Они простучали и попробовали сдвинуть все декоративные кирпичи, которые обрамляли камин. Случайно Маргарет нажала на основание изящного каменного листка и тут же вскрикнула. Ей показалось, что ее пальцы ушли в стену, а после этого справа почувствовалось легкое движение.

– Наконец-то! – воскликнула Ребекка. – Ты нашла его!

Испуганная Маргарет отступила назад, а в это время вся панель, расположенная справа от камина, скользнула в сторону почти бесшумно, открыв темный ход.

Ребекка наклонилась и заглянула внутрь.

– Ничего не видно – темно, как ночью в пещере, но я чувствую движение воздуха. Интересно, куда же он ведет? – Она сморщила нос. – Фу, ну и запах!

Маргарет взяла ее руку, словно боясь, что Ребекка исчезнет в этой темноте.

– Куда он ведет, мне совершенно безразлично. Меня тревожит только то, что потайная дверь находится именно здесь, в нашей гостиной. Ты сказала, если мы найдем дверь, то попытаемся ее заблокировать. Но как это сделать?

Ребекка задумчиво вглядывалась в темноту.

– Хм, по-моему, здесь проблемы нет. Это как раз хорошо, что потайная дверь в гостиной. Нам просто придется тщательно запирать двери, ведущие из спален сюда, а также в коридор.

– Но это означает, что мы не сможем пользоваться гостиной. А кроме того, вдруг нам потребуется встретиться с тобой ночью?

– Во-первых, днем пользоваться этой гостиной нам никто не мешает, а ночью, если потребуется, достаточно просто отодвинуть засов и войти. Должна признаться, что теперь, когда стало известно, откуда появляется наш загадочный визитер, я чувствую себя много лучше.

Маргарет резко отвернулась.

– Насчет себя я так не уверена… Понимаешь, мне становится не по себе от одной только мысли, что кто-то в этом доме занимается подобными вещами.

– Понимаю, – сказала Ребекка со вздохом. – Я чувствую то же самое. Может быть, поскольку мы открыли этот ход…

– Нет! – возбужденно вскричала Маргарет. – Ты не должна даже думать об этом. Это в высшей степени безрассудно. Кто знает, что там такое? Мы сделаем, как ты сказала, то есть будем запирать двери. Возможно, больше ничего такого не случится.

Ребекка коснулась ладонью той точки, на которую нажала Маргарет, и панель медленно встала на место.

– Очень хорошо, но все-таки я решила сделать одну вещь: поговорю с Фелис. О том, что мы здесь обнаружили, я рассказывать ей не стану, а просто спрошу, как бы ненароком, есть ли в этом доме тайные ходы. Так по крайней мере мы выясним, знает она об этом или нет.

– А почему не спросить у Жака? Сегодня после обеда мы снова поедем с ним кататься верхом.

Ребекка внимательно на нее посмотрела:

– А если этим занимается именно Жак? Рука Маргарет метнулась к горлу.

– Не говори так, ради Бога! Это не может быть Жак!

– Но мы не знаем, кто это. Правда? Понятия не имеем. И пока не выясним, я думаю, безопаснее поговорить с Фелис. Во всяком случае, она женщина.

День был жаркий и по-летнему ленивый. После полудня Ребекка, Маргарет, Жак и Арман сидели в малой гостиной и заканчивали последнюю партию в вист.

После того званого вечера Арман стал проводить в «Доме мечты» много больше времени, и Ребекка подозревала, что причиной его частых визитов на остров является она. Его манеры начали заметно улучшаться. Ребекке льстило, что она произвела на него такое впечатление, ей также было приятно, что у них с Маргарет есть два кавалера, сопровождающие их во время прогулок и верховой езды. Насколько это представлялось возможным, она старалась сделать так, чтобы Жак всегда находился рядом с ней, а Арман – с Маргарет, к большому неудовольствию последней.

Ребекка часто думала о братьях, о каждом по-разному. Мысли об Армане поднимали в ней темные чувства, восхитительные и пугающие. Что же до Жака, то тут, казалось, была полная ясность: она влюблена и хочет выйти за него замуж. В конце концов, ей надо за кого-нибудь выйти. Никто из молодых армейских офицеров, стаями охотившихся за ней в Индии, для этого не подходил. Военные – правда, ее отец и дядя были исключением из правил – казались ей тюфяками, однако с претензией. С Жаком проблема состояла в том, что, по ее расчетам, ему давно пора было уже сделать ей предложение, а он по каким-то причинам все тянул и тянул.

Обычно Ребекке не стоило никаких усилий завлечь мужчину, предпринимать же что-то самой ей и в голову никогда не приходило. А тут она обнаружила, что делает все возможное, использует все свои хитрости, все уловки, весь свой шарм, чтобы завоевать сердце Жака. На это он отвечал лишь тем, что старался находиться в ее обществе настолько часто, насколько это было возможно, пожирая ее восхищенными взглядами, но по-прежнему не сказал ни единого слова, чтобы как-то выразить свои чувства. Все бы ничего, но с катастрофической быстротой приближалась дата возвращения Ребекки и Маргарет в Индию. Может быть, если они окажутся с Жаком наедине, он осмелится высказать то, что – а она это твердо знает – накипело у него на сердце. Ребекка решила, так оно и будет, поскольку ей очень не хотелось покидать этот милый остров и эту, как ей казалось, восхитительную жизнь.

Они гостили здесь уже три месяца, и Ребекку все больше и больше очаровывал остров, его благодатное изобилие, спокойный, размеренный образ жизни, какой вели Молино. Эдуард устроил еще два приема в честь своих английских родственниц, от которых девушки получили огромное удовольствие. Таинственный ночной визитер больше не появлялся, а Фелис, когда Ребекка спросила ее насчет тайного хода, сказала, что ничего об этом не знает. И постепенно вся эта история забылась.

Познакомившись с семьей Молино поближе, она обнаружила некоторые особенности. Одна из них касалась Эдуарда. Ребекка была тогда права, говоря Маргарет, что он бабник. В общем, ничего скандального он не делал, но было заметно его стремление прикоснуться к Ребекке, когда в этом не было никакой необходимости; во время танцев он тоже держал ее по-особому. Следовало бы присовокупить сюда и его недвусмысленные взгляды, которые он иногда бросал на нее. Все это подсказывало Ребекке, что с ним надо быть осторожной и никогда не оставаться наедине. Хотя Ребекка считала себя весьма искушенной в отношении мужчин, терпимой к их слабостям, она полагала, что, поскольку Эдуард является кузеном ее матери, женат, к тому же старше ее отца, с его стороны очень неприлично оказывать ей какие-либо знаки внимания, будь они даже ловкие и утонченные. Тем не менее он очень хорошо относился к ним обеим, к ней и Маргарет, и развлекал их роскошно, по-королевски. Никаких неприятных чувств она к нему не испытывала, считая, что понимает его, а значит, сможет с ним справиться.

Другой проблемой была Фелис. Ребекка думала, что ее понять будет легче, однако это оказалось совсем не так. Фелис и по сей день оставалась для нее неразгаданной. Ребекке всегда казалось, что она имеет талант во всем, что касалось понимания людей, мотивов их поступков и прочего. Ее заинтриговал, даже немного задел тот факт, что в случае с тетушкой она так и не смогла понять, что на самом деле представляет собой Фелис.

Загадочной представлялась непоследовательность Фелис и противоречивость ее поведения. Оставаясь наедине с Ребеккой и Маргарет, она была чрезвычайно словоохотливой, остроумной, подвижной и обаятельной. В присутствии же Эдуарда вдруг становилась совсем другой – подавленной и заторможенной.

Еще одна странная особенность. Хрупкой и болезненной Фелис не была и чаще всего выглядела пышущей здоровьем, но бывали дни, когда, казалось, ее посещали приступы какого-то непонятного недомогания. Иногда она по целым дням не выходила из своих комнат, а когда наконец появлялась, то была очень бледна и двигалась скованно, как будто ей было трудно ходить.

Однако здоровье свое Фелис никогда с ними не обсуждала, и Ребекка не сочла возможным заговаривать об этом, хотя ей было очень любопытно.

– Завтра утром мне надо возвращаться в Ле-Шен. – Арман положил свои карты на стол и посмотрел на Жака. – Как тебе понравится идея пригласить туда Ребекку и Маргарет? Мы можем взять с собой корзину с провизией и устроим там пикник. Я покажу им окрестности, а после ты привезешь их обратно домой. Ну разумеется, если дамы вообще заинтересуются моим предложением.