Думаю, пока мы будем страдать на процедурах, она пройдётся по остальным илютинским беженцам, расквартированным неподалёку. Там полным-полно детей, а с ними пока хуже всего. Если подростков ещё удаётся хоть как-то контролировать, то малыши могут вполне устроить такое, что никакому набегу волшебных тварей и не снилось. С другой стороны – они переносят магические «откаты» куда легче взрослых. А вот опыта не набирают, совсем. Видимо, своеобразная защита от преждевременного левелапа.

В отличие от игры, новый уровень приносит не только моральное удовлетворение, но и ворох проблем в придачу.

Перегруженные новой информацией, мы поспешили к госпиталю, где вовсю маялись от ожидания боевая чародейка Ольга и энергетик Олег. Видеть их в обычной, «гражданской» одежде было несколько необычно. Девушка распустила вьющиеся тёмные волосы, а её суженый щеголял в хипстеровской рубашке, «бермудах» и кедах на босу ногу. Вроде бы — обычная молодая пара, не забывающая регулярно заглядывать в спортзал. И не подумаешь, что они являются слаженной боевой двойкой разведчиков. Вот уж где первое впечатление точно обманчиво.

Времени на объяснения уже не оставалось – нас просто запихнули внутрь, со словами, что всё будет хорошо.

Ну, кто бы сомневался.

Оказывается, до появления магии в селе отсутствовала даже простейшая поликлиника — был лишь крохотный аптечный пункт. Больных возили в райцентр, а самых тяжёлых и вовсе в Нижний Новгород. В новых реалиях такое положение стало неприемлемым, поэтому на очередной племенной сходке с подачи Пифии было решено организовать ни много ни мало — целый госпиталь. Как показали дальнейшие события, такое решение себя полностью оправдало. Хоть исполнение задумки вышло несколько… Экстравагантным.

Романиховская обитель медицины представляла собой бывший капитальный коровник, слегка облагороженный трудолюбивыми сельчанами. Пол забетонировали, стены побелили, но полностью специфический запах истребить не удалось. Стойла для бурёнок превратились в нечто вроде больничных палат, изредка огороженных ширмами. Обстановка в каждой была вполне спартанская — панцирная кровать, плюс тумба, и всё. Медицинское оборудование тоже не блистало разнообразием, хотя внутри стоял настоящий реанимобиль весёлого жёлтенького цвета.

Однако свободных мест практически не было — процесс прокачки в отдельно взятом селе шёл в режиме «нон-стоп».

Заведовал этим балаганом коллега Ромашки — помятый тип в халате, с лицом потомственного алкаша. Правда, его направлением являлась, внезапно, Смерть, так что главными клиентами этого целителя по логике системы должны были являться мертвяки-гастарбайтеры и прочая нежить. Но с обязанностями анестезиолога и патологоанатома он вполне справлялся, а реальные навыки хирурга никуда не делись. Пусть его и лишили в своё время лицензии. Как выразилась Ольга: «из-за жёсткого бухича».

Звали целителя Николай Севастьянов, но иначе как Коляныч его никто не именовал. Он развёл нас по свободным койкам, где уже успели постелить свежие простыни, и подготовил каждого к процедуре изменения характеристик. То есть – воткнул капельницу в руку, предварительно обеззаразив место укола спиртовой салфеткой. Которая после использования отправилась к нему в карман халата.

Мои спутники, пусть и нервничали, но к процедурам отнеслись с понимающим смирением. А вот у меня при виде самодельного штатива, в качестве которого использовалась старая советская вешалка на треноге, невольно подступил ком к горлу.

– Доктор, а может, обойдёмся без всего этого?

Коляныч смерил меня внимательным взглядом мутноватых глаз и отрицательно покачал головой:

– Тебе двойная доза нужна будет, пожалуй…

И с этими словами подвесил ещё один пакет на рогатину вешалки.

От укола захотелось заорать и бежать прочь без оглядки, но я громадным усилием воли заставил себя лежать смирно. В такие тяжёлые минуты очень помогала какая-нибудь искромётная шутка, но в разгорячённую голову ни одна так и не постучалась. Лишь, когда Коляныч направился к следующему пациенту, оставив меня в покое, я смог кое-как вздохнуть перехваченным спазмом горлом.

Во рту вновь поселился знакомый привкус крови — на этот раз прокушенной оказалась нижняя губа. А ведь я даже «плюсик» ещё не прожал.

Позеленевшая шкала опыта замерла на отметке в двести пять пунктов из необходимых трёх сотен, так что в распоряжении у меня пока имелось лишь одно очко на улучшение параметров, полученное при достижении второго уровня. Сейчас мои характеристики выглядели следующим образом:

Телосложение = 2+(-1).

Тавматургия = 3+.

Энергия = 2+ (-1).

Разум = 1+ (-1).

Даже без подбрасывания монетки ясно, как божий день — нужно поднимать многострадальный Разум. Тем более, он у меня заметно отстаёт от остальных параметров, и к тому же есть небольшая надежда, что проклятый голос в голове наконец заткнётся.

Глубоко вздохнув, словно перед прыжком с крыши небоскрёба, я ткнул в самый нижний плюсик. На этот раз зрение полностью меня не покинуло, но в глазах заметно потемнело, а тело будто парализовал разряд шокера. Не то, чтобы совсем уж больно, но ощущение точно не из приятных. Вдобавок, мозги начали понемногу вскипать, как суп-пюре в микроволновке.

«Дурак! Нужно было взять тавматургию, чтобы больше убивать…»

Я мысленно пожелал умнику отправится в то место, на которое обычно находят себе приключения, и потерял сознание.

Время, проведённое в царстве Морфея, пролетело не так уж и незаметно — в голове вовсю роились мысли и чужие голоса, будто память, сдерживаемая медикаментозной блокадой, изо всех сил пыталась прорваться наружу. Но стоило мне зацепиться за какой-нибудь обрывок фразы, как он тут же выскальзывал, уносимый прочь безжалостным водоворотом подсознания.

«…она высунулась, давай лупи…».

«…нельзя просто так взять, и закрыть смету…».

«…Тима просыпайся, пора в школу…».

«…Не оставляй меня одну, пожалуйста…».

«…Ты купил или нет?…».

«…раз-два-три-четыре-пять, я иду искать!».

Стоило считалочке закончиться, как я очнулся на той же самой койке. Вторая капельница давно закончилась, во рту будто кошки нагадили, а воспалённая голова раскалывалась так, будто я прямо во время процедуры отлучался на всероссийские соревнования по подъёму-перевороту гранёного стакана. И ещё сильно хотелось в туалет, не позволяя мне растечься по простыни бесхребетной амёбой в надежде, что мигрень пройдёт сама собой.

Я кое-как встал, опираясь на вешалку, и побрёл прочь из палаты. По пути меня перехватила пожилая женщина в чёрной косынке, подправившая мою траекторию в сторону неприметной пристройки. Коровник собственным туалетом по понятным причинам не располагал, пришлось прилепить его сбоку, будто ласточкино гнездо к водостоку крыши. В стиле «и та-а-ак сойдет!».