Дорога ровна,

лошадь деревянна,

везёт некормленая,

только поворачивайся.

Плывёт лебедь без крыльев.

Ехал не дорогой,

стегал не кнутом,

сшибал не палкой,

ловил не галку,

щипал не перья,

ел не мясо.

Дом шумит,

хозяева молчат.

Пришли люди,

хозяев забрали,

а дом в окошки ушёл.

Не кузнец,

а с клещами.

Идёт в баню чёрен,

выходит красен.

Драчун и забияка,

живёт в воде,

кости на спине —

и щука не проглотит.

Криво-лукаво

к лесу бежало.

Зелено-кудряво

спрашивало:

«Криво-лукаво!

Куда побежало?» —

«Зелено-кудряво,

тебя стеречи».

Идёт щука-гремещука,

куда взглянет – трава вянет.

Согнута в дугу,

летом на лугу,

зимой на крюку.

Щука-вертуха

хвостом вернула:

все леса пали,

горами стали.

Зубасты, а не кусаются.

Стоит горница-безугольница.

Весной веселит,

летом холодит,

осенью питает,

зимой согревает.

Зимой и летом

одним цветом.

Все паны

поскидали кафтаны,

один пан

не снял кафтан.

Летел пан,

на воду пал.

Сам не тонет

и воды не мутит.

Летит тень,

сел тень на пень,

стал тень плакать:

«Где моя дубровушка,

где моя головушка,

где моё весёлое времечко!»

Рос, рос, вырос,

из одёжки вылез,

загородился —

людям пригодился.

В маленьком горшочке

кашка сладка.

Стоит Егорка

в красной ермолке;

кто ни пройдёт,

всяк поклон отдаёт.

Мальчик с пальчик,

бел балахончик,

шапочка красненька.

На бору, на яру

стоит мужичок,

красный колпачок.

Маленький,

удаленький

сквозь землю прошёл,

красну шапочку нашёл.

Стоят казаки,

на них белы колпаки.

Живёт без тела,

говорит без языка,

никто его не видит,

а всяк слышит.

В лес идёт —

домой глядит;

домой идёт —

в лес глядит.

Зубовато, серовато,

по полю рыщет,

телят, овец ищет.

За горами,

за лесами

жеребята ржут,

домой не бегут.

Страх тепло волочёт.

Пришла из лесу птичница

в рыжей шубке —

кур посчитать.

Длинное хвостище,

рыжее волосище,

сама хитрище.

Маленький, беленький

по лесочку прыг-прыг,

по снежочку тык-тык.

Зимой белый,

летом серый.

Не портной,

а всю жизнь с иголками ходит.

Живёт в лесу,

ухает, как разбойник;

люди его боятся,

а он людей боится.

Днём спит,

ночью летает

и прохожих пугает.

Бела как снег,

черна как жук,

вертится как бес,

и повёртка в лес.

Летом за пахарем ходит,

а под зиму с криком уходит.

Маленький мальчишка

в сером армячишке

по дворам шныряет,

крохи собирает,

в полях ночует,

коноплю ворует.

В болоте плачет,

а из болота нейдёт.

Молод конь за морем бывал;

спереди шильце,

сзади вильце,

на груди белое полотенце.

Без рук, без топорёнка

построена избёнка.

Ни зверь,

ни птица,

а нос как спица,

летит – кричит,

сядет – молчит.

Кто его убьёт,

свою кровь прольёт.

Чёрен, да не ворон,

рогат, да не бык,

шесть ног без копыт;

летит – воет,

падёт – землю роет.

Летел,

гудел,

дюк!

В лесу у пня

суетня, беготня:

народ рабочий

весь день хлопочет,

себе город строит.

Из куста шипуля,

за ногу тяпуля.

Под берегом сидит Тарас,

кричать горазд.

Мала, а проворна.

Где бывает,

там повелевает:

в шатёр взойдёт —

богатыря перевернёт.

Не по рыбам,

а сети расставляет.

Висит сито,

не руками свито.

Кто над нами

вверх ногами?

В тёмной темнице

красны девицы

без нитки, без спицы

вяжут вязеницы.

Пришёл в городок

разбойник с ножом, с огнём;

жильцов не режет,

избы не жжёт,

а добро берёт.

В потёмках родится,

с огнём умирает.