Ребекка лучезарно улыбнулась, и от этой улыбки Арман невольно отпрянул назад, такой внезапной она была.

– Конечно, Арман, – проговорила она, продолжая улыбаться, – этот танец ваш. И мне кажется, музыка скоро опять заиграет.

Зазвучала музыка, они заняли свои места в танцевальном ряду. Кисть Ребекки в перчатке опустилась на руку Армана; сквозь тонкую ткань он ощутил ее тепло.

Остро ощущая ее присутствие, Арман внезапно почувствовал желание доказать ей, что не такой уж он чурбан, каким до сих пор представлялся. Танцевать ему приходилось нечасто, но у него были к этому способности, он мог бы стать превосходным танцором, если бы приложил усилия.

Когда они проделывали танцевальные па, Арман заметил на лице Ребекки легкое удивление, и это доставило ему удовольствие. Оказавшись по ходу танца лицом к лицу с ней, Арман решил, что пора начать разговор.

– Вы довольны вашим пребыванием на Берегу Пиратов, Ребекка?

– Разумеется, очень довольна. Здесь все так добры к нам, а остров удивительно красивый.

При следующем сближении она сказала:

– Мы вас так редко видим, Арман.

– Это верно. Но мне приходится много времени проводить на хлопковой плантации в Ле-Шене. Приближается время сбора урожая.

Арман говорил спокойно, хотя внутри у него все кипело. Во-первых, его не покидала мысль, что именно этим урожаем хлопка и будет оплачен сегодняшний роскошный вечер. Он также задавал себе вопрос, почему приличия требуют, чтобы разговор между мужчиной и женщиной обязательно был таким искусственным и поверхностным. Ему же больше всего на свете хотелось не беседовать, а просто взять Ребекку за руку и повести прочь, в эту теплую, напоенную ароматом цветов темноту, схватить в объятия, припасть к губам и оставаться так до тех пор, пока не будет расколота и разломана скорлупа ее спокойствия и самодовольства, пока она не забьется в его руках, ослабевшая от желания, такого же сильного, каким охвачен он!

Ребекка с удивлением глядела на смуглое задумчивое лицо Армана. Танцевать с ним она согласилась просто так, из каприза, можно сказать из прихоти – в его красивом лице, когда он приглашал ее на танец, таилось нечто необъяснимое, горячее и опасное, что вдруг вызвало в ней темный, даже пугающий ее саму отклик. И конечно, не надо скрывать, Ребекке было приятно, что Арман пригласил ее танцевать.

Внутреннее тепло, жар все еще присутствовал в нем, полыхая где-то там, глубоко в его глазах, и она безошибочно это распознала, с мстительным удовольствием осознавая, что нарочитое равнодушие было не более чем позой, он всего лишь человек, мужчина, и женские чары на него действуют так же, как на любого другого.

Как ей поступить? Быть с ним любезной или теперь, когда она осознала свою власть над ним, напротив, быть жестокой? Но сейчас он вел себя безукоризненно, вполне по-джентльменски, поэтому, выбирая между гневом и милостью, Ребекка выбрала милость. После очередного разворота она посмотрела на него, наклонив голову, и улыбнулась.

Маргарет поблагодарила Джошуа Стерлинга за танец, повернулась и увидела рядом улыбающегося Жака.

– Маргарет, следующий танец мой? Раскрасневшаяся от быстрых движений, Маргарет почувствовала теперь, что ее щеки пылают. Не произнося ни слова, она протянула руку.

Уводя ее на танцевальную площадку, Жак кивнул в сторону Стерлинга:

– Могу поспорить, что, танцуя с ним, большого удовольствия вы не получили.

Маргарет не удержалась и улыбнулась. Обычно в разговоре с мужчинами она испытывала некоторую неловкость, к которой уже привыкла, но сейчас вдруг обнаружила, что с Жаком ей очень легко разговаривать.

– Действительно, он наступил мне на ногу пару раз, не больше, – проговорила она беззаботно. Отчего ей так необыкновенно хорошо? Ах, это все Жак, в его присутствии она чувствует себя будто опьяневшей.

Поначалу при виде большого количества незнакомых людей Маргарет немного испугалась, но теперь начала получать от вечера удовольствие. Партнеров для танцев было в избытке, и хотя, как обычно, в центре внимания была Ребекка, мужская половина гостей проявляла большой интерес также и к ней.

На второй танец ее пригласил Жак, а поскольку это был галоп, они не могли обмениваться любезностями. Но все равно ей было очень хорошо. Она даже не возражала против того, что во время танца его взгляд постоянно искал Ребекку, которая танцевала с Арманом. Маргарет не могла не заметить, какая красивая пара Ребекка и Арман, как прекрасно они смотрятся рядом – он такой смуглый и мускулистый, она такая очаровательная и женственная. Контраст был потрясающим. Почему-то Маргарет вдруг стало тревожно, она не могла понять почему и отвернулась, чтобы не глядеть на них. При чем тут Арман, когда существует Жак.

Да, Жак. Именно за него выйдет замуж Ребекка. Маргарет мысленно уже почти примирилась с этим. Жак был совершенным мужчиной, а Ребекка – совершенной женщиной. Это было бы так естественно, если бы их влекло друг к другу. О своих собственных чувствах к этому обаятельному человеку Маргарет из осторожности избегала думать. Она вообще редко думала о себе в связи с каким-нибудь мужчиной и не находила это странным, хотя знала, что рано или поздно с ней случится то же, что и с другими женщинами: она должна будет выйти замуж. Но конкретно представить, как это может произойти, Маргарет была не в состоянии. Она никогда ни с кем не говорила об этом – ни с приятельницами, ни с родителями, ни даже с Ребеккой – из духа противоречия, поскольку большинство девушек, которых она знала, только и делали, что непрерывно обсуждали мужчин. В их разговорах главной и основной всегда была одна и та же тема – тип мужчины, за которого я хотела бы выйти замуж. Если бы Маргарет призналась, что о мужчинах и замужестве думает очень редко, ее действительно могли бы посчитать очень странной.

Вечер был в разгаре, и время не позднее, но Маргарет извинилась и удалилась к себе.

И дело не в том, что ей что-то не понравилось. Все было сегодня прекрасно, но так Маргарет была устроена: проведя какое-то время в большом обществе, она начинала жаждать уединения.

Из танцевальной гостиной доносились голоса, музыка, смех. Она шла по коридору, беспечно напевая что-то себе под нос, и вдруг остановилась как вкопанная. Навстречу ей из темноты выдвинулась темная фигура.

От неожиданности она чуть слышно вскрикнула, но туг же увидела, что это не кто иной, как Дупта. Отвесив легкий поклон, он посторонился, чтобы дать ей пройти. На его непроницаемом лице не отражалось никаких эмоций, но сейчас, в полумраке, оно показалось Маргарет угрожающим, и она вспомнила, что говорила ей Ребекка об этом человеке.

Почувствовав смутное беспокойство, она, не оборачиваясь, поспешила в свою комнату, и у нее все время было такое ощущение, что он смотрит ей вслед.

В спальне к ней вернулось хорошее настроение. Она чувствовала приятную усталость и предвкушала хороший сон в мягкой постели. Маргарет всегда получала наслаждение от сна, находя в нем защиту и возможность набраться сил. Улегшись на хрустящих простынях, она начала думать о Жаке и о том восторге, какой испытала, танцуя с ним. Мысли были приятными. Постепенно погружаясь в сон, она не заметила даже, когда наконец прекратилась музыка, стихли голоса и на весь громадный дом опустилась ночная тишина.

Это был чудесный сон. Она и Жак вдвоем в одном из дальних павильонов, скрытом глубоко в лесу. Зелень вокруг была мягко освещена, будто в ней были спрятаны фонарики. Откуда-то доносилась музыка. Струнная музыка, восточная музыка. Маргарет отчетливо ее слышала, хотя самого источника видно не было. И они с Жаком танцевали под эту музыку. Это не казалось ей странным, как не казалось странным и то, что павильон был просторный, размером с небольшой танцевальный зал.

Во время танца Жак приблизился к ней и коснулся руки. Это также показалось Маргарет естественным и очень приятным. Затем он коснулся ее лица, проведя пальцем вниз по щеке, а затем и по подбородку. Восхитительно. А потом… его рука оказалась на ее груди. Маргарет охватил необъяснимый восторг и одновременно болезненный ужас, вся сцена постепенно начала расплываться, и… она проснулась с застрявшим в горле комом, потому что почему-то была уверена, что не Жак касался ее и что было это вовсе не во сне, а наяву. Ей стада очень страшно.