Ее свекор явно злоупотреблял алкоголем. Она замечала это и раньше, но сейчас, находясь так близко от него, смогла еще лучше рассмотреть, насколько у него одутловатое испитое лицо, а глаза опухшие и с красными прожилками. Эдуард, в свою очередь, тоже с интересом рассматривал ее, и постепенно улыбка на его лице становилась все более непринужденной. Разумеется, интерес этот не ограничивался только ее лицом, свекор не оставил без внимания и другие части ее тела. По-видимому, не стоит перечислять какие.

– Поздравляю, у вас такой цветущий вид, моя дорогая, – наконец заговорил он – Впрочем, как и всегда. Надеюсь, Маргарет скоро оправится. Гибель ее отца – такая ужасная трагедия.

Ребекка кивнула, давая понять, что принимает сказанное к сведению.

– Да. Это все ужасно. Но переживания наши этим не ограничиваются. Ведь неизвестно, что там с матерью Маргарет, с моими родителями.

– Понимаю, это действительно тяжело. Но в любом случае для ваших родителей большое счастье знать, что вы находитесь в безопасности. В своем последнем письме ваш отец уделил этому обстоятельству большое внимание.

– Я знаю. Я и Маргарет, мы обе очень благодарны вам за гостеприимство.

– Не надо никаких благодарностей, моя дорогая. Кроме всего прочего, вы стали полноправным членом нашей семьи. – Он наклонился ближе и погладил ее руку. При этом Ребекка заметила, что в его глазах появился неприятный блеск. Ей очень захотелось отодвинуться, но она силой воли заставила себя этого не делать.

– Завидую своему сыну. Вот везунчик. Представляю, как он счастлив. Это же редчайшая возможность – заполучить в жены такую красавицу, как вы.

– Благодарю вас, дядя Эдуард.

Он был теперь совсем близко: Ребекка могла чувствовать его дыхание, которое никак нельзя было назвать приятным. Рука Эдуарда соприкасалась с ее рукой и буквально жгла ей кожу. Ребекка пребывала в полной растерянности и совершенно не знала, что ей делать. С другой стороны, нельзя сказать, что подобная ситуация была для нее совсем уж непривычна. Ребекка всегда умело пресекала нежелательные поползновения мужчин. Однако сейчас ситуация все же была совсем не та. Совсем не та! Может быть, не надо было вчера так резко выступать по поводу ночного визитера? Но что же делать? Если повести себя решительно, можно обидеть свекра, а это, в свою очередь, испортит дальнейшую жизнь в доме похуже любого ночного визитера.

Продолжая улыбаться, она попыталась мягко высвободить руку, но он крепко держал ее, а затем вдруг прижал к сердцу.

Ребекку охватила паника. Что делать? Теперь уже было совершенно ясно: если Эдуарда не остановить, сам он не остановится, и не известно, чем все это может кончиться. В любом случае, видимо, придется проявить характер.

– Ребекка! – прохрипел Эдуард, прижимая ее руку к своей жилетке. – Чувствуете, как бьется мое сердце? Оно бьется для вас с того самого момента, как вы появились в моем доме. Но тогда вы были девушкой, и я себя сдерживал. Теперь, когда вы замужем и уже ощутили блаженство супружества…

Блаженство супружества! Ребекке захотелось рассмеяться ему прямо в лицо.

– Если бы вы знали, какую страсть я к вам испытываю! – проговорил он, горячо дыша, а потом неожиданно притянул ее к себе. Внезапность случившегося захватила Ребекку врасплох. Едва она успела сообразить, что происходит, к ее губам уже присосались его губы, а по груди шарили его руки.

Его влажные губы и тяжелый запах изо рта вызывали в ней отвращение. Ребекка резко отшатнулась и вскрикнула:

– Нет, Эдуард! Пожалуйста, прекратите! Нет!

Но никакие мольбы и увещевания на него не действовали. Эдуард распалился не на шутку. С силой, которая ее ужаснула, он снова притянул ее к себе.

– Я хочу тебя, хочу, моя нежная Ребекка, – бормотал он ей на ухо, продолжая при этом мять ее грудь, пытаясь под тканью платья найти сосок. – Я уже знаю, каково твое тело, я уже представлял его мысленно. Много раз я воображал, какое оно округлое, мягкое, податливое, как оно загорается страстью под моими руками. Сейчас остается это только проверить. О, Ребекка, я знаю, как доставить женщине наслаждение. Мне известно столько способов, что ты даже не можешь себе вообразить. Жак по сравнению со мной еще совсем мальчишка. Я заставлю твое тело взорваться от удовольствия.

Собрав все силы, она снова сделала отчаянную попытку освободиться. Как раз в этот момент тяжелая двойная дверь кабинета скрипнула и начала медленно открываться.

Эдуард мгновенно ее отпустил и быстрым опытным движением поправил волосы и скрестил ноги, чтобы скрыть весьма очевидное свидетельство его возбуждения.

Это был Жак. Злая и смущенная, Ребекка успела отодвинуться к подлокотнику дивана.

– А, сынок! – радостно воскликнул Эдуард. – Мы тут как раз говорили о тебе. Я рассказывал Ребекке о нашем плане обнаружения ночного гостя.

Как ни была ошеломлена Ребекка, ее поразила быстрота реакции свекра. Она посмотрела на Жака: его лицо было абсолютно спокойным. Ребекка удивилась: «Разве он не успел заметить, что здесь происходило? И следует ли мне рассказывать ему о происшедшем? Нет, это создаст невозможную ситуацию».

– Вот как раз по этому поводу я и пришел поговорить с вами, отец. Думаю, нам следует вместе заняться поиском потайных дверей. Все, какие найдем, мы наглухо забьем. Возможно, ответа на вопрос о том, кто этот ночной гость, мы не получим, но по крайней мере он не сможет пользоваться тайной галереей. – Жак посмотрел на Ребекку: – Что ты так раскраснелась, Ребекка? Может, тебе следует пойти немного полежать? Не дай Бог, еще разболеешься, как Маргарет.

Ребекка немедленно поднялась, радуясь возможности уйти.

– Да, действительно, меня что-то знобит. Пожалуй, я воспользуюсь твоим советом, Жак.

Преисполненная благодарности за его счастливое появление, она подошла к нему и быстро поцеловала в щеку.

Покидая кабинет, Ребекка услышала, как заговорил Эдуард, и таким деловым тоном, что ей вдруг стало невмоготу. Захотелось вернуться и дать пощечину этому мерзавцу. «Только подумать, какое унижение! Как мог этот человек пойти на столь низкое предательство по отношению к собственному сыну! И всего через несколько секунд беседовать с ним как ни в чем не бывало! Что это за человек? Ведь так ведут себя те, у кого не осталось ни капли совести. На это мог решиться только совершенно безнравственный человек. И самое главное, что делать, если подобное повторится? Ведь если я никому не скажу, придется защищаться самой. Но как? О, почему все в моей жизни внезапно пошло наперекосяк! Неужели эти несчастья никогда не кончатся и меня постоянно будет терзать боль?»

Добравшись до спальни, Ребекка омыла холодной водой лицо и легла на неразобранную постель. Она действительно почувствовала себя плохо, но причиной тому была не болезнь, а душевное состояние. В ее сознании снова и снова повторялась сцена, разыгравшаяся в кабинете, и она до сих пор не могла оправиться от шока. Такого оскорбления ей еще в жизни никто не наносил. Ну разве не смешно, что вначале брат мужа, а потом и отец попытались овладеть ею, в то время как сам муж этого не может? Чем же в конце концов все это кончится?

Следующие два дня Ребекка делала все возможное, чтобы не оставаться одной. Это требовало от нее определенных усилий, но после случившегося в кабинете от Эдуарда можно было ожидать чего угодно.

Жак, будто почувствовав что-то, был с ней ласков и внимателен даже больше обычного и, хотя она ему ничего не рассказала, казалось, со своей стороны тоже прилагал все усилия, чтобы не оставлять Ребекку одну. Она же не переставала думать о том, заметил ли он что-нибудь, когда открыл тогда дверь в кабинет Эдуарда.

Ей очень хотелось спросить его об этом, все ему рассказать, но она не решилась. А если он ничего не видел? Тогда что? Ведь такое вполне могло быть. Ребекка была смела, но не настолько, чтобы заявить мужу, что ее домогался его отец.

Маргарет уже почти выздоровела. Она снова стала проявлять интерес к жизни, много времени проводя с Ребеккой. Они вместе вышивали, читали, играли в карты.