– Boun Natale, братишка!

– Что ты творишь? – завопил Кармин. – Слезь с меня!

Хейвен услышала смешок, раздавшийся с другой стороны коридора. Доктор ДеМарко облокотился на косяк двери своей спальни, одетый в брюки и белую рубашку на пуговицах.

– Дом, не сломай ничего брату. Он же будет ныть, если ты что-нибудь ему повредишь, и не сможет поиграть в снежки.

Мальчики прекратили пихать друг друга.

– Снег? – спросили они одновременно, и Хейвен рассмеялась, когда они оба воскликнули: – Jinx!

– Я первый сказал, – заявил Доминик.

– Как бы ни так! – ответил Кармин, выдергивая руку и нанося удар Доминику по животу. Он, наконец-то, отпустил Кармина и поднялся на ноги, протянув брату руку, но Кармин откинул ее от себя и встал самостоятельно.

– Там на самом деле снег? – спросил Доминик.

– Да, – ответил доктор ДеМарко. – Иди сам посмотри, если мне не веришь.

Доминик бросился к лестнице и запрыгнул на перила для того, чтобы съехать вниз.

– Иногда я не узнаю этого парня, – сказал доктор ДеМарко, бросив взгляд в сторону Хейвен. Быстро посмотрев на Кармина, он снова сосредоточил свое внимание на ней. – Boun Natale. С Рождеством, вас обоих.

– С Рождеством, сэр, – ответила Хейвен. – И спасибо.

– За что?

– За то, что упомянули меня.

Он улыбнулся.

– Само собой, dolcezza.

Доктор ДеМарко похлопал ее по спине, игнорируя то, что она съежилась от его прикосновения, и, бросив еще один взгляд на Кармина, спустился на первый этаж.

Кармин покачал головой после того, как его отец ушел.

– Я думаю, что у него биполярное расстройство или что-нибудь вроде того.

– Раздвоение личности? – спросила Хейвен. – Что-то вроде доктора Джекила и мистера Хайда?

– Именно. Как мы должны под это подстраиваться?

– Возможно, мы и не должны, – ответила она. – Возможно, нам следует просто наслаждаться присутствием доктора Джекила и надеяться на то, что мистер Хайд сегодня не появится?

Кармин рассмеялся.

– Откуда ты вообще про них знаешь?

– «Jeopardy».

– Думаю, за полчаса просмотра этой передачи ты узнаешь больше, чем я, просиживая в классе по восемь часов в день.

Он снова направился к лестнице, и Хейвен грустно улыбнулась.

– Я бы поменялась с тобой местами, если бы могла, – прошептала она.

* * *

Хейвен стояла в гостиной, смотря в окно. Задний двор был покрыт тонким слоем белых, крупных снежинок, которые падали с небес, словно конфетти.

– У нас здесь нечасто бывает снег, – сказал Кармин. – Он обычно быстро тает, но выглядит мило.

Этот эпитет не выражал и малейшей доли того, что испытывала Хейвен. На улице царила настоящая красота. Она прошла к окну и прижала ладонь к холодному стеклу, ее желудок сжимался, пока от подступающих слез у нее щипало глаза. Она подумала о своей маме, представила ее танцующей в снегу. Это было ее счастливым местом, она ускользала туда в своих снах. И теперь Хейвен понимала это. Ей тоже хотелось оказаться в этом месте.

– Безупречно.

Кто-то позади нее откашлялся, и она обернулась, замечая, что все собрались в комнате, пока она пребывала в своих мыслях. Она несколько раз моргнула, осознав, что по ее щекам текут слезы, и быстро их вытерла.

– Простите.

Несколько дюжин подарков всевозможных форм и размеров были сложены под искусственной елкой, они были завернуты в блестящую упаковочную бумагу и перевязаны большими бантами. Хейвен села на диван, снова начав нервничать при виде подарков. Кармин немного помешкал, но в итоге все же сел рядом с ней.

Доктор ДеМарко раздавал подарки, и Хейвен была шокирована, когда он поставил перед ней два подарка. Один из них подписал Доминик, а почерк на втором подарке был Хейвен незнаком.

– Селия, – сказал Кармин в тот же самый момент, когда Хейвен прочла ее имя на открытке.

Доминик подарил ей различные принадлежности для рисования, среди которых были краски, бумага и фломастеры. Селия подарила ей рамку для фотографий.

– Я уверена, что ты сможешь найти для нее фото.

Хейвен кивнула, ее ошарашила щедрость Селии, и она смогла только лишь шепотом поблагодарить ее. Она практически почувствовала себя нормальной, наблюдая за тем, как остальные получают свои подарки. Словно она была просто обычной девушкой, наслаждающейся маленькими радостями жизни. Их радость была искренней, и она ощущала тепло на сердце, чувствуя себя так, словно была их частью – словно она не была здесь чужой.

Несмотря на все это, она ощущала некоторое чувство вины. Обведя взглядом гостиную, в которой было полно упаковочной бумаги и тарелок с печеньем, она почувствовала себя так, словно предает свою маму. Ведь у нее не будет никаких подарков. Никакого праздничного обеда. Никаких сладостей. Никакого смеха. Никакой семьи. Никакого снега. Никакой любви.

Она так сильно погрузилась в свои мысли, что заметила опустевшую комнату только лишь тогда, когда Кармин сжал ее колено. Она встревожено вздрогнула, и он вопросительно посмотрел на нее.

– Что такое?

– Ничего, просто задумалась о своей маме.

Он обнял ее одной рукой, притягивая к себе.

– Я тоже скучаю по своей маме. Она всегда любила Рождество.

* * *

Спустя несколько минут к празднованию присоединились Тесс и Диа, и все снова собрались в гостиной. Хейвен отлучилась в ванную для того, чтобы взять себя в руки, и остановилась в дверном проеме, когда вернулась обратно. Доктор ДеМарко шептался со своей сестрой, над чем-то смеясь вместе с ней, Тесс сидела на коленях у Доминика, пока он крепко обнимал ее. Диа рассказывала какую-то историю, вызвав у Кармина смешок. Царившая в комнате любовь была настолько чистой и мощной, что у Хейвен снова навернулись на глаза слезы.

Заметив Хейвен, Кармин слегка похлопал по диванной подушке рядом с собой.

– Почему ты стояла там в одиночестве? – спросил он, когда она снова опустилась на свое место.

– Думаю, это просто привычка, – ответила Хейвен. – Я привыкла наблюдать за происходящим со стороны.

– Что ж, мы избавимся от этой привычки. Твое место здесь, со мной.

Она посмотрела на него, улыбнувшись, и перевела взгляд за его плечо. Она встретилась взглядом с парой темных глаз, проницательность этого взгляда была практически парализующей. Доктор ДеМарко наблюдал за ними, и он больше не казался довольным.

– Пора играть в снежки!

Все моментально вскочили на ноги, когда Доминик выкрикнул эти слова, но Хейвен осталась стоять на месте, пока все остальные выбегали из комнаты. Селия рассмеялась.

– Ты не присоединишься к ним?

– Мне следует пойти с ними? – спросила Хейвен, смотря на доктора ДеМарко, но тот ничего не ответил, и по его лицу было невозможно что-либо понять.

– Если хочешь, – сказала Селия. – Только тебе нужно потеплее одеться.

– Да, мэм.

Хейвен поднялась наверх, обнаружив там ждущего ее Кармина. Потеплее одевшись, она надела свое новое пальто. Кармин протянул ей перчатки, и, пока она их надевала, он натянул ей на голову синюю шапку.

На ней было столько одежды, что ей нелегко дался путь вниз по лестнице. Все направились к черному входу, и, выйдя, Доминик моментально бросился в снег, который от его движения разлетелся во все стороны. Он начал лепить снежки и забрасывать ими Кармина. Хейвен рассмеялась, когда Кармин бросил несколько снежков в ответ.

Снежный бой очень быстро вышел из-под контроля. Хейвен пригнулась, а Диа бросилась в сторону, снежки едва их задели. Тесс повезло гораздо меньше – один из снежков пришелся по самому центру ее грудной клетки.

– Болваны! – она наклонилась вниз для того, чтобы слепить снежок. Она бросила его в Доминика, попав ему прямо в голову. Ахнув, он бросился к ней. Перекинув ее через плечо, он пронесся через весь двор, пока она колотила его руками по спине.

Диа отошла от них для того, чтобы сделать несколько фотографий, в то время как Хейвен присела на корточки, проводя рукой по сугробу. Она чувствовала через перчатки, каким холодным он был, прохладный воздух окутывал ее раскрасневшееся лицо. Она наблюдала за тем, как снег просачивается между ее пальцев, и была очарована тем, как он захрустел, когда он сжала руку в кулак.