Не без помощи Кармина она нашла на карте университет Нотр-Дам. Казалось, что Индиану отделяли от Дуранте всего лишь несколько дюймов, однако Хейвен прекрасно понимала, что эти дюймы могли быть и длинную в жизнь.

– Поторапливайтесь, – сказал доктор ДеМарко. – Иначе мы опоздаем на наш рейс.

Не успел еще доктор ДеМарко закончить свою мысль, как Доминик, подхватив Хейвен на руки, начал кружить ее по фойе.

– Я буду скучать по тебе, twinkle toes.

Рассмеявшись, Хейвен обняла Доминика.

– Я тоже буду по тебе скучать, Доминик. Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал… даже за тот сэндвич.

– Нет, тебе спасибо, – ответил Доминик, ставя ее на ноги. – Тот дерьмовый сэндвич, который я сделал, не шел ни в какое сравнение с той едой, которую ты для нас готовила, – засунув руку в карман, он достал свои ключи и аккуратно снял один из них с кольца. Вложив ключ в ладонь Хейвен, он сжал ее руку в кулак. – Присмотри за моей машиной, пока меня не будет.

Хейвен с удивлением посмотрела на него.

– Что?

– Я не могу взять ее с собой, поэтому можешь ею пользоваться.

Теряя терпение, доктор ДеМарко вновь попросил их поторопиться. После того, как все попрощались и Доминик с Тесс в сопровождении доктора ДеМарко покинули дом, Хейвен ощутила струящиеся по ее щеке слезы.

Подойдя к Хейвен сзади, Кармин обнял ее и поцеловал в шею.

– Я всегда буду рядом с тобой, tesoro.

* * *

Поездка в город следующим утром заняла около часа. Кармин всю дорогу о чем-то говорил, однако из-за биения сердца, эхом отдающегося у нее в ушах, Хейвен не услышала практически ничего из того, что он сказал.

К местному колледжу они подъехали раньше положенного времени. Выйдя из машины, Хейвен попыталась избавиться от черных бликов, затуманивающих ее зрение, и взять себя в руки. Проводив Хейвен в здание, Кармин задержался возле класса для того, чтобы быстро ее поцеловать. Он удалился, сказав о том, что будет ее ждать. Хейвен зашла в класс только лишь после того, как он скрылся из виду.

От ярких флуоресцентных ламп, свисающих с потолка, резало глаза. Стены класса были белыми, рядом с небольшими деревянными партами стояли синие пластиковые стулья. Остановившись на мгновение, Хейвен осмотрелась по сторонам. Никогда еще ей не доводилось бывать в классе.

Когда мимо нее начали проталкиваться люди, не утруждавшие себя извинениями, Хейвен нерешительно прошла к большому столу, стоявшему в передней части класса. Она вежливо улыбнулась инструктору, несмотря на то, что чувствовала себя просто ужасно.

– Имя? – спросил инструктор, мельком взглянув на нее.

– Хейвен Антонелли.

Просмотрев список и отметив ее имя, он потянулся за ее документами. Доктор ДеМарко позаботился о том, чтобы все необходимые бумаги были заранее заполнены, дабы у Хейвен не возникло никаких проблем.

Достав водительское удостоверение, Хейвен протянула его инструктору. Ее сердце забилось еще сильнее, когда он стал проверять ее удостоверение – Хейвен знала о том, что оно было фальшивым. После того, как инструктор, проворчав нечто неразборчивое, отпустил Хейвен, она заняла место за ближайшей партой. Тестирование началось ровно в восемь утра после того, как все тестируемые заняли свои места.

Хейвен быстро разобралась с пятьюдесятью вопросами по грамматике и пунктуации, однако вторая часть задания поставила ее в тупик. Она часто записывала свои мысли в блокнот, однако никогда еще ей не приходилось делиться ими в письменной форме с кем бы то ни было.

После того, как инструктор проинформировал класс о том, что у них осталось сорок пять минут, Хейвен сосредоточилась на своем задании:

Как стать хорошими родителями?

В своем эссе укажите характеристики хороших родителей.

Аргументируйте свое мнение. Используйте собственные наблюдения, опыт и знания.

Вздохнув, тестируемые принялись к написанию эссе, в то время как Хейвен продолжала смотреть на свою тему. Как стать хорошими родителями?

Ее отец – жестокий и злой человек – отказывался признать сам факт отцовства. После многих лет издевательств он без раздумий продал ее другому человеку. Если бы не доктор ДеМарко, она оказалась бы на аукционе. Ее бы продали в сексуальное рабство, а на деньги, полученные за эту сделку, Майкл купил бы виски и новые туфли для своей жены.

Ощутив нарастающий внутри нее гнев, Хейвен прикусила губу. Ее мама всегда все делала с добрыми намерениями, несмотря на то, что в действительности она была совершенно беспомощной. Она пыталась спрятать Хейвен, желая защитить ее, и никогда не теряла того, чего за многие годы лишилась даже Хейвен – ее мама никогда не теряла надежды.

Сдерживая слезы, вызванные нахлынувшими на нее воспоминаниями, Хейвен посмотрела на настенные часы. Заметив, что у нее осталось около двадцати пяти минут, Хейвен сделала глубокий вдох и приступила к написанию эссе. Думая о своей матери, она записывала на бумагу все, что приходило ей в голову – она писала о том, что хорошие родители никогда не сдаются и всегда побуждают своих детей мечтать.

В тот самый момент, когда Хейвен поставила точку в конце предложения, инструктор сообщил классу о том, что время, отведенное на письменное задание, вышло. Хейвен занервничала, когда инструктор забрал ее работу, поскольку у нее совершенно не осталось времени на то, чтобы ее проверить.

Остальная часть тестирования пролетела незаметно, закончившись около трех часов дня. Заметив припаркованную возле пожарной линии «Мазду», из которой доносилась оглушительная музыка, Хейвен молча скользнула на пассажирское сиденье.

Убавив музыку, Кармин тронулся с места, отъезжая от тротуара.

– Как все прошло?

Хейвен слегка улыбнулась, когда он протянул ей руку.

– Хорошо.

Она ожидала, что Кармин продолжит задавать ей вопросы, однако он этого не сделал. Никто из них не произнес ни слова по дороге в Дуранте. Вернувшись домой, Хейвен прошла прямиком на кухню для того, чтобы приготовить ужин. Забравшись на кухонную тумбочку рядом с плитой, Кармин стал наблюдать за тем, как Хейвен готовила.

– Готовишь что-то мексиканское?

– Энчиладас, – ответила Хейвен, кивнув. – Это блюдо… нравилось моей маме.

– Выглядит аппетитно, – заметил Кармин.

– Спасибо.

– Мы можем поесть и посмотреть фильм.

– Хорошо.

– Или можем поиграть во что-нибудь.

– Хорошо.

– Хотя, я устал, поэтому мы, наверное, просто пойдем спать.

– Хорошо.

– Возможно, даже и есть не будем.

– Эм, хорошо.

Кармин замолчал, бросив на Хейвен сердитый взгляд. Резкая перемена, произошедшая в его настроении, встревожила Хейвен.

– Все в порядке?

– Со мной все отлично, – ответил Кармин. – А вот с тобой, похоже, нет.

– В каком смысле?

– В том смысле, Хейвен, что тебя что-то беспокоит. Ты едва ли сказала и десять слов с тех пор, как я забрал тебя после теста, и половина из них – «хорошо». Ты же знаешь, что я на дух не переношу это слово, и ты уже давно перестала его употреблять. Что-то случилось?

– Нет.

– Ты не прошла тестирование? – спросил Кармин, приподнимая брови. – Перенервничала?

– Нет, думаю, все прошло хорошо, – Хейвен поежилась, вновь произнеся это слово.

– Тогда что не так?

– Я думаю о своей маме.

– Ты скучаешь по ней.

– Да.

– Хочешь, поговорим о ней? – предложил Кармин тихо и искренне, из его голоса исчезли все следы гнева. – Не нужно держать все в себе.

– Я понимаю, но не знаю, что сказать. Я скучаю по ней, и, наверное, я никогда больше ее не увижу. Мне не удалось с ней попрощаться и сказать ей о том, что я люблю ее. И сейчас мне больно об этом думать, потому что раньше я сомневалась в том, что мы вообще друг друга любим. Гораздо легче ни к кому не привязываться, потому что люди умирают и их смерть может разорвать тебя на части, но сегодня поняла, что мама любила меня. И я тоже ее люблю, но я никогда ей об этом не говорила.