– Людоеды не донимают? – поинтересовался я.

– Нет. Граф, надо ему должное отдать, пинками выбивает глупости из местного стада, – сказал офицер, разворачивая на терминале карту Ивери и указывая мне на один из материков. – Только западное побережье заселенного материка опасно для одинокого исследователя. Но и туда, говорят, скоро доберется.

– Вы мне на картах отметьте столицы и основные центры цивилизации, – попросил я.

– Все отмечено уже. Вот, загрузились, – сказал он, перекачав файлы в память Личности. – Кстати, основной язык – это жуткий гибрид английского с местными наречиями.

– Английский?

– Да. Граф, не мудрствуя долго, всем новшествам давал английские названия, – сказал офицер, видя на моем лице легкое удивление. – Так что мы почти без помощи переводчиков с обслугой из развитых районов общаемся. С дикарями общаться – только после обучения, либо с переводчиком, если мозги забивать жалко.

Я кивнул и украдкой показал Кате, чтобы она садилась, а не маячила над нами.

– А он разве не русский? Граф, в смысле? – спросил я, вспоминая все, что знал об Ивери.

– Русский. И мастер-наставник, его помощник, Игорь Оверкин, тоже русский. Только они уже столько лет служат Его Величеству, что как-то не удивительно, что они английский тут ввели.

– Понятно, – кивнул я. – Кстати… нам говорили, что второй материк вообще необитаем.

– Да, – сказал офицер, потерев тыльную сторону ладони большим пальцем другой руки. – Для всех без исключения там заселяться запрещено. Даже мы вынуждены туда только летать, но не ставить постоянные фортификации.

– А там есть на что посмотреть? – спросил я.

– Честно говоря, нет, – признался офицер, но опомнился и добавил: – Но вот в последнее время спутники нашли там аномалии…

– В смысле? – удивился я.

– Остатки древних городов, – пояснил офицер. – У нас нет сильной исследовательской команды. Те, кто есть, работают на первом материке. Так что вот вам шанс стать первооткрывателем.

В кают-компанию вернулся один из бойцов и жестом позвал офицера в трюм. Я понял, что это по поводу моего груза.

Возле опечатанного контейнера офицер спросил меня, что в нем. Я без комплексов достал бумагу, что мне добрые таможенники Багрянца выписали. Сквозь хохот офицер и бойцы спрашивали: для кого целый контейнер-то на Иверь? Я пожал плечами и усмехаясь сказал:

– Вашему адмиралу подарю, если не продам.

Ухахатывались до слез все. «Товар для стимуляции сексуальных ощущений» – единственное, чего не ожидали увидеть на борту судна вольного пилота. Даже наркотики и те поняли бы, наверное.

– Наша адмиральша вас за такие шутки в море выкинет без спасжилета, – сказал офицер усмехаясь.

Я не поверил своим глазам, когда они просто развернулись и пошли к выходу из маленького трюма. Что, даже проверять не будут? Но военные только пуще смехом заходились по пути в кают-компанию.

Зато в кают-компании мне стало не до смеха.

– Одевайтесь, – обратился офицер к Кате. – Вещи свои берите – вы идете с нами. Мы вас доставим на базу.

Я опешил. Быстро спохватился и спросил офицера:

– А мне можно будет ее доставить на вашу базу?

Офицер мне даже посочувствовал, вспомнив постельные сцены, что он прокрутил, не забивая память сторожевика. И сочувствовал он не насмешки ради, а искренне. Еще бы, человек, который испытывает эмоции по отношению к спецобслуживанию, по его мнению, был достоин белой палаты и сочувствия. Но он отрицательно покачал головой и сказал:

– Сожалею, сэр. Но у нее четкие предписания в документах. Прибыть в ближайшую воинскую часть эскадры адмирала Орни. Ближайшая – это наш корабль. Если вы будете у нас базироваться, то все они живут на «Камне». Это лайнер сопровождения. Пока мы не перебрались жить на сушу, все, кто желает, проживают там. Лайнер превратили в гостиницу офицерскую, бордель и еще черт знает во что. А раньше был вполне достойный корабль. Вы, кстати, там же сможете номер снять. Других гостиниц на базе нет.

Катя, понимая, что офицера мне переубедить не удастся, пошла за своими вещами. Скоро она вернулась и застала меня, отчаянно спорящего с офицером.

– Но поймите и меня, я взялся доставить ее на планету. Мне за это заплатили.

– Не волнуйтесь, я выпишу вам расписку о выполнении ваших обязательств в полном объеме. Только скажите: на кого адресовать?

Я не знал, что делать. Я думал: у нас с Катей есть хоть пара часов. Тогда я откровенно попросил офицера:

– Дайте нам пару минут. Она сама перейдет к вам на корабль.

Офицер, вглядевшись в мое лицо, тихо сказал, качая головой:

– Не надо быть психологом, чтобы понять, что с вами. Если бы я не опасался быть вызванным вами… я бы сказал, что глупо так переживать за девушек спецобслуживания. Но это ваше право – влюбляться, в кого вы хотите. Вы же свободный пилот. Вольный пилот. – Он улыбнулся и добавил: – А я нет. Один боец останется, чтобы проводить ее на борт нашего корабля. Прощайтесь скорее.

Все они, кроме самого коренастого бойца, вышли в шлюз. А крепыш поправил на груди тупорылый армейский излучатель и замер, словно он вообще ни при чем.

– Кать… – Я отчаянно посмотрел на девушку.

– Не надо, Алекс, – попросила она почти холодно. – Помни, о чем мы говорили. И лучше улетай. Не жди меня. Делай свои дела и улетай. Я уже не уверена в том, как у меня там все сложится.

– Я не могу, – сказал я, чувствуя, что теряю самообладание.

– Можешь… – сказала она жестко и развернулась к шлюзу. Она уже зашла в него, когда я дернулся за ней.

Боец остановил меня ладонью в грудь и проговорил:

– Простите, сэр. Военный корабль – это режимный объект. А у вас нет доступа. Оставайтесь на своем корабле. Через пять минут нас расстыкуют.

Он вышел и закрыл за собой внутреннюю дверь шлюза.

Впервые за восемь месяцев я остался один. Совсем один в такой, казалось бы, родной раньше коробке. Теперь она меня пугала. Она на меня давила. Грудь сжимало от тоски и страха. Я ринулся в рубку и на ходу скомандовал:

– Обзор!

– Не имею права до расстыковки, – ответила спокойно Личность. – Соединенный с нами корабль обладает статусом военного. А мы гражданское судно.

– Дай тогда обзор навигации! – взмолился, надеясь, что выдрессированная вложенными законами Личность не откажет.

– Это легко, – ответила Личность и подала изображение на навигационный экран.

Обзор чисто технический, используемый для целенаведения и ручной стыковки, многого мне не показал. Но я видел, как бесшумно отделился сторожевик. Я даже порты ракетные у него разглядел. Только я не был богом, чтобы видеть сквозь броневые пластины сторожевика. Чего я только в тот момент не думал! Я так боялся за нее. Что с ней будет? Как я ее найду? Господи… зачем она выбрала этот путь?!

Игорь нагрянул во дворец поздней ночью. Весь жутко возбужденный, он немедленно завалился ко мне в апартаменты и замер на пороге, тяжело дыша. Отвлекшись от «Радиационного анализа» именитого академика Валецкого, я спокойно воззрился на это взлохмаченное чудовище, что только появлением способно было отпугивать целые армии дикарей в свое время.

– Только не говори, что твоя жена заявила, будто я нагло ее домогался, – сказал я, не понимая выражения лица Игоря.

Он набрал побольше воздуха в грудь и сказал выдыхая:

– Я ее еще не видел… А что, домогался?

– Да вроде нет, – неуверенно сказал я. – Не помню, по крайней мере.

– Ладно, это потом… – отмахиваясь от глупостей, сказал Игорь. – На базе тревога. Там все оцеплено.

– В смысле? – не понял я.

– В прямом, – глядя мне в лицо и жестикулируя одной рукой, сказал Игорь. – Мне отказали в посадке. Диспетчер, кажется, на всю голову заболел. Сказал, что у них карантин. И вообще запретная зона.

– Ничего не понимаю, – признался я. – А ты-то что там делал?

– Да мимо летел. Смотрю – час ночи, а у них там разве что не светомузыка… прожектора всю площадь акватории освещают. Берег освещен. Прожектора десантные, что на берегу, врублены, которые на полнеба приказы по подразделениям освещают. Дешифровать не смог, но что по берегу десантники носятся, видел сам.