Холод. Пронизывающий до костей холод сковал мои руки и ноги. Я буквально не могу пошевелиться.

Тело само собой пытается сжаться, скрутиться, мышцы сводит до боли.

Любое движение дается неимоверно трудно, я ощущаю огромное сопротивление, не чувствую опоры под ногами, не могу понять, где верх, где низ. Неведомая сила швыряет меня из стороны в сторону, крутит, вертит, как сама того пожелает.

Я пытаюсь сделать глубокий вдох, но вместо этого ощущаю холодную воду, которой тут же захлебываюсь.

Миг, и я вижу темное грозовое небо, вижу падающий с небес дождь, настоящую водную стену, разглядеть за которой хоть что-то попросту невозможно.

Прямо передо мной появляется огромная волна, на ее гребне пена. Вода бурлит, будто бы это настоящий кипяток, хотя обжигает она лишь своим холодом.

Мгновение, и волна бьет меня, накрывает с головой, тащит вниз, под воду.

Руки сами собой находят ремни и застежки, пытаются их расстегнуть, но дыхания не хватает, я задыхаюсь.

Я попросту рву ремни, и броня тут же соскальзывает с моего тела, пропадает в пучине под ногами.

Следом за ней идут обувь, шлем.

Сбрасываю с себя все, что тянет меня вниз, ко дну, и только после этого устремляюсь вверх. Я могу выплыть, у меня есть шанс!

Водная поверхность, словно пленка, пробиться сквозь которую неимоверно сложно, но я все же сделал это, смог вырваться.

Я делаю глубокий вдох, не обращая внимания ни на что — ни на бушующее вокруг море, ни на бешеный ливень, ни на огромную волну, уже нависшую надо мной.

Удар!

Меня снова закрутило-завертело, я вновь оказался под водой и совершенно не понимаю, где тут верх.

Нечто яркое привлекло мое внимание. Вижу нечто красное или, скорее, оранжевое. Вижу, как оно двигается.

Без промедления я плыву туда, и вот, снова оказываюсь на поверхности.

Передо мной корабль. Он весь объят пламенем. Оно бушует на его палубе, лижет корму. Даже носовая фигура, нечто вроде дракона, скалящего зубы, в огне.

Он напоминает мне какого-то мифического демона, отблески огня играют на фигуре, отчего она кажется живой, настоящей и зловещей.

В этот раз я не пропустил волну, успел заметить ее приближение и сделал глубокий вдох.

И снова меня начало бросать из стороны в сторону, будто щепку, словно бы я ничего и не вешу. Суровая природа решила доказать, насколько никчемен человек, насколько слаб и беспомощен, насколько уступает стихиям.

Я вновь на поверхности, скорее рефлекторно, чем осознанно хватаюсь за что-то, проплывающее рядом. Цепляюсь из последних сил, и готов так держаться до самого конца.

Очередная волна обрушивается на меня, но она уже не в силах утянуть мое тело вниз.

Я вытираю мокрое лицо, пытаюсь проморгаться.

Дождь, волны и догорающий уже вдалеке корабль…

Где я?

Задаваться вопросами и искать на них ответы некогда — очередная волна бьет меня, пытается оторвать от спасительного обломка, за который я держусь и который отпускать не намерен.

Это мой последний шанс выжить, и если я его упущу…

Волны продолжают атаку. Они бьют с завидной регулярностью. Но мне кажется, или их сила угасает?

Медленно, но верно море успокаивается, утихомиривается.

Дождь, только что ливший, словно из ведра, стихает. Пусть пока с неба и падает вода, но это уже не тот ливень, что был несколько минут назад.

А мне плевать. Что бы там ни случилось, как бы там ни было, но я должен оставаться на плаву.

И я это делаю.

Пока я сражался за жизнь, успел забыть о том, насколько море холодное. Но вот, теперь мои первые ощущения вернулись — ноги давно уже свело судорогой, рук я и вовсе не чувствую. Зубы стучат так, что я боюсь их выбить.

Но к черту! Я выжил. А значит, буду выживать и дальше.

Не знаю, как долго я сражался со стихией, не знаю, как долго нахожусь в воде, держась за обломок. Я даже не заметил, когда море вдруг стало спокойным и тихим, небеса посветлели, а горизонт заалел.

Скоро рассвет.

Будто бы ночь выбилась из сил, все ее ужасы, все ее слуги, пытавшиеся убить меня, оказались бессильны. Я смог выжить, и вот, ночь, осознавшая, что продолжать борьбу бесполезно, начала отступать. Прекратила бить меня волнами, перестала обливать дождем, еще чуть-чуть, и она уйдет сама, уступив свое место яркому дневному солнцу.

Первый луч ударил неожиданно. Будто бы дорожка из света протянулась от меня и до самого горизонта, туда, где небо с каждой минутой становилось все светлее и ярче.

Появилось солнце.

Мне показалось, что вместе с его появлением холод отступил. Но нет, все было по-прежнему — закованные холодом руки совершенно не ощущались, тело будто бы каменное, чужое. Мышцы болят так, что конечности хочется отрезать, лишь бы не терпеть больше эту боль…

Берег!

Кажется, я вижу берег!

Возможность близкого спасения словно бы прибавила сил. Я принялся изо всех сил бить ногами, попытался помогать себе одной рукой, используя ее, как весло, второй продолжая держаться за обломок.

Сначала мне казалось, что цель нереально далеко, что у меня нет шансов добраться до спасительного берега. Но затем заметил, что мне даже течение помогает — волны гонят меня к берегу, и нужно только не упустить свой шанс.

Я греб, как мог и умел, дергался, извивался, загребал воду.

Пару раз чуть было не упустил обломок, чуть не ушел в воду. Но все же, пусть и напившись соленой, холодной воды, я смог остаться на поверхности, не упустил кусок дерева, державший меня на плаву.

Отфыркавшись, откашлявшись, я продолжил свою борьбу.

И вот, заметил, что берег приближается.

Конечно, все происходило намного медленнее, чем мне бы этого хотелось, и я бы вовсе не заметил, что таки оказался ближе, но ведь сейчас я могу разглядеть отдельные детали на берегу — крупные камни, гальку у воды, обрыв, нависающий над этим импровизированным пляжем.

Еще немного, еще чуть-чуть, и я буду в безопасности…

***

Все же я это сделал. Я выплыл! Когда берег толкнул меня в грудь, я, наконец, отпустил обломок, за который так отчаянно держался.

Я все еще был в воде, у меня уже не осталось сил, но все же заставил себя ползти вперед. Камни царапали мое тело, соленая вода разъедала раны, но я продолжал ползти.

И вот, я уже на берегу. Волны, мягко лижущие гальку, пытающиеся украсть с суши камни, унести с собой на морское дно, едва ли достают до моих голых ступней.

Спасся!

Опускаю голову на теплые камни, которые так и не успели остыть за ночь, и просто лежу, глубоко и с наслаждением дыша.

Надо же, какое, оказывается, удовольствие — чувствовать под собой твердую поверхность, не качаться на волнах, а просто спокойно лежать и дышать.

Я перевернулся на спину и принялся разминать руки и ноги.

Надеюсь, не успел отморозить конечности настолько, что их придется отрезать?

Мои манипуляции сделали свое дело — кровь, которую я разгонял по рукам и ногам, вернула мне контроль над конечностями, и даже озноб, бьющий меня с момента, как я выбрался на берег, немного поубавился.

— Вотан!

Это еще что такое? Я завертел головой, пытаясь рассмотреть того, кто кричал. Кого он зовет? Явно не меня.

— Вот он! — ага, теперь все стало на свои места: кричали не имя…а…черт! Да это же обо мне.

Наконец, я заметил того, кто продолжал неистово орать и звать на помощь.

Белобрысый худой парень с длинными грязными волосами, всклокоченной, такого же цвета бородой, указывал в мою сторону рукой, а другой кому-то призывно махал.

— Вот он! Я ведь говорил, что видел его!

Белобрысый направился ко мне, а чуть позади него появились еще несколько человек ‒ все мужчины. И все они, осторожно прыгая по здоровенным валунам или пробираясь между ними, идут ко мне.