Мои родители не могут прямо сказать, что меня не было рядом, потому что была попытка похищения, и они не могут сказать, где я пропадала эти две недели. Этот обед не для нас, он для всех, кто наблюдает за нами.

В Торн-Пойнте все возвращается к власти и репутации. Нелепый.

Я бы предпочла, чтобы они были здесь, выставляя себя напоказ, чтобы дать мне время обшарить дом в поисках дополнительных ответов.

Я не хотела приходить—раздражённая тем, что в первый раз они признали мое возвращение в поместье в публичной обстановке, где я не могу прямо обвинить их в причастности к заговору с целью моего похищения,—но Леви поощрял это, обещая устроить ад. Только потому, что он охраняет меня, я согласилась посетить самое популярное окно бронирования в клубе. Помогает то, что он локтем оттолкнул мою мать, чтобы скользнуть в городскую машину вслед за мной, ухмыляясь ее разъяренному раздражению. Они не хотели, чтобы он присоединился к нам, но из-за имени, которое он носит, и леденящих взглядов, которые он бросает в их сторону, они бессильны противостоять всему, что он хочет.

Мне ясно, насколько для них важна внешность и влияние, по тому, как мама прихорашивается, надевает свои самые дорогие украшения, и самодовольный папа подметает комнату.

Нас провожает через столовую служащий, провожающий нас к главному столу у окна с видом на поле для гольфа, которое мама зарезервировала для нас. Папу подстерегает кто-то, кто зовет его по имени. Сын этого человека, Алан,он смотрит на меня оценивающе. Мы и раньше назначали свидания, но я никогда не собиралась становиться женой сына банкира, независимо от того, сколько его отец жертвует на папину кампанию.

—Поздоровайся, Айла, - говорит мама уголком рта.

Я избегаю его взгляда, нацепляя на лицо безмятежное выражение— мою маску, выбранную для того, чтобы прийти сюда. Это щит, которым я давным-давно научился владеть, чтобы иметь дело с головорезами высшего класса, всегда охотящимися за твоими слабостями. Если я притворяюсь скучной наследницей без какой-либо оригинальной мысли, я сливаюсь с толпой, и меня оставляют в покое.

—Айла. Ты ведь помнишь Пейнов, не так ли?— Мамин смех фальшивый, ее глаза сверкают предупреждением о моем отсутствии светского этикета.

С низким рычанием Леви встает в поле зрения парня, загораживая меня от его взгляда. В то время как остальные из нас принарядились для этого места, Леви нет, он одет в свою обычную черную футболку, рваные черные джинсы и кожаную куртку. Он гладит рукой по моей спине, это движение одновременно собственническое и соблазнительное, когда он удостоверяется, что Алан смотрит, прежде чем положить ладонь мне на талию, посылая сигнал каждому мужчине в комнате, уставившемуся на мою задницу или мои сиськи, что я всегда буду для них недоступной фантазией.

Удивление проникает сквозь меня. Всю неделю он старался прикасаться ко мне только с глаз долой, как часть своего плана телохранителя.

Проследив за мной через первую половину столовой в защитной позе, знакомой большинству высокопоставленных людей здесь, у которых есть свой собственный охранный персонал, он эффективно сказал комнате, что я сплю со своим телохранителем.

Для них это возмутительно. Для меня это напоминание о том, что он всегда будет прикрывать меня.

Мама бледнеет, костяшки ее пальцев, сжимающих модную сумочку- клатч, побелели.

—Спасибо,—бормочу я.

—Ты могла бы забрать его, - он бросает равнодушный взгляд на Алана. —Нож у меня во внутреннем кармане, если он что-нибудь предпримет.

Мистер Пэйн пропускает комментарий, слишком занятый лизанием папиных ботинок. Каждый в этом зале действует по иерархии власти. Есть те, кто ниже моей семьи, кто пытается подняться по ступенькам на следующий уровень, и есть те, кто обладает большей властью, чем они имеют над моими родителями.

Алан бледнеет, настороженно глядя на Леви. Я прикусываю губу, сдерживая улыбку. Наконец, некоторая уверенность в навыках, которым он меня научил.

Мы обмениваемся скрытной ухмылкой, когда он отказывается от дальнейшего светского этикета, игнорируя их всех, и ведет меня к нашему столику ожидания. По сути, это гигантский средний палец для мистера Пэйна. Моя мать усмехается, когда мы уходим, не попрощавшись, но скорее умрет, чем устроит сцену, чтобы поправить меня.

—Сэр, ваше место?—Официант жестом указывает на стул, который он выдвигает для Леви, тот, который он игнорирует, встает позади меня, откуда он может наблюдать за всем, что происходит в комнате. Я спросил, почему он всегда прижимается спиной к стене, и он назвал это выгодной позицией—способом прикрыть свою спину во время поиска угроз.

—Сэр?

Рыча, Леви качает головой. —Мне здесь хорошо.

—Для нас большая честь, что вы решили посетить ланч в клубе, мистер Астор. Уверяю вас, мы прекрасно о вас позаботимся, если вы просто отправитесь в море ...

—Я в порядке. Я работаю.—Он похлопывает меня по спинке стула. Официант хмурит брови.

—Э-э, я понимаю. Боюсь, мы не разрешаем нашим гостям приносить с собой ...

При виде сурового выражения лица Леви официант замолкает и уходит. Мне жаль официанта; он всего лишь пытается выполнять свою работу и следовать строгим правилам клуба. Обычно я бы не взял с собой настоящего телохранителя в престижный загородный клуб— только один раз, когда президент посетил Торн-Пойнт, на территорию была допущена Секретная служба. В любом случае, он принадлежит этому месту, чистая стоимость его семьи более чем в два раза превышает деньги моих родителей. Ближайшие к нам столики, которые подслушивают сценический шепот о том, чем занимается наследник Астор, работая телохранителем у Воннов.

Я уверен, что через несколько минут это распространится по комнате. —Тебе не нужно было его отпугивать, - говорю я.

—А как насчет плана? Ты должен сказать мне, когда будешь выходить из себя.

—Он был раздражающим. И все будет хорошо. Я здесь с тобой, помнишь? Никто не тронет тебя.

Мой рот кривится, когда я благодарю официантку, которая быстро появляется, чтобы наполнить мой стакан водой. Сделав глоток, я осматриваю комнату и с облегчением обнаруживаю, что Сайласа Стоуна здесь нет. Это окно бронирования он обычно посещает.

Встреча, на которой я подслушал разговор об использовании меня в качестве пешки в играх Сайласа Стоуна, затрудняет поддержание моей позитивной атмосферы. Он и так уже так много отнял у меня. Шрам на моем бедре покалывает от призрачного воспоминания. Схватив ногу за подол своего шикарного платья с запахом, я с силой погружаюсь в свои мысли, нуждаясь в том, чтобы собраться с мыслями, чтобы выдержать трапезу с родителями.

—Ты в порядке?—Леви возвращает меня к реальности.

Прочистив горло, я киваю. Со мной все будет в порядке. Я выжил, когда он купил меня в первый раз. На этот раз я буду сопротивляться так, как не мог в четырнадцать лет.

—Хочешь покончить с этим? - тихо спрашивает он.

—Пока нет. Позволь мне напомнить тебе, что все это была твоя идея. Мы можем использовать это в наших интересах, как ты и говорил,- я стараюсь говорить тихо.

—Посмотри, не заинтересуется ли кто-нибудь еще чрезмерно, потому что они, вероятно, замешаны. Может быть, Колтон сможет что-то сделать с этой информацией, чтобы раскрыть остальных членов.

Он кивает, обыскивая комнату, в то время как мои родители выходят, чтобы встретить нас за столом.

Дома ни один из них не сказал больше двух слов, чтобы поблагодарить меня. Они игнорировали меня, отказываясь говорить о моем отсутствии. Как будто они уже смирились с тем, что меня больше нет в их жизни, как будто похищение прошло успешно. Папа сидит в своем кабинете или проводит время вне дома, а мама не может на меня смотреть. На публике это совсем другое дело. Мама целует меня в щеку, прежде чем сесть. Она никогда не делала этого за закрытыми дверями. Только когда есть шанс на аудиенцию.

Леви-безмолвная тень. Чего бы он ни имел над головой моего отца, этого достаточно, чтобы отец игнорировал его присутствие. Выражение его лица ровное. Я знаю, что он предпочел бы быть где угодно, только не среди душных, заносчивых людей в столовой. Я его не виню. Это тоже не мое любимое место. Мне понравилось только пару раз, когда я приводил Роуэна на обед.