– Есть, младший брат.

– А сестра?

Сказала «А» – говори и «Б»:

– Нет, сестры ни старшей, ни младшей нет. И как наша фамилия – тоже не помню!

– Так у вас есть фамилия? – заинтересовался король, до сих присутствовавший на «допросе» исключительно в качестве стороннего наблюдателя.

– Не помню!

– А у вашей матушки есть сестры или братья? – продолжал гнуть свою линию священник.

– Нет, она была единственным ребенком.

– А у ее матушки?

– У бабушки было четверо или пятеро братьев. Не помню точно, они умерли еще до моего рождения почти все…

– Значит, вы единственная дочь в третьем поколении, – удовлетворенно заметил Инквизитор и, обернувшись к королю, торжественно доложил: – Ваше Величество, это ведьма!

– Нет! – сдавленно пискнула я. – Какая же я ведьма – даже колдовать не умею!

– Умеешь, – уверенно возразил священник. – Просто не помнишь!

– Ну… А может, я – белая ведьма?

– Вот и проверим, от кого тебе дана сила – от бога или от лукавого!

На пару с королем они устроили мне самый настоящий перекрестный допрос – только участвовали в нем не адвокат с прокурором, а два прокурора, – перемежая вопросы о моем прошлом такими, на которые нельзя было односложно ответить «Не знаю» («Какого цвета небо?»), явно рассчитывая меня запутать и заставить проговориться. И им это удалось. По окончании «разговора» они уже нисколько не сомневались, что кроме собственного имени я не помню абсолютно ничего – чего стоило только это смехотворное утверждение, будто Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот! Но испытание на колдовское мастерство тем не менее не отменили.

– Рыбак, зовут Васькой, – монотонным голосом, как будто читая по бумажке, пояснил придворный лекарь. Он явно считал ниже своего достоинства общаться с какой-то там ведьмой, но не осмеливался ослушаться приказа короля и Инквизитора. – Пострадал при пожаре. Вернувшись с лова, обнаружил свой дом весь в огне, рядом теща кричала, что внутри осталась его дочка. Бросился в огонь и был придавлен упавшей стеной. Пока соседи залили пламя, верхняя часть успела сильно обгореть, но, как ни странно, выжил. Если это, конечно, можно назвать жизнью…

– А девочка? – переспросила я.

– Незаметно от бабушки убежала поиграть с подружкой и вернулась уже на пепелище.

В одном лекарь был совершенно прав – принять за живое существо лежащую передо мной человеческую головешку было сложно. От запаха паленого мяса мутило со страшной силой, а, взглянув на «пациента», хотелось зажмурить глаза и больше никогда не открывать. Но и с прищуренными веками в уши настойчиво проникало мерное хлюпанье со стоном – звук дыхания обгоревшего.

– И… что же я должна делать? – не хотелось думать, будто Инквизитор, желая самым кардинальным образом прервать страдания несчастного, решил сделать это моими руками. Я не смогу убить человека, даже чтобы избавить от мучений, и всегда была противницей эвтаназии!

– Это уж как госпоже ведьме будет угодно, – хмыкнул лекарь.

– Надо подумать… Может, озарит.

Эскулап снова фыркнул, но задерживать и приковывать к «подопытному» цепями не стал.

Горничная – не Маша, та вернулась в гостиницу, а другая девушка, представившаяся Настасьей, – помогла мне переодеться и облачиться в ночную рубашку, по удобству мало уступающую корсету. Одеяло было слишком теплым, перина – комковатой, но все же мне удалось провалиться в сон…

…Какое это наслаждение – принять расслабляющую ванну, в которой можно нормально вытянуть ноги, а в воде плавают хлопья ароматной пены! Вот только шампунь закончился – вместо него из фыркающего пластикового флакончика мне на ладонь выдавливались только гроздья переливающихся всеми цветами радуги мелких пузырей, слипшихся, как лягушачья икра…

Я проснулась так резко, точно получила удар кулаком под ребра. Ну, при чем тут лягушачья икра? Никогда я не любила этих земноводных и прочих пресмыкающихся, даже на головастиков не ходила смотреть, не говоря уже о такой гадости!

Однако что-то не давало мне спокойно перевернуться на другой бок и снова заснуть, буквально выталкивало из кровати. По принципу «Сама не сплю – и другим не дам», я отправилась будить королевского лекаря.

– Что, осенило? – ехидно поинтересовался он, блудливо косясь на мою ночную рубашку. Ну, не смогла я найти халат, а самостоятельно зашнуровать на себе платье невозможно. Сам тоже хорош, в таком трогательном колпачке – чтобы лысинка во сне не мерзла…

– Где у вас тут можно разжиться лягушачьей икрой? – не реагируя на выпады, задала я встречный вопрос.

– Проголодались?

– Для колдовских нужд!

– Сейчас пошлю мальчишку в магическую лавку…

Очевидно, у мальчишки, как у гонца богов Меркурия, на пятках росли крылья, так что баночка требуемого продукта оказалась в моих руках через считаные минуты. Открыв крышечку, я подцепила пальцем пару икринок, придирчиво осмотрела на просвет и, преодолев брезгливость, понюхала. Как будто чего-то не хватает…

– А шампунь у вас есть? – поинтересовалась я.

– А что это такое? – в один голос удивились лекарь и быстроногий вестник.

– Ну, чем голову моют!

– Мыло?

– Давайте мыло, только измельчите и разведите водой.

Мальчишке не надо было повторять дважды, и вскоре, под неодобрительным взглядом придворного лекаря, я уже помешивала разведенное в глубокой плошке до консистенции жидкой сметаны мыло. Немного поколебавшись, ухнула в миску и лягушачью икру:

– Господи, помоги!

Странная смесь зашипела и бурно вспенилась, почти переплескиваясь через край. Как будто мало несчастному рыбаку уже свалившихся на него неприятностей – дом сгорел, сам при этом пострадал, – с ним приключилось еще и самое страшное: я.

– Надеюсь, не повредит… Помогите его поднять – начнем наносить со спины, а то потом смажется.

– Это – ваш пациент, – умыл руки лекарь и посмотрел на чашку с «лекарством» таким полным презрения взглядом, что захотелось немедленно провалиться под землю. Взяв себя в руки, я принялась щедрой рукой размазывать пену по телу пострадавшего, стараясь не обращать внимания на запах. Средство моментально впитывалось, что можно было рассматривать как хороший знак, но никакой другой положительной динамики не наблюдалось.

– Подождем до утра! – оптимистично заявила я, вытирая руки. Смеси хватило на все тело, кроме небольшого участка лба над правой бровью.

На этот раз я уснула сразу и спала без сновидений. А наутро узнала о новом назначении – рыбак полностью вылечился, причем даже не остался покрыт шрамами от ожогов, словно брат Фредди Крюгера: небольшая ссадина осталась только на лбу, там, где не хватило мыльной пены. И я стала придворной ведьмой.

О причинах того, что на столь высокую ответственную должность приняли первую попавшуюся девчонку с улицы, без рекомендаций и практически без проверки, мне стало известно позднее. Оказалось, что с некоторых пор среди знати при дворах соседних королевств стало модным держать при себе волшебника «на все случаи жизни». Нашему королю никак нельзя было остаться в стороне, но выбор придворного мага затянулся: что, если приглашенный на эту должность волшебник окажется чересчур честолюбивым и возжелает власти над самим правителем, а то и захочет занять его место? С этой точки зрения потерявшая память девица – без корней, без прошлого а стало быть, легко поддающаяся влиянию, – представлялась идеальной кандидатурой. При этом настоящая ведьма, без дураков – спросите рыбака Ваську!

Вступая в должность, я все же немного побаивалась – а ну как на самом деле заставят колдовать? Но работка оказалась не бей лежачего: в обязанности придворной чародейки входило обязательное присутствие на утренних выходах короля (главное – лицо сделать посерьезнее, вроде как у меня все под контролем). На банкет с иностранными послами когда пригласят, а когда и без лишних свидетелей обойдутся. Все остальное время – спи-отдыхай! Со скуки я даже принялась было читать какую-то местную книжку, но дальше названия так и не продвинулась: один взгляд на как будто знакомые, но таким причудливым образом искривленные и переплетенные друг с другом буквы вырубал не хуже снотворного. Выспавшись днем, я принималась жечь свечи по ночам, порождая слухи о творимом за закрытыми дверями страшном колдовстве…