Руководитель СКР встал по стойке смирно, по пухлому лицу покатились крупные капли пота.

— Я… я думаю, что эту информацию сначала нужно проверить. Агент могла что-то напутать, — чуть ли не заикаясь, начал он. — Судя по голосу, она еще молода, и возможно все.

— Разрешите? — встал со своего места Мурзин и, не дожидаясь разрешения, выпалил: — Дмитрий Сергеевич, я попрошу Вас не ставить под сомнение компетентность моих людей. Я знаю, с кем я работаю, и этот агент, как и все остальные, никогда и ничего не путает.

— Каким образом Вы собираетесь проверять? И сколько времени на это уйдет? — спросил премьер.

— Я думаю, сегодня-завтра мы соберем информацию…

— Дмитрий Сергеевич, я спросил: как Вы собираетесь проверять информацию? Сидя у себя в кабинете? В то время, когда люди добывают для Вас информацию под пулями. Чтобы Вы ее еще десять раз проверяли? Если Вы не справляетесь со своей должностью, мы легко найдем того, кто будет порасторопней Вас и будет не перепроверять, а действовать. Если даже информация не достоверна, ее надо проверять на месте, брать в разработку. Вы себе отдаете отчет, если вдруг то, что назвала агент, попадет в руки наших партн… Нашего противника? Это же миллиарды рублей наших налогоплательщиков, выброшенных на ветер, многолетний труд ученых и плюс удар по обороне. Почему я должен это Вам объяснять? Немедленно готовьте людей и отправляйте. Взять в полную разработку этого Зайкова. Вы еще о пенсии не думали?

Дав разнос не только СКР, но и СВР, премьер покинул кабинет, оставив их заниматься проработкой плана действия. Перед тем как уходить, он обратился к Мурзину:

— Евгений Юрьевич, сообщите мне, когда Ваша Стрелка вернется в Москву. Хочу посмотреть на нее. Действительно, по голосу очень уж молодой кажется. А, подождите! Эта не та, которая Дубай на уши поставила?

— Так точно.

— Тогда все ясно. Про нее какие-то слухи ходят, это правда?

— Смотря какие, — пожал плечами Мурзин, прекрасно понимая, к чему он клонит.

— Ну Вы же поняли меня.

— Не совсем, господин…

— Ладно, сообщите, как она вернется, — он, не прощаясь, вышел из кабинета.

Вскоре и Мурзин покинул кабинет. Там остались только те, кто должен был заниматься данным вопросом. У него было по горло своих проблем.

А за тысячи километров от этого кабинета, в похожем, только без штандартов и знамен, проходило другое совещание.

— Вы, идиоты, не смогли справиться с простой задачей — просто убрать какую-то девку, пусть даже она и сотрудница ГРУ, подставить стрелка и запустить легенду. Пока ГРУшники искали бы концы, мы бы спокойно отправили партию и замаскировали бы производство. Вы же начали проявлять самодеятельность. И что в итоге? А в итоге вы только насторожили ее, и теперь вам ее не взять. Даже если вы ее и завалите, уже будет не скрыть, что это ваших рук дело, и тогда на вас спустят таких волкодавов, что вашим шавкам и в страшном сне не снились. Вы понимаете, что мы обязаны отправить партию товара, за нее перечислены деньги? Меня наши покупатели порвут на куски, — чуть ли не кричал мужчина, передвигаясь из конца в конец кабинета.

На вид лет пятидесяти, с короткой стрижкой и не высокого роста. В осанке и в манере говорить и двигаться явно угадывалась его принадлежность к силовой структуре.

— Нам нужно еще дня три, чтобы отправить баржу, — произнес Михаил.

— За три дня вас тут всех накроют. Надо ускориться.

— Мы и так ускорились, но до заявленного количества товара пока не хватает. Это мы не можем ускорить, мы и так напрягли поставщиков, и они также ускорились, но им надо двое суток на дорогу. Также с приисков и рудников тоже еще не все поступило в цех. Тут вообще получается накладка. При всем желании мы не уложимся в трое суток. А там тоже большой недобор. Может, вернуть деньги, весь оставшийся товар свезти в цех и пока залечь на дно?

— Вы у меня действительно на дно заляжете. Вы как себе это представляете? Вернуть деньги? Да нас по стенке размажут. Вы просто не представляете, с кем имеете дело. И прошу заметить, про неустойку речь не идет. Им плевать на это.

— Мы же на время, потом поставим все в прежнем объеме, — сказал Вадим.

— Там не поймут, это наши проблемы, и их это не касается. Что у нас с пунктами в Магаданской области?

— Вы же сами приказали закрыть их.

— Помню, — уже спокойно сказал гость из Москвы. — В общем, так: баба эта — только разведка. У нее задача выяснить места расположения основных объектов. Теперь уже, по началу, думаю, она просто проверяла информацию. И если бы вы не начали заниматься черт знает чем… Они бы сюда еще бы прислали человека для проверки. А теперь они уже уверены, что на правильном пути. И ждите скоро спецназ. Так, что она могла выяснить?

— Не думаю, что многое. С журналистом она не успела встретиться. Тот уже был без сознания.

— Это точно?

— У него серьезное ранение. Не думаю, что вообще выживет.

— А вы не думайте, помогите ему в этом.

— А если его использовать как приманку? Ведь она захочет с ним встретиться, у него вся информация, — сказал Иван.

— Сколько раз вы с ней уже пересекались? — спросил гость.

— Два.

— И два раза она опережала вас на шаг. Или вы думаете, она не знала, что вы устроите ей засаду рядом с журналистом?

— Там все было чисто. Это была случайность.

— А ты что скажешь? — гость посмотрел на сидевшего на стуле Макара.

— Она готовилась к встрече.

— Так почему вы думаете, что на этот раз она попадет в ловушку? Она что, похожа на дуру? Вы не забывайте, что имеете дело не с какой-то девкой, а с ГРУшницей. Я вот уверен, что она уже опередила вас еще на шаг, пока вы тут ей ловушки устраиваете. Надо же додумались — в милицию ее сдать. Она бы не то, что в камеру не попала, она бы до отделения не доехала, ее бы просто не довезли бы. Выяснили хоть, на чем она передвигается?

— Вроде как «поджеро» темно-синий металлик. Номера не известны, — сказал Макар.

— На номера не смотри. У нее их может быть пол багажника.

— Это я знаю, поэтому и говорю, что не известны.

— В общем, так. Поднимайте всех, девку убрать. Ментам так и скажите: очень опасна, при задержании применять оружие. Но если пойдет что-то не так, и ее попытаются доставить в отдел, вы сами должны будете это сделать. В любом случае она кое-что выяснила, и ее обязательно оттуда вытащат.

— Да мы на нее такое повесим, что до конца жизни в зоне гнить будет, — сказал Вадим.

— Это ты, скорее, будешь там гнить со своим папашей, если она останется жива. У ментов в Москве тоже есть начальство. А пока будут разбираться, мы успеем отправить товар и спрятать концы. На этот раз не облажайтесь. Что с документацией?

— Инженер в позу встал, сука. Хочет гарантий. Хочет сам встретиться с американцем.

— Когда прилетает американец?

— Через восемь дней.

— Надеюсь, у нас хватит времени. Подождите еще три дня. Если не надумает нам продать, то вы знаете, что делать. Нельзя допустить, чтобы он отдал такой материал по дешёвке за какое-то убежище. У нас будет своя цена. Ну, кажется все, мне уже пора, самолет ждать не будет, — он встал и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Он не собирался больше сюда возвращаться. Сейчас он видел их в последний раз. В город уже прибыла бригада профессионалов для их зачистки. И теперь сколько они еще проживут, зависело от развития ситуации. Полковнику они пока нужны, кто-то должен отправить груз. Но, учитывая всю сложившуюся ситуацию, если вдруг их будут накрывать раньше, чем уйдет груз, то бригада должна будет их зачистить. А если все спокойно, то только после отправки груза.

Убрать Алину он приказал тоже не просто так. Ее смерть в развитии ситуации уже не играла никакой роли, ГРУ и так уже шло по следу, и возможно подключение его коллег из ФСБ. Но, убив Алину, он рассчитывал, что потом, в дальнейшем, смерть этих четверых можно будет связать между собой, представив это как месть от ГРУ за ее смерть. Тем самым он отводил всякие подозрение от себя.