Прошло еще несколько часов, за которые мне удалось даже подремать, чтобы набраться немного сил и быть готовой к новому раунду с собственным телом и этой изнуряющей, ноющей болью.

Озноб становился сильнее, и я постоянно ощущала собственную кровь во рту, потому что зубы медленно, но верно становились клыками, раздирая десны.

Первое время я пила воду мелкими глотками, и казалось, что от этой влаги мне становилось хоть немного легче.

Но скоро и она перестала помогать.

От следующего хруста, с которым сломалась очередная кость в ноге, я закричала, больше не сдерживая слез.

Господи, как же это было больно!

Но страшнее всего было понимать, что всё самое страшное по-прежнему было впереди.

Я больше не могла приподнять собственное тело, с ужасом глядя на то, как на белой коже рук начинают прорастать черные жесткие волосинки — волчья шерсть, а кожа становится красной от сочащейся крови и болезненно припухшей.

Жуткое, не поддающееся описанию зрелище, даже если я с рождения знала, кем была, и готовилась к этому моменту всю свою жизнь.

С каждым часом становилось всё хуже и хуже.

Матрас подо мной стал влажным от крови, а сила уходила из тела вместе с ней, когда я была не в состоянии даже просто пошевелить опухшими и деформированными пальцами.

Я не хотела смотреть на себя.

Видеть, как мое красивое тело становится промежуточной стадией перехода в волка, больше всего сейчас напоминая монстра.

Больше не было сил держать эту боль в себе.

Я кричала и всхлипывала, молясь о том, чтобы потерять сознание и забыться хотя бы ненадолго. Захлебывалась слезами, но не могла даже открыть собственных век.

То, что во мне постепенно обострялись все рецепторы, уже совсем не радовало.

Как и то, что я неожиданно ощутила рядом присутствие волка.

Не настолько близко, чтобы запаниковать, но если его теперь ощущала я, то, по всей видимости, на этом расстоянии он мог ощутить и меня.

Он двигался быстро.

Очень быстро.

Словно молния. Едва ли при такой скорости его смогли бы рассмотреть люди.

Но когда я поняла, что он двигается прямо по направлению ко мне и становится всё ближе и ближе, то всхлипнула снова.

Его аромат был призрачный, но такой желанный, что слезы снова потекли по холодным щекам.

Адам!

Он снова меня нашел!

У меня всё задрожало внутри, когда я буквально кожей ощутила всплеск его эмоций — от ярости до паники за меня, — впитывая их, словно эликсир, который сможет поднять меня на ноги.

Не прошло и пары минут, как Адам был рядом, опускаясь на колени передо мной, чтобы обхватить осторожно руками и прижать к своей груди.

Я прижалась к нему, слыша, как колотится его сердце. Быстро-быстро. И болезненно.

— Когда придешь в себя, я отшлепаю тебя, маленькая. Так, чтобы в твою красивую голову не приходила ни одна темная бредовая идея!

— …Я согласна, — прошептала я одними губами, потому что голос пропал.

Теперь было не страшно.

Я прижалась к нему и смогла наконец вдохнуть в себя воздух.

Пусть будет больно.

Теперь я смогу вынести совершенно всё.

Глава 13

Адам был обнаженным.

И от его тела шел такой жар, что в первую секунду я просто задохнулась.

Даже своим измученным болью разумом я понимала, что он всё это время искал меня.

Рыскал в облике волка, пока не нашел.

Он стал моим ангелом-хранителем, которого я не заслужила.

Мужчина прокусил свое запястье так, что кровь полилась багровым потоком, и приподнял мою голову:

— Пей, Кити. Как можно больше. Пей до тех пор, пока не затошнит. Это важно. Чем больше ты выпьешь крови сейчас, тем легче тебе будет, потому что потом сделать это будет почти невозможно, когда лицо начнет деформироваться.

Какие жуткие слова.

Хотя я понимала, что придет время, когда мое лицо станет волчьей мордой. И для этого оно будет искорежено и обезображено, как и мое тело, на котором деформация уже началась.

Я не хотела смотреть на то, какими страшными стали мои когда-то аккуратные пальцы: вытянулись, погрубели, а в кровавом месиве рвущейся кожи стала проступать жесткая черная шерсть.

Жуткое зрелище.

— …Я не хочу, чтобы ты видел меня такой, — тихо простонала я, будучи не в силах даже как следует открыть глаза, на что Адам рыкнул и прижал свою руку к моим губам, чтобы я наконец стала делать, что нужно.

— Глупая девочка. Ты всегда прекрасна. И будешь самой красивой волчицей на земле.

Волки воспринимали кровь иначе.

Не так, как люди.

Для нас она не была отвратительной или страшной.

Скорее, наоборот.

Кровь завораживала. Пробуждала внутри те инстинкты, которые были неведомы людям.

А еще она была чем-то очень личным и, наверное, даже интимным.

Свою кровь давали только самым близким — членам семьи или любимым.

Своей кровью обменивались новобрачные, чтобы чувствовать друг друга еще сильнее и ярче. И найти друг друга, если разлука была непредвиденной и грозила бедой.

Поэтому то, что Адам давал мне свою кровь сейчас, было особенным.

Да, он делал это из добрых побуждений — чтобы спасти одну глупую и упрямую девчонку в тот момент, когда она должна была остаться дома в кругу своей семьи.

Но еще теперь я стала его по-настоящему.

По всем волчьим законам.

И от этого было страшно и волнительно, потому что ничего подобного я не планировала.

Кровь Адама пахла просто восхитительно, а еще была настолько сильной, что после первых нескольких глотков меня в буквальном смысле подкинуло.

По телу словно прошел разряд, расползаясь по каждой уставшей, сжавшейся от боли клеточке.

Совершенно сумасшедшее и не поддающееся описанию чувство!

Такого я тоже никогда не испытывала.

Только рядом с ним. С Адамом.

— Пей еще, — уговаривал он, удерживая меня на руках, словно кормил ребенка, хотя я ощущала, что от этого процесса он снова возбуждался. Боролся с собой, пытался отвергать то, что охватывало тело, но инстинктам было не так-то просто противостоять.

Он тоже понимал, что вся эта ситуация особенная.

Что она связывает нас так, как можно связать только волчью пару.

И ему нравилось это.

Он был просто в восторге, хотя, кажется, даже сам себе не мог объяснить того, что чувствует.

Словно это случилось с ним впервые.

Рядом со мной.

— Пей, Кити.

— Не могу больше, — прошептала я, ощущая себя раздувшейся пиявкой, но вместе с тем мне стало значительно лучше. Боль разительно уменьшилась, и в теле появился огонек, дарующий надежду на то, что дальше всё может пойти не настолько жутко, как я готовилась.

И всё это из-за крови Адама.

В детстве во время болезни своей кровью меня поили папа и брат. Они тоже были чистокровными волками, и их кровь была очень сильной.

Именно чистая волчья кровь давала им ту силу, которую невозможно было понять полукровкам и тем более людям. Поэтому мне было с чем сравнивать.

Но кровь Адама была куда сильнее.

— У тебя особенная кровь, — проговорила я, заглядывая в его глаза, на что мужчина только кивнул в ответ, но ничего не ответил.

Вместо этого обнял меня сильнее, прижимая к себе, и выдохнул:

— Попробуй поспать. Тебе нужно будет много сил для первого оборота, маленькая. Ничего не бойся, я буду рядом.

Я попыталась даже улыбнуться в ответ, потому что знала, что он будет рядом.

Теперь он никуда меня не отпустит, а это означало, что, помимо моего папы, брата и дяди, которые были готовы вступить в неравный бой с Дарком ради меня, теперь добавлялся еще и Адам.

Я так отчаянно и яростно стремилась защитить их от себя и этой ситуации и так глупо и безрассудно увеличивала список тех, за кого сердце обливалось кровью от ужаса.

Сон был тяжелый и липкий, словно кровь, которая всё сочилась и сочилась из ран на моем теле, но всё же он был жизненно необходим.

В нем я забывалась и отпускала течение времени, надеясь, что всё это закончится уже очень скоро.