Залезла Варвара

выше амбара,

не ест, не пьёт,

всё на небо глядит.

Мать толста,

дочь красна,

сын-сокол

под небеса ушёл.

Пришёл вор

во двор,

хозяина в окно унёс.

На улице столбом,

в избе скатертью.

Сто гостей,

сто постелей.

У каждого гостя

своя постель.

На улице рогато,

а в избе гладко.

В лавке пятак,

не вынешь никак.

Что в избе за медвежий глаз?

Поля стеклянные,

межи деревянные.

Зяб, перезяб

в тонких берёзах.

Два стоят,

два лежат,

пятый ходит,

шестой водит,

седьмой песенки поёт.

По сеням ходит,

а в избу нейдёт.

Чёрненькая собачка

свернувшись лежит.

Не лает,

не кусает,

а в дом не пускает.

Узловат Кузьма,

развязать нельзя.

Четыре братца

под одним шатром стоят.

С ногами – без рук,

с боками – без рёбер,

с сиденьем – без живота,

со спиной – без головы.

Два брюшка,

четыре ушка.

Светленько,

чистенько,

посмотреть любенько.

Нет ног, а хожу,

нет рта, а скажу,

когда спать,

когда встать.

Морщинистый Тит

всю деревню веселит.

В Москве говорят,

а у нас слышно.

Протянули струну

на всю страну.

Далеко-далечко

плывёт моё словечко.

Сама нагая,

а рубашка в запазухе.

Висит груша,

нельзя скушать.

И комковато,

и ноздревато,

и мягко,

и ломко,

а всех милей.

Одну меня не едят,

а без меня редко едят.

В воде родится,

а воды боится.

Сидит на ложке,

свесив ножки.

В одной бочке

два пива,

никак не сболтаешь.

Бел как снег,

в чести у всех,

в рот попал —

там и пропал.

Деревяшка везёт,

сечка сечёт,

сам Мартын поворачивает.

Чёрный конь

скачет в огонь.

Не бык, а бодает,

не ест, а еду хватает;

что схватит, отдаёт,

сам в угол идёт.

Рыба в море,

хвост на заборе.

– Черныш-загарыш!

Куда поехал?

– Молчи, кручено-верчено,

там же будешь.

Стоит гора,

в горе нора,

в норе жук,

в жуке синее море.

Был я копан,

был я топтан,

был я на пожаре,

был я на кружале,

Молод был —

сто голов кормил;

сделался стар —

пеленаться стал.

Выбросили за окно —

и собакам не надобен.

Через сине море

журавлино горло.

Ни свет ни заря

пошёл согнувшись со двора.

Две галки

сидят на одной палке.

Три братца

пошли купаться;

два купаются,

третий на берегу валяется,

Искупались, вышли,

на третьем повисли.

Сами не едим,

а людей кормим.

Новая посудина,

а вся в дырах.

В небо дыра,

в землю дыра,

а в середине

огонь да вода.

Скручен, связан,

по комнате пляшет.

В лесу родился,

а дома хозяйничает.

Бежит, торопится,

под лавочку хоронится.

Мах, мах!

Под порог ляг.

Огородник Федос,

у него длинный нос,

где ни поклонится —

вода потечёт.

По дороге я шёл,

две дороги нашёл,

по обеим пошёл.

Днём обручем,

ночью змеёй.

Сижу верхом,

не знаю на ком,

знакомца встречу,

соскочу – привечу.

Пять мальчиков,

пять амбарчиков.

У каждого мальчика

свой амбарчик.

Пять чуланов,

одна дверь.

Весь мир одевает,

сама нагишом.

Уточка ныряет,

хвост теряет.

Конь стальной,

хвост льняной.

Два кольца,

два конца.

посерёдке гвоздик.

Не куст, а с листочками,

не рубашка, а сшита,

не человек, а рассказывает.

Кто говорит молча?

Чёрные чернизины,

друг к другу нанизаны.

Засмотрелся Фома,

понабрался ума.

Белый зайчик

прыгает по чёрному полю.