– Ну вот и всё. – Зенни сгрёб в одну кучу инструменты. – Теперь этот малец никуда от тебя не денется. – Он протянул Трелли круглую бронзовую бляху на тонкой цепочке. В центре её был тщательно отчеканен какой-то сложный магический знак, а под ним блестела свежая надпись «Повелитель Сида». – Теперь он от тебя дальше чем на триста шагов не отойдёт – ошейник его душить начнёт, а если он позволит себе непослушанье, ошейник начнёт раскаляться. Только не вздумай его за общий стол сажать, пусть сам себе еду добывает…

– Что мне с ним теперь делать? – спросил Трелли у вождя, который с лёгкой завистью смотрел на бронзовую бляху.

– А вот это ты у Тоббо спроси, – посоветовал Китт. – Он нам сказал поймать детёныша, мы и поймали, а зачем – не наше дело. Я и сам не знаю, какая нам здесь польза от раба.

Отец взял её на руки и прижал к себе. Ута с удивлением заметила одинокую слезу, стекающую по глубокому косому рубцу на его правой щеке.

– Что с тобой, папа?! – Ей вдруг стало страшно, она даже не знала, что Робин ди Литт, полновластный лорд, суровый правитель, никогда ничего не боявшийся, умеет плакать.

– Ты уже большая девочка, Ута, – с трудом произнёс лорд. – И ты должна знать всё… И запомни каждое моё слово, иначе жизнь твоя не будет ни долгой, ни счастливой…

– Но ведь ты никуда не денешься?.. – Она высказала то, чего боялась больше всего на свете, и крепко обняла его за шею. – Правда?

– Так не бывает, малышка…

– Но ты сам сказал, что я большая девочка!

За узким высоким окном раздался грохот очередного булыжника, перелетевшего через стену, – на этот раз, подняв густые клубы серой пыли, обрушился угол летнего дворца.

– У нас мало времени, Ута… – Лорд Робин в последний раз присел на свой трон и посадил дочь на колени. – Сегодня или завтра враги ворвутся в замок, и мне остаётся только одно – с честью погибнуть рядом с моими воинами.

– Но я… – Ута хотела сказать, что она тоже желает сражаться, но лорд приложил палец к её губам.

– А ты, большая девочка, должна остаться в живых. Понимаешь? Мой долг – погибнуть, а твой – выжить, чтобы когда-нибудь вернуть нашему роду и замок, и трон, и преданность наших подданных. И ты это сделаешь.

– Я? Я не хочу без тебя.

– Есть один… человек, который знает, как отсюда выйти. – Лорд, казалось, не слышал её слов. – Но он может взять с собой только тебя.

– Но почему?

– Потому что я могу заставить тебя спастись. Я могу приказать, а ты обязана повиноваться.

– Но…

– Помолчи, наследница моя. – На этот раз лорд нахмурился и пригрозил ей пальцем, а это означало, что он очень сердит и лучше с ним не спорить. – Слушай и не перебивай, а то я не успею сказать всего. Итак, для начала запомни, кто твои враги: горландцы – это те, которые сейчас штурмуют наш замок, – и император Доргон, который предал нас с тобой ради сомнительной корысти. Ещё один твой враг – некая мона Кулина… Её капризы слишком дорого обходятся нашему императору, а все разбойники в империи исправно выплачивают ему долю от награбленного. Но, слава богам, здесь им не так уж много достанется. А о том, где скрыта наша родовая сокровищница, скоро никто, кроме тебя, знать не будет…

– Но я не знаю… – сумела выговорить Ута, все её силы уходили на то, чтобы не позволить себе разрыдаться.

– Запоминай, моя хорошая – это должно быть только у тебя в голове: ущелье Торнн-Баг, старые каменоломни. Если идти с востока на запад – седьмой вход справа. Потом нужно, проходя мимо двух поперечных штолен, поворачивать поочерёдно сначала налево, потом направо – и так до тех пор, пока не упрёшься в бронзовую дверь. Вот, это тебе. – Он повесил ей на шею тяжёлый, тронутый ржавчиной ключ с тремя фигурными бородками.

– Не нужны мне никакие сокровища… – Ута закрыла лицо ладошками. – Ничего мне не надо.

– Это сейчас тебе так кажется, – холодно ответил лорд. – Потом это пройдёт. К тому же, дочь моя, без этих сокровищ ты едва ли сможешь выполнить мою последнюю волю.

– Какую волю, папа? – Она старательно размазала слёзы по лицу и теперь старалась говорить спокойно и уверенно, как и полагалось наследнице замка Литт и прилегающих к нему угодий.

– Ты должна вернуть себе этот замок.

– Но я…

– Да, ты маленькая, и сил у тебя не много, но, поверь мне, и это пройдёт – даже скорее, чем тебе кажется. – Лорд Робин положил ладони на её худенькие плечи и посмотрел ей в глаза, холодно и спокойно. – А теперь нам пора прощаться. И никогда – ты слышишь? – никогда не смей плакать и жаловаться на судьбу. Никогда не впускай в своё сердце жалость к врагу, даже если он повержен и умоляет о пощаде, и никогда не скупись на милости преданным слугам, за верность плати верностью, а за предательство – скорой расправой.

– Я постараюсь, папа. – Теперь она уже смирилась с неизбежным. Показать слабость или неуверенность означало огорчить отца перед его последним боем, перед расставанием навсегда, а этого уже нельзя было бы исправить. – Я очень-очень постараюсь.

Он поднялся, посадив Уту на плечо, и двинулся к выходу из тронного зала. В стену ударили осколки очередного булыжника, но ни отец, ни дочь, даже не вздрогнули.

Когда впереди показалась лестница, ведущая в подвал башни, лорд Робин опустил Уту на пол и развернул её лицом к спуску, погружённому в полумрак.

– Иди, – сказал лорд, снимая руку с её плеча. – Иди и не оглядывайся. Там, внизу, тебя ждёт тот, кто выведет тебя отсюда. Иди же. И ещё одно запомни: самый лёгкий путь не всегда ведёт к цели…

Он дождался, пока Ута сделает первый шаг и, развернувшись, пошёл прочь. Теперь он и сам с трудом сдерживался, чтобы не оглянуться, и внезапно обострившийся слух ловил её затихающие шаги…

Боковой коридор выходил прямо на стену. Лучники, занимавшие позиции между каменными зубцами, мальчишки, подносчики стрел и мастеровые, подкладывавшие дрова в огонь под котлами с кипящей смолой, – все посмотрели на лорда, кто с радостью, кто с удивлением. Скорее всего многие считали, что он уже покинул замок и оставил их наедине с беспощадным врагом. Поймать бы того, кто распускает эти слухи и сбросить со стены, чтобы другим неповадно было…

– Франго!

– Да, мой лорд! – Командор тут же оказался рядом, и, похоже, он был удивлён не меньше, чем остальные.

– Все к воротам, – негромко распорядился Робин ди Литт. – Строиться «утюгом». Погладим их напоследок.

– Ты что – не слышал?! – рявкнул Франго на стоявшего рядом с ним сотника, и тот, словно мальчишка-посыльный, побежал со всех ног вдоль стены передавать приказ лорда.

Всего лишь мгновение назад все, кто был за этими стенами, деловито готовились к смерти или просто делали всё, чтобы отсрочить её хотя бы до завтрашнего утра. Теперь же замок гудел, как растревоженный улей, – воины наперегонки бросились в нижние галереи, где лежали большие, почти в полный рост, окованные медью щиты и длинные копья – такого оружия на всех могло и не хватить, и каждый хотел уцепиться за возможность встретиться с врагом в открытом бою и, если повезёт, продержаться до наступления темноты, затеряться в расселинах гор, обступивших замок с трёх сторон.

– Мой лорд, позвольте мне идти на острие, – сказал командор, сняв шлем и слегка склонив свою начинающую седеть голову.

– Нет, Франго. Мне нужно, чтобы ты остался в живых, – ответил лорд, с помощью двух оруженосцев надевая на себя тяжёлую кирасу. – Оставь себе инвалидную команду и забирай всех коней, которые уцелели. Как только к нам стянутся все горландцы, выводи мастеровых, женщин и детей через северные ворота. Ясно?

– Да. – Франго знал, что спорить с лордом бесполезно, но уже начал прикидывать, успеет ли он довести людей до перевала, за которым начинаются Окраинные земли, и вернуться, чтобы…