Я в ответ покивал, глядя на Фаро и ожидая продолжения.

— Это было самое тяжелое Монстролуние на моей памяти. Реки крови… Сотни трупов… Прибрежный Полис еще долго потом восстанавливался, принимая людей из других городов-государств. Тут наш градоначальник сработал достойно, но сейчас о другом…

Капитан «Хищницы» замолчал, и я решил немного ему помочь.

— Она погибла там? Ваша сестра… Ее убили твари Монстролуния?

— Погибла! — злобно передразнил меня Гасто. Затем кивнул на Фаро. — Из-за этого ублюдка! Хренов спаситель!..

— Помолчи, Гасто, — строго произнес Курт. — Дай Фаро рассказать. Ты ведь понимаешь, что он не собирается ничего скрывать от Арта. Он расскажет все от и до, так что не встревай.

— Нашему отряду каким-то чудом удавалось расправляться с тварями, оставаясь целыми и невредимыми. Везло… Но сам понимаешь, Арт, никакое везение не длится бесконечно. Меня с ребятами зажали на тупиковой улице, прямо перед пороховой фабрикой. Несколько клешняков, рукоглавы, визгляки с тощими… Желающих сожрать нас собралось немало. Вскоре стало понятно: самое большее, что мы сможем сделать, — это как можно дороже продать собственные жизни.

Прервавшись, Фаро повернулся ко мне. Внутри, вокруг сердца, неожиданно стало очень холодно. Возможно, от взгляда капитана «Хищницы», в котором явственно читалась обреченность. Или же мне просто не стоило представлять себя на его месте — в тот момент…

Ночью, посреди грязной улицы, заваленной трупами людей и чудовищ, залитой кровью, пропахшей потом, кровью, порохом и дерьмом… В окружении злобных тварей… И с полным пониманием: спастись уже невозможно…

«Жуть», — я тряхнул головой, прогоняя страшную картину, затем тихо произнес:

— Однако же вы спаслись. Как минимум, вы и Гасто…

— Да, Арт, — Фаро горько усмехнулся. — На самом деле, в ту ночь не погиб никто из моего отряда. Кроме моей сестры. А могло быть иначе, и в живых остался бы лишь я один, — жестко добавил он, повернувшись к Гасто. — Я считаю, что принял верное решение, и не жалею о нем.

— Ну да, ты у нас сраный благородный герой! — огрызнулся тот, потея и мелко дрожа. Сейчас Гасто как никогда раньше напоминал крысу в человеческом обличии. — Выбрал из двух зол меньшее… Только не учел одного: мы с парнями были готовы погибнуть. А вот Кара…

Гасто покачал головой, закрыл глаза и несколько раз несильно ударился затылком о стену пещеры.

— Здесь я тоже не буду спорить, — продолжил Фаро, вновь сосредоточившись на мне. — Мы действительно были готовы погибнуть. Но довольно пустой болтовни, вернемся к событиям той ночи… В какой-то момент прямо за моей спиной появился клешняк. Удар был такой силы, что я налетел на баррикаду и попросту вырубился. А когда пришел в себя… — капитан «Хищницы» добрался до главного, и говорить ему становилось все тяжелее. — В общем, Кара лежала рядом. Окровавленная, изломанная, но каким-то чудом еще живая. К ней медленно подползал рукоглав с оторванными ногами. Остальные же оказались зажаты в подворотне клешняком. Эти твари очень любят развлекаться с попавшими в подобную ловушку. Когда они понимают, что человеку уже некуда бежать, то начинают молотить своими чертовыми клешнями до тех пор, пока жертва не превратится в кашу из мяса, крови и осколков костей. Именно это и грозило моим ребятам.

— Нас там было пятеро, Фаро, — перебил Гасто, гнусно ухмыляясь. — И мы бы справились.

— Я видел, как вы справлялись. Пятились, тряслись, изредка постреливая. И клешняку от ваших выстрелов было… — Фаро прервался, покачал головой. Затем процедил: — Какого хрена вы вообще позволили себя зажать? Каждый из вас прошел десятки битв, каждому были известны повадки клешняка. А тут… вместо того, чтобы рассредоточиться… сбились в кучу как малые дети…

— Рустер потом объяснял тебе!.. — рявкнул Гасто, подаваясь вперед. Упреки капитана «Хищницы» привели его в еще большую ярость. — Мы приканчивали рукоглава! Тот ублюдок с клешнями появился на крыше! И мы увидели его только когда он спрыгнул и перегородил выход из этой проклятой подворотни!

Некоторое время он молчал, яростно сопя. Затем посмотрел на Фаро и ухмыльнулся.

— Ты давай, капитан, продолжай. Уже до самого интересного дошел. Расскажи о своем непростом выборе, — последнюю пару слов Гасто практически выплюнул.

— На самом деле выбор был очевиден, — ровным голосом отозвался Фаро.

— Кажется, я догадался, — на самом деле, исход этой истории был для меня ясен едва ли не с самого начала. Просто я хотел, чтобы капитан «Хищницы» сам все рассказал. — Вы оставили Кару и отправились помогать остальным?

— Отправился… — Фаро горько усмехнулся. — Не все так просто, Арт. Удар клешняка, столкновение с баррикадой… В тот раз мне было куда хреновее, чем после вчерашнего крушения. Я не чувствовал ног, перед глазами все плыло, мысли путались. Желудок раз за разом исторгал желчь и кровь. Не самое лучшее состояние, чтобы спасать кого-то… Но мне повезло. Рядом была пушка. Я смог доползти до нее, нацелить на клешняка, зарядить. Чудо, что мне удалось сделать все это. Сестра к тому моменту все еще была жива и шептала мне что-то, — глаза Фаро заблестели. Он повернулся ко мне, дернул щекой. — И мне хочется верить, что она твердила что-нибудь вроде: «давай, братец, у тебя все получится, ты сможешь…» Кара всегда звала меня братцем…

— А ты не думал, что она могла умолять тебя спасти ее? — с нескрываемой злобой в голосе вмешался Гасто. — Каково ей было смотреть то на подползающего урода, то на братца, — последнее слово он произнес с издевкой, — который решил спасти не ее, а других?! При этом другие кричали тебе, что справятся с клешняком сами!

— Вы бы не справились, и об этом сказано уже куда больше, чем нужно. Спасать Кару было бессмысленно. Если бы я убил того рукоглава, то только бы отсрочил ее смерть. И продлил мучения. Сестра пострадала гораздо больше меня. Да, когда безногая тварь доползла до нее и начала жрать, Кара была еще жива. Но… В общем, Арт, я выстрелил. Снес клешняку голову и тем самым спас этого ублюдка и остальных ребят. А Кары в ту ночь не стало. По моей вине… Однако заключается она не в том, что я выстрелил не в ту цель. Мне не нужно было вообще позволять Каре сражаться с чудовищами той ночью.

Некоторое время все молчали. Дождь к тому времени окончательно стих — горькая история Фаро будто бы поглотила его. Затем капитан «Хищницы» посмотрел на меня и тихо сказал:

— Думаю, теперь ты понимаешь, почему Гасто ненавидит меня. И почему я не берусь осуждать его за это.

— Понимаю, — кивнул я. — Мне непонятно другое: почему вы до сих пор в одном отряде?

— Ну, Арт, — горькая усмешка, — это зависит не только от нас с Гасто. Тут постарался мой достопочтенный дядюшка. Он был в гневе, когда я после всего случившегося решил уйти из службы безопасности. Сделать он мало что смог, однако основательно подгадить сумел. Да, он подарил мне «Хищницу», помог собрать хорошую команду рыбаков, но обязал вступить в разведывательный отряд. Кто-то нашептал ему о том, что мы с Гасто теперь заклятые враги. И дядюшка с удовольствием выпустил специальное поручение, согласно которому мы вынуждены вылетать в рейды вместе. Глупо, жестоко — и как раз в духе Герда Омпала. Так он отомстил мне, поскольку был очень оскорблен моим уходом из службы безопасности.

— Ну что, пацан, — со злой усмешкой подал голос Гасто, — теперь ты тоже считаешь Фаро героем? Еще бы… Спас свой отряд…

— Мой ответ не понравится тебе, Гасто, — ровным голосом отозвался я. — Скажу лишь, что желаю тебе никогда не оказаться перед выбором, подобным тому, какой пришлось сделать капитану. Что ему грозит за покушение на убийство? — спросил, поворачиваясь к Фаро и Курту.

— Ничего, — твердо, строго глядя на меня, ответил капитан «Хищницы». — Не было никакого покушения. Мы потерпели крушение, спокойно переночевали в пещере и вернулись в Прибрежный Полис. Все. Ты меня понял?

Не понять было невозможно. Что же, Фаро принял не вполне справедливое и разумное, но благородное решение. Жаль, что Гасто это не оценил — усмехнувшись и мотнув головой, он произнес: