– Жак, – сказала она тихо, взяв его за локоть, – вы не проводите меня в танцевальный зал?

Жак радостно улыбнулся. Ребекке показалось – даже слишком радостно, но в данный момент для нее было важно не это.

– С удовольствием, Ребекка. – Жак повернулся к Джэксону и его супруге: – Надеюсь, вы извините меня, генерал?

Генерал Джэксон сделал легкий поклон:

– Конечно. Я был в восторге познакомиться с вами, мисс Трентон.

– Это большая честь для меня, генерал и миссис Джэксон.

Ребекка исполнила грациозный реверанс, взяла Жака под руку, и они удалились.

Вечер был в самом разгаре. Несмотря на присутствие генерала Джэксона, Жак почти все время находился рядом с ней. Ребекка сияла – все складывалось в соответствии с ее планами.

Прибытие генерала Джэксона несколько нарушило обычное течение бала, но постепенно все опять вошло в привычное русло. Ребекка много танцевала, причем с Жаком даже несколько больше, чем это было положено по танцевальной карте. Последней была быстрая мазурка. Закончив танец, Ребекка принялась энергично обмахиваться веером. Жак намек уловил и тут же спросил, не хочет ли она пройти на террасу подышать свежим воздухом. Это предложение было благосклонно принято.

Погода была приятная, несмотря на позднюю осень.

– Как замечательно! – воскликнула Ребекка, когда они вышли на безлюдную террасу. – Здесь почти так же тепло, как в Индии.

Жак подвел ее к перилам, чтобы она могла полюбоваться на площадь. Выражение лица у него было одно временно страстное и растерянное. Лоб покрывали мелкие капельки пота. Он извлек из кармана большой льняной носовой платок и приложил к лицу.

– Нынешняя осень удивительно теплая. В эту пору здесь обычно бывает довольно холодно.

Наступила тишина. Зная, что выглядит сейчас неотразимо, Ребекка наклонилась к нему и заговорила с придыханием, слегка расширив глаза:

– О, Жак, если бы вы знали, как я вам благодарна! Мы гостим у вас уже несколько месяцев, и все это время мне было необыкновенно хорошо. И главным образом благодаря вам.

Жак попытался изобразить свою обычную меланхолическую улыбку, но на этот раз получилось не совсем удачно. На лице отразились одновременно страстное желание и неведомая, непонятная печаль, отчего в Ребекке все всколыхнулось, словно кто-то тронул струны арфы ее души. «Откуда в нем эта печаль? И почему он меня не целует?» Она мысленно умоляла его сделать это, однако он все не решался.

Незаметно посмотрев по сторонам и убедившись, что они одни, Ребекка придвинулась ближе, поднялась на цыпочки и коснулась своими губами его губ. Только коснулась.

Жак застонал, и стон этот, казалось, исходил из самой глубины его души. Он заключил ее в объятия и с неистовой силой впился в ее рот.

Приятно пораженная успехом своего маневра, Ребекка даже не смогла понять, был ли ей этот поцелуй приятен. Единственное, она заметила, что губы у него жесткие, а сам поцелуй имел привкус ликера.

Правда, времени для размышлений у нее не было, потому что совсем рядом она услышала зычный голос Эдуарда:

– Ну и ну! Что я вижу? Грандиозно!

Жак резко отпрянул от Ребекки, так что она даже покачнулась, но на ногах устояла. Однако внутри у нее все торжествовало.

Эдуард похлопал сына по спине. Было видно, что он доволен и даже несколько завидует.

– Разумеется, это следует понимать так, что ты наконец решился сделать ей предложение!

Пылая от восторга, Ребекка все же отметила про себя, что слова эти были скорее утверждением, чем вопросом. Она поблагодарила судьбу за то, что Эдуард оказался на террасе как раз в нужный момент. Один-единственный поцелуй, конечно, не обязательно должен был означать помолвку. Но при данных обстоятельствах, с учетом того, что Ребекка была девушкой из хорошей семьи, с безупречной репутацией, что она гостила в доме Эдуарда, поцелуй при свидетелях, несомненно, мог считаться компрометирующим. Поскольку Жак не был негодяем, в чем она была уверена, их женитьба – теперь дело решенное.

Испытывая приятное возбуждение, Ребекка лежала на огромной, застеленной изящным покрывалом постели в спальне дома в Саванне и ждала Жака. Всю ее переполнял восторг, усиливаемый действием вина. А причины для радости были достаточно веские. Она только что вышла замуж. Наконец! Свершилось!

На ней была лишь ночная рубашка из тончайшего шелка, через которую, как теплый солнечный свет, просвечивала нежнейшая кожа.

Ребекке было немного не по себе, слегка кружилась голова, но она была необыкновенно счастлива. Ее первая брачная ночь. Через несколько мгновений появится Жак, а затем она расстанется со своим девичеством навеки, чтобы присоединиться к своей матери, свекрови Фелис и ко всем остальным женщинам, испытавшим радость интимных отношений с мужчиной, объединиться с ними в этом загадочном родстве.

Мадам Молино! Как восхитительно это звучит! Скоро, очень скоро она окажется в его объятиях, и на сей раз, надо надеяться, обычная сдержанность его покинет.

Она подняла голову и почувствовала, как кружится голова. К вину она была непривычна, а тут, пребывая в приподнятом, несколько нервозном состоянии духа, выпила несколько бокалов. Может быть, так много не следовало?

Она лежала и разглядывала розовое атласное покрывало. Свадьба, на которой присутствовал весь свет Саванны, прошла чудесно. Все были единодушны, что это – событие сезона.

Его омрачило только одно обстоятельство – на церемонию бракосочетания не смогли приехать ее родители. А вот Арман, наоборот, приехал, хотя Ребекка надеялась на обратное. Она еще не забыла тот день, когда они были вдвоем на холме. Ей казалось, что он обязательно попытается хоть как-то испортить ей праздник. Но он приехал из Ле-Шена такой же мрачный и хмурый, как всегда, правда, вел себя на удивление прилично. Сидел тихо, был вежлив со всеми, а с ней обращался так, словно она была тяжело больна. Удивительно, но такая странность в его поведении почему-то тогда нисколько не насторожила Ребекку.

В последнем письме от родителей были плохие новости. Волнения не прекращались. Для их подавления банд пиндариев, двигавшихся из Мальвы, лорд Гастингс был вынужден поднять войска, все сто двадцать тысяч человек английской армии, находившейся в Индии. Вскоре после этого маратхи, предводительствуемые Байрамом, сожгли в Пуне британскую резиденцию. Сгорело все, включая бесценное собрание книг на санскрите. Затем они бандой численностью в двадцать шесть тысяч человек напали на военный пост в Хирки. И хотя маратхи были отброшены, отец Ребекки писал, что опасается продолжения событий и очень рад, что они с Маргарет находятся в безопасном месте.

Конечно, Ребекка и Жак могли подождать. Жак даже несколько раз предлагал отложить бракосочетание, но Ребекка не согласилась. Кто знает, сколько еще продлятся эти волнения в Индии? И даже после того как все кончится, надо будет сначала обменяться письмами. А сколько времени займет переезд родителей из Индии в Штаты! По ее подсчетам на это могло уйти года два, а то и больше. Так долго Ребекка ждать не хотела. Жак был настолько благороден, что до свадьбы даже ни разу ее не поцеловал, подчеркивая тем самым, как хорошо умеет управлять собой, и дожидаясь, когда они станут мужем и женой. А ее тело требовало, горело от нетерпения исполнить свое предназначение, для которого она была рождена. Со страстностью, какую она в себе даже не подозревала, Ребекка жаждала превратиться в женщину. Настоящую женщину.

К счастью, Эдуард также не видел оснований, чтобы откладывать свадьбу. Ей показалось, что ему не терпится даже больше, чем Ребекке. Наконец все было окончательно решено, родителям отправили письмо и начали готовиться к свадьбе. В первый день нового года мечты Ребекки стали реальностью.

И вот теперь все позади. Свадьба прошла великолепно. Все домашние переехали на Берег Пиратов, предоставив дом в распоряжение молодоженов.

Ребекка медленно подняла голову и посмотрела на дверь. Пора бы ему уже появиться. Она ощущала сейчас свое тело поднимающимся тестом: упруго-мягким и как бы пенистым. Казалось, еще немного, и оно перельется через край.