— А он меня?..

Си-Джей не могла говорить и захлебнулась рыданиями.

— Нет, — покачал головой Доминик. Он знал, о чем думает Си-Джей и что ее волнует в эти мгновения. Врачи обследовали ее — изнасилование не подтвердилось.

Женщина кивнула и почувствовала, как слезы катятся по щекам. Она еще крепче сжала руку любимого.

Доминик приезжал в тот дом, где находилась она, прямо в паутине чудовища, но так ее и не нашел. Немыслимое чуть не случилось. Снова.

— На этот раз все будет хорошо, Си-Джей. Обязательно. Я обещаю.

Он поднял ее руку, поднес к губам и поцеловал. Другой рукой он нежно гладил ее щеку. В его голосе слышались слезы, но говорил он уверенно и убедительно:

— А я никогда не нарушаю обещаний.

Ноябрь 2001 года

Дверь в зал суда 5/3 открылась. В коридоре стояли усталые и часто ничего не понимающие члены семей как потерпевших, так и обвиняемых и ждали, когда их пригласят на слушание их дел. Судья Кац пребывал в особенно плохом настроении, поскольку его вынудили работать в предпраздничный день.

Си-Джей вышла из зала суда, дверь закрылась, заглушая очередную тираду судьи Каца:

— Никакого залога! Ни сейчас, ни когда-либо! Если вы его так любите, то ходите к нему на свидания в тюрьму. И сходите к окулисту, пусть проверит ваше зрение, чтобы больше не врезаться в бейсбольные биты!

Это были последние слова, которые слышала Си-Джей перед тем, как дверь захлопнулась. Закончился еще один день рутинной работы.

Пол Мейерс, возглавлявший отдел прокуратуры по надзору за собственной безопасностью, ждал ее в коридоре, прислонившись к стене. У него в руке были справочники по юриспруденции.

Он отошел от стены и двинулся к ней, разрезая толпу:

— Си-Джей, я знал, что у тебя сегодня слушание. Мне нужно с тобой поговорить. До того как это станет известно и начнет звонить телефон.

У нее внутри все сжалось. А она так надеялась спокойно уехать на четыре выходных дня. Появление в здании суда самого начальника отдела по надзору обычно не предвещает ничего хорошего.

— Да, конечно, Пол. Что случилось?

— Я по поводу апелляции Бантлинга. Сегодня утром пришел ответ. Нам его переслали по факсу из Генеральной прокуратуры, в которую его соответственно переслали из апелляционного суда третьего округа. Я хотел первым сообщить тебе результат. Уверен, что скоро появится пресса.

«О, дерьмо. Вот оно. Теперь твоя жизнь изменится, Си-Джей, потому что Бантлинг — свободный человек».

Кошмар, который она оставила в прошлом, возвращался. Во рту пересохло. Она медленно кивнула.

— И?.. — больше она ничего не смогла выдавить.

— Мы выиграли! По всем статьям. — Мейерс наконец улыбнулся. — Суд единогласно подтвердил приговор. У меня все здесь! — Он взмахнул пачкой бумаг. — Я для тебя сделаю копию. Но в целом они сказали, что тут не было никакого конфликта интересов — в том, что ты вела его дело. Они решили, что его аргумент, будто именно он, э-э-э, напал на тебя, — «оппортунистический и подстрекательский и не подтвержден независимыми доказательствами». Они сказали, что если бы приняли к сведению его аргумент, то, цитирую: «...это дало бы возможность другим обвиняемым обливать грязью прокурора или судью, ведущих их дело, в надежде помешать отправлению правосудия. Если просто позволить одному заявлению послужить основой для признания конфликта интересов или использовать как аргумент для неподчинения судебному решению, причем заявлению, как в этом случае, сделанному после того, как срок давности удачно истек, это позволит любому обвиняемому не только выбирать себе судью, но также и прокурора, без каких-либо обоснований, требуемых в случае предсудебных заявлений».

Пол указал ей на выделенный кусок текста и позволил прочитать.

— Они также не приняли его версию о сговоре между тобой и адвокатом и отвергли заявления о неэффективности защиты. Они сказали, что Рубио отлично провела дело, а его решения давать показания или не давать показания четко зафиксированы в протоколе. И наконец, они также не приняли его аргумент по новым обстоятельствам дела. Я это тоже для тебя подчеркнул. Они сказали, что судья Часкел выслушал аргументы Бантлинга, когда он весной подавал заявление на новый судебный процесс, и также не нашел там обоснований. Действия доктора Чамберса в отношении тебя, сами по себе, не подкрепленные никакими дополнительными доказательствами, не составляют новых обстоятельств дела. Они также отметили, что присяжные на процессе прошлым летом тоже не приняли этот аргумент и нашли Бантлинга виновным в десяти убийствах. Все. Точка. Вот все, что здесь написано. Можешь снова дышать, Си-Джей.

— Что дальше? — Сердце судорожно билось в груди.

— Теперь апелляционный суд Флориды, но на твоем месте я не стал бы беспокоиться. Апелляционный суд третьего округа дал сильное обоснование всех решений. После этого Бантлинг может двигаться дальше по всей системе, пока не доберется до Верховного апелляционного суда США.

Си-Джей кивнула в задумчивости, переваривая все, что сообщил Мейерс, и все, что это подразумевало. Она удивилась, что не чувствует ни вины, ни угрызений совести. Просто успокоилась.

— Но все равно пройдет лет восемь или десять, прежде чем его казнят, — судя по тому, как отправляется правосудие во Флориде. Может, и больше. Не исключено, что мы уже не будем работать и не сможем наблюдать за казнью.

— Я буду, — сказала Си-Джей ничего не выражающим голосом.

— Удачи тебе. А я собираюсь наслаждаться своей скудной государственной пенсией, сидя в лодке где-нибудь среди островов у побережья Флориды. Шесть лет — и пора на отдых. Просто я и рыбки. Даже жену с собой не возьму. Мне нужно бежать, Си-Джей. Сегодня, только попозже, я тебе передам копию. Уезжаешь на День благодарения?

— Да. Сегодня в конце дня самолет. Собираюсь на несколько дней слетать к родителям в Калифорнию.

Она надеялась, что отношения между ними можно восстановить. И думала, что хочет этого.

— Ну, после этой новости отдых у тебя явно пройдет лучше. Счастливого пути.

Мейерс пошел по коридору, пробираясь сквозь беспокойную толпу к лифту; вероятно, в этот момент у него в голове крутились счастливые мысли о выходе на пенсию и индейке.

«О, я обязательно останусь, Пол. Как я и обещала. Я буду здесь, чтобы посмотреть, как игла входит Бантлингу в вену — конечно, если это вообще когда-нибудь случится. Но я обязательно захочу удостовериться, что правосудие свершилось».

Си-Джей смотрела, как Мейерс сел в лифт и помахал ей, когда закрывались двери. Затем она бросила взгляд на часы. Почти полдень, а ей еще нужно вернуться домой и собрать вещи. Си-Джей спустилась на первый этаж и прошла мимо «Веселого бочонка». Из-за предстоящих праздников там не толпился народ, как обычно, поскольку большинство адвокатов, сотрудников прокуратуры и судей закончили рабочий день пораньше.

Си-Джей толкнула стеклянную дверь и спустилась по цементным ступенькам. Задние двери здания суда выходили на Тринадцатую улицу и тюрьму округа Дейд. В целях безопасности улица была закрыта для въезда любого транспорта, кроме машин полиции. Си-Джей тут же узнала знакомую.

Машина стояла прямо перед ступеньками, в ней сидел Доминик и ждал ее. Когда Си-Джей приблизилась, он опустил окно у места пассажира.

— Эй, красавица, не хочешь ли прокатиться? — крикнул он.

— Мама учила меня не разговаривать с незнакомыми мужчинами в машинах, — ответила Си-Джей и улыбнулась. — Что ты здесь делаешь? Я думала, мы встретимся у меня дома.

— Я собирался туда ехать. Но захотел спасти тебя и увезти отсюда пораньше. Может, заложим базу для «Кровавых Мэри», которые подают в самолете?

Она открыла дверцу и села рядом с Домиником. Он протянул руку, привлек Си-Джей к себе и коснулся теплыми губами ее рта.

— Какое приветствие! — воскликнула она, когда поцелуй наконец закончился. — Я рада, что ты меня встретил. Я бы сейчас выпила чего-нибудь холодненького, с соком тропических фруктов. Как обычно на отдыхе. Ты вещи собрал?