Вадим Александрович оставался той еще занозой в з… здании «Нефертити». И хоть он достиг с ее братьями какого-то соглашения, Ксюша не могла предположить, что творится в его голове. Еще сложнее было начать полностью воспринимать его иначе. Он по-прежнему оставался очень симпатичным парнем и лучшим начальником из всех, кого можно представить, но кем он был теперь для нее? Слово «бывший» никак не подходило для описания его малюсенькой роли в ее биографии.

Когда ее дверь приоткрылась, она сначала внутренне сжалась, но потом выдохнула с облегчением — это был Кир. Он заговорщически посмотрел назад, прикрыл за собой дверь, а потом совсем вольготно развалился на стуле.

— Как дела, рыбешка? Скучаешь?

— Не скучаю, шефский сынок! У меня, в отличие от некоторых, всегда работа есть.

— Тогда делись кофе! — он протянул руку к ее кружке, которую Ксюша только что поставила на стол, щедро отхлебнул. И только потом рассказал, зачем явился: — Про завтрашнюю презентацию знаешь? Отец настаивает, чтоб я в костюме был. Прикинь? Поехали сегодня мне костюм покупать?

Ксюша не могла смотреть на него без улыбки.

— Хочешь сказать, у тебя ни одного костюма не завалялось? — он уверенно мотнул головой. — Тогда конечно, поехали, а потом к нам на ужин.

Она внимательно осмотрела его сверху вниз, подумала и сделала вывод:

— Не представляю тебя в костюме. Никак не представляю… Это все равно что галстук на памятник нацепить — можно, но будет противоречить общей задумке.

— А я представляю? Ну ничего — рубашку выпустим, рукава закатаем… Отец просто не знает, что и в костюме можно выглядеть человеком, а не биороботом.

Ксюша смеялась, когда сюда же пожаловал и Вильдо, на этот раз радующий взгляд нарядом «предрассветное марево». Он вплыл, оповещая округу:

— Должны прислать образцы! Если принесут сюда, то немедленно тащи их ко мне, поняла?

— Да, конечно.

Кирилл встал и этим привлек к себе внимание дизайнера:

— О! — Вильдо сначала воскликнул удивленно, а потом повторил задумчиво: — О…

— Че? — вежливо, а не как обычно, переспросил Кир.

— Кирилл, что с тобой?

Парень недоуменно посмотрел на свой живот, ноги — все было на месте. Переспросил, но без особого любопытства:

— А что со мной?

— Ну-ка покрутись! — Вильдо сам подтолкнул его в бок, вынуждая сделать оборот. — Не могу понять, что изменилось в тебе. Какой-то другой…

Кир откинул пухлые пальцы от себя, закатил глаза к потолку и вздохнул:

— Ты — совершенно больной человек, знаешь?

Вильдо подскочил в гневном прыжке, а розовая ткань рассекла воздух изящной волной:

— Я гений, глупый мальчишка! — но вдруг снова утих, смягчая тон до елея. — Ты заходи ко мне — кисельком угощу… присмотрюсь получше.

Ксюша, наблюдающая за этой сценой, только умилялась. Перепады настроения для Вильдо были обычным делом, но если уж он кого-то не выносил — а Кир в этом списке стоял на первой строчке — то ни за что бы не предложил тому своего фирменного киселя. На самом деле в парне ничего не изменилось, насколько сама она могла судить. Наверное, в мозгу у Вильдо что-то в очередной раз переклинило. Кир же решил, что лучше включить привычную грубость и заработать себе иммунитет от дальнейших посягательств:

— Не зайду! Я на твои жуткие тряпки до конца недели насмотрелся!

Он, как всегда, попал в точку. Вильдо снова возроптал, сопровождая праведный гнев розовым вихрем:

— Жуткие?! Ах ты, паразит бездарный… Сидишь на шее у отца! За всю жизнь из полезного один макет…

Ксюша решительно вмешалась, чтобы отвлечь взбалмошного дизайнера:

— Не жуткие! Кир, ну разве ты не видишь? Это же… предрассветное марево? — она и сама не была уверена в точности определения.

Вильдо даже земли еще не достиг, как начал плавно поворачиваться к ней:

— Ты моя сладкая девчонка в страшной одежонке! Я называю это «йогуртовый завтрак», но ты почти угадала! Предрассветное марево чуть-чуть сильнее отдает серым. Приходи ко мне, киселем угощу, богиня моего вдохновения!

Кирилл обреченно схватился за голову, но, к счастью, от дальнейших комментариев воздержался. Поймавший музу дизайнер поспешил улететь в свое пристанище, чтобы успеть что-то сотворить под настроение.

Ксюша решила поддержать друга в период скорби и тоски, со смехом шагнула к нему и тронула за плечо:

— Давай я тебе объясню, как он мыслит?

— Не надо! — Кир округлил глаза в притворном страхе. — Если я когда-нибудь его пойму, то уже не смогу быть прежним!

Но зачем-то ухватил ее за талию и прижал к себе. Ксюша хоть и старалась не анализировать, что с ними пару раз уже происходили необъяснимые эксцессы, но и потворствовать им осознанно не хотела. Кир сбивал ее с толку своей легкостью, поэтому поддаваться порывам становилось все проще. Она уже приготовилась хоть что-нибудь возразить, но он просто обнял ее, плаксиво комментируя:

— Утешь меня, подруга! Этот тиран так меня гнобил!

— Вообще-то, тиран тут ты, — поправила Ксюша, но все же погладила по голове. — Отстань уже от Вильдо. Он гений.

— Ну вот, даже ты не на моей стороне! — он хныкал так усердно, что она не могла не смеяться.

— Вы бы хоть какой-то траурный период выждали, ей-богу! — Вадим хлопнул дверью.

Ксюша отскочила от Кира и уставилась на вошедшего. Не кабинет, а проходной двор! Она столько времени представляла их встречу по новым правилам, но совсем не собиралась быть застуканной в такой ситуации. Вадим же был, как всегда, полностью уравновешен:

— Там сотрудницы наши свихнутся от такой кардинальной смены сплетен. Пожалели бы их.

Кир только рукой махнул:

— Нет, не волнуйся! Я им уже с утра наплел, что вы никогда и не встречались!

— Как так? — Ксюша и Вадим сказали это хором, и оттого поежились. Вадим добавил: — Все видели, что мы приезжаем и уезжаем вместе, цветы видели…

— А я им сказал, что этим ты меня прикрывал! Я типа боялся, что отец не поймет, вот друга и попросил принять огонь на себя. А они сразу припомнили и пару эпизодов в тему…

Вадим усмехнулся, а до Ксюши что-то начало доходить:

— В смысле — прикрывал? Что именно он мог прикрывать? Чего отец мог не понять?

— Ничего. В общем, вы не встречались. Ксю, сегодня едем покупать мне костюм. Да, милая? — и сам же ответил на свой вопрос: — Да, милый!

Кир словно забавлялся ее полным недоумением. У Ксюши возникло стойкое ощущение, что она единственная, кто не понимает происходящего. Вадим это ощущение только подтвердил, обращаясь к Киру:

— Лиза мне за выходные все кишки прогрызла из-за тебя! Ты почему сразу-то не сказал? Все бы решили миром. Без багажников и самоубийств.

— О чем не сказал?! — но Ксюшин вопль остался незамеченным.

— Потому что я самый лучший на свете друг!

— Потому что ты самый большой на свете идиот?

И эти два закадычных приятеля так вместе и удалились. Ксюша хмурилась все сильнее и сильнее, даже виски усердно терла, но что-то никак не хотело встать на место. Или она просто сама не решалась свести воедино то, что почти отчетливо мельтешило на краю сознания? Надо идти к Вильдо — его киселек еще ни разу ей не навредил!

Но она не успела покинуть кабинет, как услышала звонок своего мобильного.

— Ксюш? Привет! Это Ира! Тут наши все хотят собраться на следующей неделе, давно не виделись же. И Ромка в город приехал в отпуск к родителям… Я тебя специально заранее предупреждаю, чтобы потом никаких обид не было. Ну, ты как?

Кир блестяще отсиял свою часть презентации. После того как Лиза огласила стратегию продвижения новой линии, а Вадим — финансовые прогнозы, Ксюша немного забеспокоилась за нерадивого друга. От этих двоих за версту несло профессионализмом, и даже пессимистический сценарий в исполнении замдиректора звучал, как план по захвату вселенной. А Кир и речь не удосужился подготовить — это Ксюша знала наверняка, ведь весь вечер они провели вместе, а теперь он не выглядел так, будто готовился к презентации до утра.