– А где остальные? – мучимая самыми нехорошими предчувствиями, поинтересовалась я.
– Пошли прогуляться, – не поднимая глаз от вышивки, бросила девушка.
– И Иан пошел? Прямо так, без одежды?
Горничная озадаченно нахмурила лоб.
– Не знаю, – наконец покачала она головой. – Они вышли через другую дверь, а вот в чем – я не заметила.
– И где их теперь искать?!
Та не успела ответить – распахнувшаяся настежь дверь грохотом возвестила о возвращении Зары. Девочка так раскраснелась и запыхалась, что не оставалось никаких сомнений – она бежала издалека… Или очень-очень быстро.
– А где Иан? – в один голос воскликнули мы с Настасьей.
Входная дверь вновь хлопнула, пропуская в комнату… еще одну девушку. Ни «здрасьте», ни «извините» – с порога незнакомка прямой наводкой бросилась к моей кровати и попыталась забраться под нее. А потерпев сокрушительное фиаско (честно говоря, в этой щели и кошка бы застряла), каким-то чудом умудрилась втиснуться в узкое пространство между высокой резной спинкой и стеной.
Бухающие шаги в коридоре не оставляли сомнений в причине переполоха – за девушками явно кто-то гнался. Уже и в королевском дворце никакого покоя от хулиганов! Полная решимости выяснить, кто это там гоняет женщин, точно кошка – воробьев, я выглянула наружу. И немедленно оказалась в железном капкане медвежьих объятий.
– Красавица! – прошептал смутно знакомый голос.
– Господин Лаврентий! Что вы себе такое позволяете! – полузадушенно пискнула я. – Немедленно поставьте меня на место!
– Извините, госпожа чародейка, – пробасил царедворец, послушно разжимая захват. Даже ладони о штаны вытер!
Граф Лаврентий Старожилов был притчей во языцех высшего дамского общества. Любая из титулованных кумушек сочла бы за высшее счастье зачислить его в список побед – своих или своей дочки. Не одно хрупкое девичье сердце разбилось о широкую, будто закованную в броню грудь. Из-за нескрываемого равнодушия к чарам прекрасной половины человечества по дворцу поползли слухи о тайной и несчастной любви, коварном предательстве, навеки заморозившем сердце прекрасного графа, и даже о намерении того постричься в монахи, чтобы день и ночь молиться о душе безвременно погибшей возлюбленной.
Оскорбленные в самых радужных надеждах, придворные павлинихи продолжали выдумывать все новые версии, в основном повторяющие эти три основных сюжета в разных вариациях, и дали неподдающемуся кавалеру тайное прозвище «Каменный Лаврентий».
А тут вдруг нате вам – гранитный идол соскочил со своего пьедестала и вприпрыжку помчался за девицей! Жаль, не успела рассмотреть ее получше – даже интересно, что за «принцесса» сумела покорить этот Эверест! Вот смеху будет, если она окажется горничной или судомойкой…
– Позвольте пройти? – Каменный гость попытался мышкой проскользнуть в комнату, где скрылся объект его чувств – несомненно, самых пылких. Вон, аж дымится!
– Не позволю! – Я решительно растопырила руки, перегораживая дверной проем. В конце концов, немного рыцарства есть в каждом – пусть я железом на ходу не бряцаю и лошадей боюсь чуть ли не больше, чем оружия. – В каком хлеву вам внушили, сударь, что в комнату дамы можно врываться вот так, без спросу?!
Поиграв желваками, мужчина проглотил оскорбление и, отрывисто бросив слова формального извинения, тяжело пошагал прочь по коридору. Нисколько не сомневаюсь, что он устроит засаду за следующим поворотом.
– Разве я сказала, что вам можно выходить из комнаты?!
Прижав ушки, точно нашкодившая кошка, Зара отрицательно покачала головой.
– Где ты оставила Иана? И что это за девушка?
Несмотря на то что непосредственная опасность уже миновала, незнакомка не показывалась из своего импровизированного укрытия – то ли ее там парализовало от страха, то ли… Господи, хоть бы кондратий не хватил!
Все оказалось куда проще – и трагичнее. С перепугу каким-то чудом втиснувшись в пространство, куда я даже руку с трудом просунула, неожиданная гостья застряла намертво. Сбросив на пол все подушки и перины, объединенными усилиями мы с девочками с трудом оттащили дубовый остов кровати на пару сантиметров. Вот где пригодилась бы рыцарская помощь! Но Орлетта, как всегда вовремя, отправилась выгуливать козу. А звать обратно Лаврентия – просто некрасиво, прежде всего перед девушкой, которая искала у нас защиты, а нашла бы предательство. Надсадимся, но оттащим сами – как настоящие феминистки!
Сперва над высокой кроватной спинкой показался чепец с выбивающимися белокурыми локонами. Головной убор показался мне смутно знакомым… Впрочем, чепчики в этом мире носили и простолюдинки, и графини – очень удобно, если некогда делать прическу, – так что с равной вероятностью я могла прежде видеть его и на кухне, и на королевском приеме.
– Мой чепчик! – возмущенно вскрикнула Настасья, расставив все по местам.
Разумеется, собственную горничную я видела не раз и не два – только с тех пор, как она стала моей официальной помощницей-ученицей и получила право носить квадратную шапочку, прежние аксессуары в безвестности пылились в сундучке с приданым. Не знала, что это фальшивые букли!
Без чужих волос и падающих на лицо воланов опознать незнакомку оказалось куда проще, даже под густым слоем косметики: подкрашенные губы казались более пухлыми, угольно же черные брови и длинные ресницы не сделали глаза оптически больше – куда уж! – но добавили глубины, так что на выбеленном рисовой пудрой лице плескались два озера, полные блестящих слез. Из лягушонка получилась очень симпатичная девушка.
– Иан, – вздохнула я. – И кому пришла в голову эта блестящая идея?
Не дожидаясь разоблачения, Зара заревела белугой, размазывая по лицу горячие слезы. Когда-нибудь эта нескладная девчонка станет настоящей роковой женщиной: заповедь «Никогда не сдавайся – сразу плачь», она усвоила твердо и использовала очень умело.
– А-а-а! – тихонько поскуливая, вторил ей ряженый эльф.
– Ладно, Иан, выбирайся уже оттуда, я не сержусь. И умойся!
– Мое платье! – снова возмутилась Настасья, когда на всеобщем обозрении оказались плечи.
Юбка, должно быть, доставала рослому эльфу только до колена, но они с цыганочкой решили эту проблему при помощи куска ткани, оборванного с полога над моей кроватью. А чтобы мальчишка не выскальзывал на ходу из декольте, рассчитанного на более пышные формы, его торс обвивал толстый декоративный шнур от того же полога, проходящий под мышками и завязанный на шее наподобие американской проймы. В общем впечатление складывалось дикое… но, как ни странно, симпатичное.
– Мы просто хотели погулять, – всхлипнула Зарита, косясь черным глазом – действительно я не сержусь или только притворяюсь? – Скучно же все время сидеть в комнате!
– А подождать, пока я вернусь, конечно, не судьба?
– У-у-у-у! – Она уткнула личико в сложенные ладони.
– Ладно! Костюм будет готов завтра, а пока можешь надеть вот это. Извини, размер у тебя не ходовой! – Я сунула в руки мальчишке сверток с одеждой.
Рубашка оказалась широковата, штанишки доставали только до середины икры, а об обуви я вообще не подумала – но все лучше, чем продолжать щеголять в платье. Пока переодевшийся Иан заедал стресс половинкой жареной курицы, Зара рассказывала и в лицах показывала, где они были и что успели увидеть до столкновения с Каменным Лаврентием. Никогда не думала, что во дворце есть столько интересных мест! Мы с Настасьей хохотали до изнеможения, узнавая известных царедворцев, очень похоже пародируемых девочкой при помощи характерных словечек и жестов.
Вечеринка удалась – переставив лишнюю мебель вдоль стен, чтобы не мешалась, мы вытащили новую бадью-ванну на середину лаборатории и перевернули вверх дном, соорудив вполне пристойный большой круглый стол. Машенька пришла одна – Пу Чжан остался дома с малышами, – зато Орлетта привела с собой Беляночку. Веселье слегка притихло, когда на огонек, как и обещал, заглянул король, но немного серьезности оказалось как раз кстати для припоминания дополнительных подробностей. Слушатели тихонько охали, хихикали и в нужных местах задавали наводящие вопросы, вслед за нами оказываясь то посреди взбудораженной священником деревни, то в густом лесу, то на болоте. Теперь, на расстоянии, самые жуткие дорожные ужасы воспринимались как увлекательные приключения.
