.
Хен Сюй удовлетворенно кивнул.
– Это мудрое решение. Но вы, похоже, обошлись и без моей помощи.
– Не совсем так, сэр. Вы находитесь в гораздо более выгодном положении, чем я. Эти самые «зеленые» здесь, на Тайване, до вас не доберутся. Китайцы слишком прагматичны, чтобы всерьез воспринимать такое отношение к минеральным разработкам и вырубке леса. Нужно учитывать также и то, что почти все сырье и лес, добываемые нами, вывозятся в вашу страну. Так что для китайцев «зеленые» не представляют опасности.
– Да, пожалуй, – согласился Хен Сюй. – Все, о чем вы говорите, соответствует действительности, но к чему вы все-таки клоните, сэр Питер?
– Я бы хотел, чтобы на эмблеме нашего синдиката появился «Везучий дракон». Я бы также хотел, чтобы один из ваших, а не моих людей отправился в Убомо и руководил там проводимыми работами. Я прикажу своим геологам, лесо-разработчикам и архитекторам выехать из Убомо, а на их место вы отправите своих специалистов. Постепенно я продам свои акции головным компаниям Гонконга и другим восточным компаниям. Хотя мы с вами будем регулярно встречаться и осуществлять руководство синдикатом, для общественности БМСК исчезнет со сцены.
