– А что мне оставалось делать? – парировала воинственная особа. – Времени не осталось, те люди уже двинулись в путь. Их ни в коем случае нельзя было упускать! Если бы ты послушал меня с самого начала…

– Леся никогда не ошибалась, – согласно пробасил крепыш. – И смерть Фроста тому подтверждение.

– Нужно довести дело до конца, Кай, – продолжила девушка с нажимом. – Либо мы это сделаем, либо… Отправимся вслед за ним.

– Как ты достала с этим грёбанным ребёнком! – досадливо поморщился неформал. – Бляха-муха, как же башка трещит… Э-эх, ладно, на этот раз сделаем всё по красоте. Вместе. Собирайте стаю, а я займусь новой элитой. Как только найдём их нычку, покончим с этой проблемой раз и навсегда.

Он резко обернулся ко мне и удивлённо вскинул брови.

– А это ещё чё за…

Его взгляд, казалось, прожёг во мне дыру, заставив вздрогнуть несуществующее тело. Наверное, так чувствует себя юноша, застуканный за подглядыванием в женской раздевалке. Перед глазами снова на мгновение вспыхнула темнота, и я с непередаваемым облегчением снова ощутил себя любимого, лежащим на сырой земле. Как же это чудесно…

Меня тут же потрясли за плечо, заставив приоткрыть слезящиеся глаза.

– Эй, ты как там?

Надо мной склонились мужики из курилки, сочувствующе ухмыляясь. Прям дежавю какое-то.

– Жить буду, – проворчал я, поднимаясь. – Не факт, только, что очень долго и счастливо, но буду.

Ворона и след простыл, но крупное чёрное перо под забором говорило о том, что мне это всё не привиделось спьяну. А жаль…

— Получается, ты на меня с самого начала глаз положила?

– Ой, не льсти себе, — фыркнула Эльга, привычно устроившаяся на моём плече. – Первой мыслью, когда я тебя увидела, было: «Это что ещё за придурок в трусах?».

— Вообще-то, остальная моя одежда сгорела, — слегка обиделся я. — А то немногое, что осталось, хотели забрать бравые разведчики.

— Знаю. Какое-то время все разговоры были только о тебе. По десять раз всё перетирали.

— А зачем тогда слушала, если я тебя не заинтересовал? – удивился я. – Помнится, ты неохотно общалась с остальными беженцами. Могла бы просто уйти, как обычно.

– Кто сказал, что не заинтересовал? — она весело захихикала.

— А где логика, хотя бы женская? Ты же сама себе противоречишь.

— Вовсе нет. Просто твой уровень был единственным, отличным от ноля. Уже тогда я почувствовала, что этот мир прогибается под тебя, а не наоборот.

– Эх, если бы всё было именно так…

– Мне видней, -- безапелляционно заявила девушка. – В конце концов, я – видящая!

– Скажи, а в детстве ты тоже любила за всеми подглядывать? – задал я провокационный вопрос.

– Ага, за мальчиками, особенно. Психолог из тебя так себе…

Наш утренний разговор прервал запиликавший на стуле заводной будильник. Во время законных выходных никто нам не запрещал валяться в кровати хоть до обеда, но тогда завтрак пришлось бы готовить самим. А лучше, чем у Ромашки он не получался ни у кого, поэтому мы все невольно подстраивались под её режим. Она давно с этим смирилась и готовила сразу на четверых.

Пришлось подниматься, стараясь не грохнуться со сдвинутых кроватей. Ножку всё же приварили, но это всё равно не устраивало мою новую соседку по комнате. Поэтому в числе прочих наших планов имелся пункт о двуспальном ложе. Мебель из рейдов возили неохотно из-за её громоздкости и времени, потраченного на разборку, поэтому на чужие плечи эту задачу перекладывать не стоило. Тем более, и так каждая собака в селе уже прекрасно знала, что мы с Эстонкой делим комнату на двоих.

Паше всё же пришлось переехать, но этому факту он практически не расстроился. Дудников дал ему добро на вылазки вместе с нами в свободное от дежурства время, поэтому парень рассчитывал в ближайшее время достичь второго уровня. Во время первой прокачки Полина не отходила от него ни на шаг, но богатырское здоровье десантника позволило ему без особых проблем подняться на ноги уже через пару часов. Практически рекорд. Подобное удавалось лишь считанным единицам, вроде Айрата или сошедшего с ума светлого мага.

За дверью витали аппетитные ароматы, оживляя сонный организм не хуже крепкого кофе.

Гусевы уже заканчивали уплетать исходящие паром блины, и я с удовольствием к ним присоединился, пока моя девушка убежала в душ. Пусть мы оба были уже далеко не студенческого возраста, называть Эльгу хотя бы гражданской женой у меня язык не поворачивался. Слишком много у меня негативного ассоциировалась с этим коротким словом.

Эльга особо не возражала – даже гипотетическая ответственность её тоже не на шутку напрягала. Видимо, это последствие тех времён, когда её вместе с матерью бросил отец. Поэтому мы оба с облегчением сошлись на: «мой парень/моя девушка».

Несогласные с этим фактом уже успели получить по рогам.

Оказывается, один из порученцев Пересвета, катающийся на «Врангеле», с самого начала положил глаз на светловолосую спортивную беженку. Пришлось объяснять доступным языком, что ему здесь ничего не светит. К счастью, Паша успел немного поднатаскать меня не только по физкультуре, но и по рукопашному бою, а ближайшие растения компенсировали разницу в силе. По итогу нашей потасовки была зафиксирована вроде как ничья, но парень отправился залечивать разбитое лицо в госпиталь, а меня «отхилили» прямо дома, что дало мне психологическое преимущество.

Дудников провёл с нами обоими воспитательную беседу, но больше для собственного успокоения. Дабы это не продолжалось в будущем.

Аукнулась моя выходка и в сталкерской среде. Всякая снисходительность со стороны других разведчиков пропала окончательно – я полностью стал своим. Поэтому улаживать «межведомственный» конфликт явились ещё и Шайтан с Ермаком, немало этим удивив воеводу.

Теперь, когда поженившиеся «Полянцы» перевелись в более безопасную охрану периметра, за нами почти официально закрепилось название «третьей» разведгруппы. «Твиксами» нас называли всё реже, скорее по старой памяти.

В конце беседы мы с помятым порученцем демонстративно пожали друг другу руки и разошлись каждый по своим делам. То есть, я к Эле, а он – куда подальше.

Разве что, сама она не оценила такое ультимативное отшивание её ухажёра, обозвав меня множеством нехороших слов и даже пригрозив переехать обратно к Полине. Но я чувствовал, что в глубине души девушка осталась довольна. В последнее время некогда язвительная Баба Яга прибалтийского разлива стала всё больше «оттаивать». Как бы глупо это не звучало. Даже вечно замотанная на работе Ромашка отметила, что она стала куда чаще улыбаться.

Погружённый в собственные мысли, я и не заметил, как ребята прикончили завтрак и убежали в госпиталь, оставив на нас грязную посуду. Такое уж разделение труда получилось в нашей маленькой коммуне…