В ответ она лишь молча вздохнула и, поднявшись с лавки, пошла вслед за охотником.

К ее удивлению, Илмар не спешил на выход. Наоборот, выбравшись из подвала, свернул в коридор и медленно пошел по нему, заглядывая в комнаты смотрительниц и в кельи послушниц. Его напряженное лицо периодически морщилось, а с губ слетали приглушенные проклятия. Ролана понимающе опускала глаза: полутемные сырые клетушки ледан за тяжелыми железными дверями после светлых, уютных комнат смотрительниц, где были мягкие ковры и прочие удобства, выглядели довольно непрезентабельно.

Добравшись до конца коридора, охотник прошел по переходу и поднялся по винтовой лестнице в башню. На круглой открытой смотровой площадке валялись окурки столь любимых настоятельницей сигар и остатки самокруток с наркотическими травами. Подняв одну из них, Илмар осторожно принюхался, поморщился и, щелчком выбросив отраву, брезгливо вытер пальцы о штаны. Заложив руки за спину, подошел к краю, не дотрагиваясь до ограничительных перил, протянувшихся по периметру всей площадки, и посмотрел вниз.

Сделав несколько шагов в сторону от входного проема, Ролана тоже свесилась через перила, с любопытством рассматривая происходящее на территории монастыря.

Стоя на небольшом возвышении перед собравшимися на тренировочной площадке леданами, воевода глубоким звучным голосом перечислял грядущие в монастыре перемены, как то: запрет физических истязаний, улучшение качества жизни, добавление обучающих дисциплин и — самое главное — отмена проведения боев на арене. Судя по тишине, сопровождавшей слова воеводы, послушницы жадно внимали его речам.

Идиллическую картину несколько портил вид, наблюдаемый с высоты: сама арена, кровавый песок, — которой в данный момент несколько элимов торопливо засыпали чистым; колючая проволока, натянутая в несколько рядов по периметру тренировочных площадок, и выгребные ямы, куда были сложены тела убитых смотрительниц. Возле ям о чем-то спорили пятеро воинов, что было заметно по бурной жестикуляции — наверняка решался вопрос о проведении очистительных работ. Учитывая приверженность элимов к эстетическому оформлению окружающей среды, Ролана не сомневалась, что под их внимательным руководством монастырь быстро утратит свою мрачность.

— Думаю, мне здесь больше нечего делать, — послышался за спиной голос Илмара, заставив Ролану вздрогнуть от неожиданности и обернуться. — Проблема улажена, послушницы в надежных руках. Я улетаю.

— А как же я? — Вопрос вырвался сам собой. Чувствуя, как под внимательным, слегка насмешливым взглядом ее щеки начинают пылать жаром, девушка поспешила исправить положение: — И куда ты полетишь? Вернешься в долину?

— Нет. — Он перевел ставший задумчивым взгляд на небо. — К матери.

— К той, которую я видела в лесной хижине? — зачем-то уточнила Ролана. Потом неожиданно нахмурилась, сумев сквозь нахлынувшее смущение уловить несоответствие в словах: — Но ты же говорил, что не общаешься с родными!

— Эта женщина мне не родная. Она гораздо ближе, чем родная, — спокойно отозвался охотник. — Судьба свела меня с нею, когда я бежал с рудника и пребывал далеко не в лучшем виде. Долгие годы тяжелого труда и измывательств могут сломить кого угодно, и даже того, кто обладает силой. А я в тот момент, когда пересек границу Эстании, сбежав из Хаджара, искренне считал, что близятся мои последние дни на этом свете. Инария нашла меня в лесу, долго выхаживала и назвала своим сыном. Тяжелая судьба этой женщины и ее забота не смогли оставить меня равнодушным. В ответ я стал называть ее своей матерью. Наши истории в чем-то похожи: как и я, она пережила предательство, лишившее ее семьи; как и она, я разочарован в людях; и еще мы оба стремились к одиночеству. В итоге я остался в ее хижине, помогал и оберегал ровно до тех пор, пока не появилась ты.

— И что заставило тебя пойти за мной? — тихо поинтересовалась Ролана, почувствовав, как резко подпрыгнуло сердце в груди.

— В первую очередь любопытство, — послышался решительный ответ. — Ну и, разумеется, стремление защитить мать. После всего, что я в то время слышал о леданах, согласись, было глупо оставлять тебя одну. Кто знал, вдруг тебе пришло бы в голову вернуться и убить Инарию? Тогда я считал, что ты вполне способна на это.

— А сейчас? — После его слов Ролана ощутила полынную горечь разочарования на губах. — Сейчас ты по-прежнему так считаешь?

— Я считаю… — Он нарочно сделал паузу, во время которой вновь всмотрелся в ее лицо пристальным взглядом. — Считаю, что тебе нужно лететь вместе со мной. Ты так давно не испытывала материнской ласки и заботы, что неплохо было бы освежить твою память. Думаю, Инария отлично справится с этой задачей. Так что, если ты согласна, можешь попрощаться с подругами.

— С подругами? — Радостная улыбка, вызванная словами Илмара, моментально потухла. Ролана вновь повернулась к перилам и посмотрела вниз. — У меня нет здесь подруг. Нам запрещали общаться, боясь, что это помешает сражаться. Мы не знаем имен и даже лиц друг друга. Так что мне не с кем прощаться. Для всех я чужая. Точнее, мы все здесь чужие друг для друга. Главное, что теперь леданы в надежных руках. Это именно то, чего я всегда хотела!

— Может, все же стоит спуститься и показаться, чтобы послушницы знали свою спасительницу в лицо?

— Нет, ни к чему. — Девушка отрицательно качнула головой. — Им сейчас не до меня. К тому же главный их спаситель как раз находится перед ними. Ведь не согласись воевода помочь мне, никакого освобождения не состоялось бы.

— В таком случае, думаю, нам пора! — Илмар обнял ее за плечи и мягко подтолкнул в сторону проема, ведущего к лестнице. — Спускаемся и летим.

— Нужно предупредить элимов о нашем уходе! — спохватилась Ролана.

— Не нужно. Во-первых, им сейчас не до нас. А во-вторых, какое им дело до наших планов? Собственных теперь хоть отбавляй.

Разглядев в небе белоснежного ящера, уносившего на своей спине едва различимую девичью фигурку, воевода на мгновение прервал свою речь и едва заметно улыбнулся. Хорошо бы на этот раз все сложилось благополучно!

Не прошло и часа, когда внизу показалась серо-желтая полоса почти полностью лишившегося листвы осеннего леса. Ящер пролетел еще немного, затем сделал круг и опустился на небольшую поляну с пожухлой травой. Сменив облик, Илмар уверенно указал в сторону густого переплетения облетевшего кустарника:

— Иди прямо и никуда не сворачивай. Я догоню тебя чуть позже.

Ролана послушно пошла в указанном направлении. Но довольно скоро увидела высокий куст, который, несмотря на полное отсутствие листвы на тонких гибких ветвях, был щедро усыпан роскошными ярко-красными ягодами. Приблизившись, девушка спугнула с него стайку мелких птиц.

Решив, что это гарантированный показатель пригодности ягод в пищу, Ролана осторожно раскусила одну и нашла ее довольно приятной: сладкой, с едва заметным терпким привкусом. Подумав, что ягоды вполне могут пригодиться Инарии в хозяйстве, сняла с себя плащ и принялась осторожно срывать длинные спелые гроздья. В итоге увлеклась настолько, что не заметила приближения охотника. Лишь когда тихие шаги послышались совсем рядом, резко обернулась, молниеносно выхватывая аньято и приготовившись к броску.

— Тихо, это всего лишь я! — Илмар замер в двух шагах от нее, держа на плече тушу убитого дарлана.

— Не подкрадывайся ко мне! — возмутилась девушка, пряча кинжал. — Лучше скажи — ты знаешь, что это за ягоды? Может, я зря их нарвала?

— Это мелана — вкусная и полезная осенняя ягода, — просветил ее охотник, сбрасывая зверя на траву. — Не знал, что ты настолько плохо разбираешься в лесных дарах.

— Некогда мне было в них разбираться, — вздохнула Ролана, срывая очередную яркую гроздь. — Но я спугнула птиц, а это значит, что ягоды не ядовиты.

— И еще это значит, что нам пора уходить, — усмехнулся охотник, окидывая одобрительным взглядом собранную гору гроздьев. — Ты и так общипала добрую половину. Если мы здесь задержимся, птицам будет нечем лакомиться. Пойдем! Только плащ ты зря сняла, уже не лето, замерзнешь.