Выбравшись с заднего сиденья машины и осмотревшись по сторонам, Хейвен увидела вдалеке озеро. Водная гладь простиралась на многие мили, береговую линию озера окаймляли высокие, хвойные деревья. Огромные размеры озера ничуть не напугали Хейвен – напротив, она мгновенно ощутила спокойствие. Неподалеку от лужайки, на которой они припарковались, находился светло-коричневый песок, напомнивший Хейвен о земле штата, в котором она провела большую часть своей жизни.

– Добро пожаловать в рай… точнее, в наш вариант рая, – сказал Доминик, пытаясь удержать правой рукой складные шезлонги. Они направились к воде и разместились на песке в полутени. Небо было безоблачным, теплый летний бриз приятно ласкал кожу Хейвен.

После того, как Доминик направился к воде, Хейвен последовала примеру Тесс и сняла свою одежду, оставшись в одном купальнике. Присев на шезлонг, она стала наблюдать за людьми, отдыхающими возле озера. Тесс и Доминик присоединились к играющим в волейбол, тогда как Хейвен предпочла просто отдохнуть и насладиться солнечными лучами.

На лице Хейвен стали выступать капельки пота, когда температура воздуха начала неумолимо повышаться. Достав из переносного холодильника бутылку воды, она сделала несколько глотков. Она закашлялась, услышав раздавшийся рядом с ней знакомый голос, и едва не подавилась водой.

– Прощу прощения, – сказала она, откашлявшись и развернувшись лицом к Николасу. Сделав глубокий вдох, она почувствовала буквально обжигающий легкие воздух. – Что ты сказал?

Не отрываясь от Хейвен, Николас присел на шезлонг Тесс. Хейвен перевела взгляд на волейбольную площадку, беспокоясь о том, что могут подумать о происходящем Доминик и Тесс.

Вытянув перед собой ноги, Николас занял комфортную позу.

– Я сказал, что был уверен в том, что Кармин не разрешит тебе сюда приехать.

– Он не указывает мне, что делать, – ответила Хейвен, прищурившись.

– Хорошо, – сказал Николас. – Я удивился тому, что ты приехала сюда, в то время как ему сюда приезжать нельзя.

– В смысле?

– Если Кармин по-прежнему является тем же самым человеком, которого я знал, то его не обрадовало бы твое пребывание здесь, поскольку ему въезд сюда отныне запрещен. Ну, знаешь, из-за того, что он пытался меня убить.

О подобном Хейвен и подумать не могла.

– Ты здесь живешь?

Кивнув, Николас указал жестом им за спину. Обернувшись, Хейвен заметила белый, двухэтажный дом, находившийся приблизительно в ста ярдах от них. Дом окружали и другие жилые сооружение, однако он выделялся на их фоне свежей краской.

– Можно и так сказать, – отозвался Николас. – Формально, ты сидишь у меня во дворе.

– Кармин перестал быть тем человеком, которого ты знал, – сказала Хейвен. – И он не пытался тебя убить. Это было недоразумение.

Николас сухо рассмеялся.

– По-твоему, стрельба – это недоразумение? А он неплохо запудрил тебе мозги.

– Нет, мозги запрудили тебе, – ответила Хейвен. – Кармин совершал ошибки, но он – хороший человек. Нет нужды сидеть здесь и строить из себя святого. Это глупо! Меня в то время еще здесь не было, но даже я понимаю, что вы оба ведете себе нелепо из-за этой… этой… вражды. Пора уже забыть об этом, потому что я не позволю тебе говорить со мной о нем в подобном тоне.

Поднявшись, она направилась подальше от шезлонгов, миновав подошедшего к ней Доминика.

– Хейвен, подожди! – воскликнул Николас, однако она проигнорировала его и направилась к кромке воды. Она услышала, что он подошел сзади, однако намеренно не обращала на него никакого внимания. – Мне трудно поверить в то, что его действительно кто-то может заботить, только и всего, я не хотел тебя обижать. Просто мне не нравится мысль о том, что он пользуется тобой в твоей ситуации.

Хейвен сердито посмотрела на Николаса, когда он остановился рядом с ней.

– Ты ничего не знаешь о моей ситуации! Кармин поддерживает меня! Он всем рискует ради меня, поэтому как ты вообще смеешь его судить – он гораздо храбрее, чем ты когда-либо будешь!

Уловив краем глаза какое-то движение, Хейвен обернулась и заметила наблюдающего за ними Доминика.

– Он ведь тебе не докучает?

– Да брось. Ты же знаешь, что я не стал бы… – начал Николас, обернувшись.

– Этот вопрос был адресован не тебе, – сказал Доминик. – Я обращался к Хейвен.

– Все в порядке, – ответила она. – Мы просто разговаривали.

Пристально посмотрев на Хейвен, Доминик перевел взгляд на Николаса.

– Не груби ей. Я хорошо к тебе отношусь, и ты это знаешь, но ты получишь по заслугам, если расстроишь ее.

– Я понял, – ответил Николас. – Я не хотел ее огорчать.

После того, как Доминик вернулся на волейбольную площадку, Хейвен и Николас вновь развернулись к воде.

– Зайдешь в воду? – спросил он.

– Ни за что.

– Почему?

– Я не умею плавать.

– Можно просто помочить ноги, для этого необязательно уметь плавать, – сказал он, снимая футболку и бросая ее на песок. Сделав несколько шагов по дну озера, Николас остановился, когда вода дошла до колен, и обернулся к Хейвен. – Чего ты ждешь?

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Доверься мне, – у Хейвен вырвался резкий, циничный смешок, когда эти слова сорвались с его губ, и он моментально пошел на попятную. – Ладно, можешь мне не верить. Но неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что решу как-то тебе навредить под пристальным наблюдением Дома? Я же уже говорил тебе о том, что не планирую из-за тебя умирать – какой бы милой и славной ты ни была. И, я гарантирую, Дом отправит меня на тот свет, если ты утонешь.

Немного помешкав, Хейвен все же сделала несколько шагов вперед. Теплая вода приятно охлаждала ее разгоряченную кожу, ее босые ноги погрузились в мягкий песок. Сделав еще несколько шагов, она остановилась, когда вода дошла ей до талии.

– Думаю, этого достаточно.

– Приятно, правда?

Кивнув, Хейвен провела руками по водной глади, показавшейся ей невероятно тихой и умиротворенной.

– Должно быть, здесь здорово жить.

– Так и есть. Я бы все время проводил в воде, если бы мог. Это мое любимое место. Кармин его тоже любил до тех пор, пока не сошел с ума.

– Он не сходил с ума.

– Да, ты права. Он всегда был сумасшедшим. Было время, когда этот безумный придурок прыгал с пристани после наступления темноты. Глубина озера составляла около пятидесяти футов.

– Ты прыгал вместе с ним?

– Разумеется, – ответил Николас, помедлив.

Между ними воцарилась неловкая тишина, пока Хейвен смотрела на длинную деревянную пристань. Она прекрасно знала, как именно Кармин относился к Николасу, и никогда намеренно не оскорбила бы его каким-либо своим поступком, однако теперь она стала задумываться о том, что именно она могла бы помочь им преодолеть имеющиеся разногласия. Они оба затаили обиду, однако Хейвен казалось, что они вполне смогли бы двигаться дальше. Кармин столько всего для нее сделал, и она не могла избавиться от мысли о том, что ей представился шанс сделать для него что-нибудь взамен.

– Почему шесть боится семи? – спросил Николас, разряжая атмосферу с помощью шутки.

– Я не знаю. Почему?

– Потому что «seven», «eight», «nine», – усмехнулся он. – Поняла? «Seven ate nine»[29].

– Я поняла, – ответила Хейвен, кивнув.

– Но ты не посмеялась. Ты никогда не смеешься.

– На самом деле, было не очень смешно.

Николас тяжело вздохнул.

– Зачем мальчик выбросил свой бутерброд в окно? – Хейвен пожала плечами. – Ему хотелось увидеть летающее масло.

– Летающее масло? – переспросила она, повторяя слова Николаса и только после этого понимая его шутку. – О, «butterfly»[30].

– Да, «butterfly». Почему парня уволили с завода по производству апельсинового сока? – Хейвен вновь пожала плечами. – Он не умел концентрироваться.

– Аналогия с апельсиновым соком, который изготавливают из концентрата?