– Не притворяйся. Я чувствую… Ты на меня смотришь.

Ого! Немногие из людей способны чувствовать на себе взгляды. Впрочем, эта девчонка, наверное, благородных кровей, а значит, среди её далёких предков могли быть и альвы…

– Здесь никто не причинит тебе зла. Не бойся.

А если весь этот мир, населённый людьми, – сам по себе великое зло для альвов? Нет, малышка, хоть ты сама, наверное, и ни в чём не виновата перед альвами, но ты человек… Ты такое же чудовище, как и эта орясина, что стоит рядом с тобой…

Командор досадливо крякнул, явно собираясь что-то сказать, но девчушка взглядом заставила его молчать.

– Я кое-что должна тебе, альв, – с некоторым усилием выдавила она из себя. – Один голубокровый старик когда-то спас меня, а я стараюсь отдавать долги…

В этих словах мог таиться какой-то подвох – люди хитры и коварны, нельзя об этом забывать… Хотя зачем ей сейчас хитрить? Он и так в её власти: стоит ей мигнуть – человек, закованный в железо, выхватит меч и мгновенно искромсает пленника. Что ж, везение не может длиться слишком долго… Напоследок оставалось лишь надеяться, что учитель сможет забрать у Йурги немеркнущие лоскуты, на которых – сверкающие белизной стены Кармелла, ослепительные снежные вершины, опоясывающие Внутригорье, и пронзительно-голубое небо, небо альвов… Старик Тоббо может прожить ещё долго, и когда-нибудь выберет достойного среди тех, кто ещё остался на острове, затерянном среди топких болот. Кто-нибудь из нынешних малышей отправится по следам Трелли, сгинувшего среди людей, и вернёт народу альвов ещё два фрагмента полотна чародея Хатто. Как легко мечтать, когда знаешь, что сам уже ничего не успеешь сделать – кругом сырые каменные стены, а сил не хватает даже шевельнуться, слишком много голубой крови вылилось из ран, прежде чем они затянулись… Но, если его не убьют сразу, прямо здесь, то когда-нибудь силы вернутся, и можно будет уйти от этих людей, превратить в труху верёвки, пройти сквозь стену, раствориться в ночи…

– Скажи мне твоё имя, альв. – Она подошла к нему вплотную, и командор обнял пальцами рукоять меча.

Имя… Имя, которое было дано ему от рождения, должны знать только альвы… Маленькая Лунна, которая теперь уже вовсе и не маленькая… Учитель Тоббо… Вождь Китт… Кузнец Зенни… Назвать своё имя здесь – всё равно что расстаться с ним.

– Молчи-молчи… Молчи, я-то могу и подождать. А вот тебе ждать некогда. Некогда и нечего… – В голосе юной предводительницы пленивших его людей не промелькнуло ни единой нотки нетерпения. – Франго, позови сюда карлика, и пусть принесёт то, что я сказала, – обратилась она к рослому командору, не отрывая взгляда от пленника.

– Позволь мне не оставлять тебя, госпожа моя… – Он не успел закончить фразу.

– Быстро! – прервала его девчонка, и теперь было заметно, что она готова разгневаться всерьёз.

Командор сдержанно кивнул, развернулся на каблуках и удалился, только его гулкие шаги, постепенно затихая, продолжали греметь по коридору.

– А теперь слушай, слушай, запоминай и старайся понять, – заговорила она быстрым шёпотом. – Ты ведь слышишь меня? Постарайся понять, потому что я сама не всё понимаю в том, что со мной случилось…

Трелли решился наконец пошевелить веками – дальше сохранять неподвижность было невмоготу: только что затянувшиеся раны нестерпимо чесались, верёвка давила на запястья, а ног он почти не чувствовал. Но юная повелительница людей, казалось, не обратила внимания на то, что пленник повернул голову, осторожно пошевелил ступнями и открыл глаза. Она продолжала сбивчиво говорить тем же торопливым шёпотом, явно стараясь успеть сказать всё, прежде чем вернётся её верный страж.

– Когда-то мой отец был лордом Литта. Литт – это замок, Литт – это все земли между Серебряной долиной и Альдами… Но это не важно. Мои предки держали в подвале Чёрной башни пленника, он жил долго, сотни лет, и он был альвом. Он был альвом-чародеем, но это не важно… Когда горландцы осадили замок и уже не было надежды спастись, он вывел меня оттуда тайным ходом. Я была тогда… Маленькая я была, и он два года с лишним заботился обо мне. Он не дал мне умереть, не дал забыть, кто я такая… И он перед смертью просил меня только об одном – передать кое-что первому альву, которого я когда-нибудь встречу. Если честно, то я не думала, что когда-то мне придётся сделать это. Я думала, что Хо – последний альв, и других уже не осталось. Но вот ты здесь, и я должна сдержать слово. А ты потом сам решишь, уйдёшь ли ты своей дорогой или захочешь помочь мне выполнить ещё одно обещание – то, которое я дала отцу, прежде чем мы расстались с ним навсегда… Но об этом мы поговорим потом, когда ты убедишься в том, что я тебе не враг и не солгала тебе. Если ты не хочешь зла самому себе, ты мне поверишь. Я не спрашиваю тебя, откуда ты пришёл и чего тебе здесь надо, – если захочешь, сам расскажешь, но мне это не интересно. Интересно, конечно, но не очень. – Она неожиданно ловким движением выхватила из складок халата короткий кинжал с широким лезвием и полоснула им по верёвкам, которые стягивали альву колени. Удар был точен и быстр, а кинжал в её тонких пальцах вовсе не казался нелепой игрушкой.

Где-то в конце коридора послышались гулкие шаги – на этот раз командор шёл не один, кто-то, шаркая подошвами и кряхтя, семенил рядом.

– Только можно я туда заходить не буду? – скрипнул простуженный голосок.

– Сам принесёшь и сам отдашь – как госпожа сказала, – отозвался командор, ускоряя шаг. – И топай побыстрей, а то наступлю ненароком. Госпожа там одна с тварью этой, а он лясы точит…

Шаги становились всё ближе, и в грохоте набоек на сапогах командора о каменный пол Трелли вдруг ощутил смертельную угрозу…

– Исчезни, – вполголоса сказала девчонка. – Исчезни, спрячься! Он может и не послушать меня. Спрячься – вы, альвы, это можете, я знаю. Ты нужен живой…. Мне. Если он тебя убьёт, как я сдержу слово?!

– Если тебя заботит только это, всё решается очень просто: сначала отдай мне то, что должна, а потом пусть убивают, – неожиданно для себя сказал Трелли. Такая забота о фамильной чести показалась ему одновременно трогательной, смешной и жалкой.

Исчезнуть…. Да, есть такое заклинание, что ненадолго делает тебя невидимым… Но любая, даже самая скромная магия требует сил, а вот их-то как раз и нет – вытекли вместе с голубой кровью, прежде чем раны успели затянуться. Впрочем людям, которые стояли рядом, когда со стены обрушился рой стрел, пришлось куда хуже – почти все они, не успев толком понять, что происходит, отправились навстречу тёмному лику Гинны… И что бы там ни болтала юная повелительница людей, доверять ей нельзя: у человека жестокость и коварство в крови, а по приказу этой малышки вчера были перебиты сотни людей. Что для неё жизнь какого-то альва…

Но если есть шанс выиграть время, то надо им пользоваться – ещё день-два, и силы вернутся. Можно, конечно, и сейчас прошептать заклинание, но едва ли его слабый голос будет услышан в Призрачном Мире и заставит подчиниться кого-то из его обитателей…

– Как скажешь… – ответила девочка подчёркнуто равнодушно. – Но заметь: я, Ута ди Литт, дочь и наследница Робина ди Литта, пыталась тебя спасти, альв.

– Меня зовут Трелли.

– Мне всё равно, как тебя зовут.

В приоткрытую дверь протиснулся скособоченный карлик. Точнее, командор пропихнул его внутрь темницы, и карлик наверняка упирался бы руками и ногами, если бы руки его не были заняты двумя тугими свитками с размахрёнными краями.

– Госпожа моя, я принёс то, что ты просила! А теперь позволь мне уйти, – крикнул карлик с порога, но ладонь в железной рукавице стиснула его плечо и заставила замолчать.

– Он что – верёвку порвал?! – Командор заметил освобождённые запястья альва и поспешил протиснуться между ним и девчонкой. – Ну, всё… – Тускло сверкнул меч, наполовину выдернутый из ножен.

– Не смей, – остановила его Ута, холодно и спокойно. Если бы она сорвалась на крик, командор наверняка ослушался бы, решив, что девочка просто не в себе. Но она сказала именно так, как и полагается властительнице, которая уверена, что её воля – закон для окружающих. – Не смей. Это я его развязала. Он мне нужен.