Когда они втроем оказались в общем зале, Кирилл тут же ухватил Ксюшу и Вадима за локти и потащил в сторону, сопровождаемый смазанными приветствиями со стороны сотрудников. Следом за ними поспешила только одна девушка, которая была достойна занять место по соседству с Кириллом на рекламном баннере — блондинка с идеально уложенными локонами и безупречными стрелками на глазах так и просилась хотя бы в кадр третьесортного боевика.

— Лизавета, прошу, — Кирилл протолкнул всех в кабинет, а потом осмотрелся по сторонам, создавая полное сходство их встречи с заседанием подпольного кружка.

Таковой, по мнению переволновавшейся Ксюши, она и являлась, потому что все, кроме нее самой, понимали что происходит, но Кирилл только добавлял таинственности. Он запер за собой дверь, а потом шагнул к столу, из ящика которого и достал бутылку чего-то подозрительно янтарного. Плеснул понемногу в расставленные на столе, будто всегда готовые к бою, стаканы. И Вадим Александрович, и девушка, которая была обозначена как «Лизавета», тут же взяли по одному. С последним Кирилл подошел к Ксюше. Но она отрицательно покачала головой — с того самого злополучного выпускного она не выпила и капли спиртного, и, естественно, не собиралась этого делать: и вообще, и в компании совершенно незнакомых людей в первый же рабочий день, в частности.

— Ты чего? — удивился он ее строптивости.

Ксюша еще раз помотала головой.

— Не понял! — это прозвучало скорее с вызовом, чем с вопросительной интонацией.

Она вконец растерялась, но начала тут же выводить на экране планшета: «Спасибо, но…». Ей не дали возможность закончить — Кирилл выхватил девайс и пристально заглянул в лицо, призывая к порядку:

— Ты что, отца боишься, да?

Ксюша сообразила, что это лучший способ отделаться от навязчивых услуг, поэтому теперь согласно затрясла головой. Кирилл скривился недовольно, но перестал пихать ей в руки стакан и планшет все-таки вернул. Она даже и не поняла, к чему была такая настойчивость, раз все они сделали по совсем небольшому глотку, а потом поставили стаканы на стол. Это был просто приветственный ритуал, который не подразумевал обильных распитий, и от этой мысли Ксюша смутилась еще сильнее. Остальная троица выпила за встречу, еще раз договорилась пообедать вместе, но потом неизбежно обратила внимание и на нее.

— Меня зовут Елизавета Николаевна, начальник рекламного отдела, — сначала к Ксюше обратилась девушка. Ее приветливая улыбка не слишком сочеталась с дальнейшими словами: — Мы, конечно, очень рады, но были бы рады еще больше, если бы ты пришла на работу с маникюром!

Ксюша уставилась на свои пальцы, не решаясь снова поднять голову. Она готовилась к нездоровому любопытству, унизительной или добродушной жалости, к чему угодно! Но точно не к тому, что кто-то первым делом обратит внимание на ее ногти. Тут же вмешался Вадим Александрович, но говорил он без нажима:

— Лиз, сбавь обороты. Ксения не моделью к нам пришла устраиваться, так что оставь в стороне…

— Лизавета, не сбавляй обороты! — перебил его Кирилл. — Тебе идет быть доберманом!

Он снова шагнул ближе к Ксюше, наклонился, но она так и не подняла головы, проклиная себя, что отважилась на шаг, к которому, как оказалось, совсем не была готова. Ей захотелось оказаться дома, в кругу близких, и никогда больше не пытаться этот круг покинуть.

— Та-ак, давайте-ка посмотрим, что там к нам пришло, — Кирилл попытался ухватить ее за подбородок, чтобы заставить посмотреть на него, но Ксюша отшатнулась.

Вадим Александрович подошел и остановил его рукой:

— Не напирай, Кир! Ксения — девушка особенная. Так что хоть раз измени своим принципам и побудь тактичным.

Тот неожиданно быстро сдался и даже руки вверх поднял:

— Хорошо, хорошо! Я джентльмен! — и тут же сменил тон. — Лизавета, фас!

Девушка звонко рассмеялась, не выказывая и малейшей обиды от собачьей команды, кинулась вперед и начала оттеснять Вадима Александровича в сторону от Ксюши. Та, не понимая что происходит, просто переводила ошарашенный взгляд с одного лица на другое. Кирилл объяснил:

— К чертям тактичность! Девчонка пришла в змеиное гнездо, над ней всю жизнь будут издеваться. Мы с Лизаветой — лучший способ подготовить ее к реальной жизни! Не боись, жертв не будет! Ксюш, — его голос неожиданно стал мягче, — ты с детства немая? А язык жестов знаешь? Как тебя вообще угораздило онеметь?

Ксюша была близка к обмороку, поэтому даже позабыла о своем планшете, да и отвечать на эти вопросы желанием не горела. Но к допросу подключилась и Лиза, которая теперь, раскинув руки, не давала приблизиться Вадиму Александровичу:

— Это твой натуральный цвет волос? Очень удачный контраст с кожей и глазами, так что не вздумай их перекрашивать! Женщины готовы выложить килограмм бабла, чтобы такого рыжего добиться! Но волосы нужно укладывать! И макияж — забыла накраситься? Одежда… с рынка, что ли?

Ксюша наполнялась злостью. Этой высокомерной мымре она сказала бы пару ласковых, если бы они остались наедине! И все обвинения были несправедливы — благодаря братьям, она могла бы одеваться в лучших бутиках и хоть ежедневно посещать салоны. Просто в последние годы у нее не стояло задачи привлекать к себе внимание — скорее, наоборот. Она и от этого жгучего рыжего избавится, вот прямо сегодня вечером! Но она не давала права этой наглой блондинке себя оценивать и, тем более, осуждать!

— Ух, какие глазища! Теперь вижу… — подхватил Кирилл и расхохотался: — Она бы тебе сейчас ответила, если бы умела! А может, если нас с ней дня на два тут запереть, то она и говорить научится?

Откровенное издевательство довело температуру до уровня кипения. Ксюша, хоть никогда и не считала себя хамоватой, сцепила зубы, подняла планшет и начала стилусом выводить по экрану отчетливыми печатными буквами: «Идите на…».

— Понял, можешь не продолжать, истеричка, — Кирилл надавил на экран, вынуждая ее остановиться. — Я буду звать тебя «рыба», ладно?

Ксюша снова попыталась дописать начатое, но Вадим Александрович наконец отодвинул от себя назойливое препятствие, подошел ближе, будто накидывая на Ксюшу ауру защищенности.

— Да не обращайте вы внимания на этих придурков, Ксения! Они всегда такие.

Она удивилась, что он не постеснялся подобрать им самое верное определение — а это верный признак, что эта троица гораздо ближе, чем можно было бы представить на первый взгляд. Никакой субординации — по крайней мере, вне пристального внимания посторонних. Хотя сама Ксюша своей им тоже не успела стать. Возможно, что немота делала ее в их глазах безобидной… как мебель.

Кирилл с Лизой только весело переглянулись и тут же отступили, переключившись теперь друг на друга.

— И в самом деле! Кир, у тебя уже рефлекс какой-то — давить на каждую ассистентку шефа?

— Да кто на них давит? — тут же возмутился обвиняемый. — На Анжелу даже давить не пришлось!

Лиза смеялась:

— За что ее и уволили! Она по глупости всем начала рассказывать, как ты на нее давил — в прямом смысле! Прямо на столе у директора!

— Так ее за это уволили? — Кирилл задумчиво запустил пальцы в светлую челку. — Обидно! Обидно, что она оказалась такой дурой…

Вадим Александрович шумно выдохнул и покачал головой:

— Все, Ксения, пойдемте уже. Вас-то, в отличие от этих двоих, уволят, если не будете работать.

Ксюша облегченно выдохнула и поспешила на выход, но уже в спину расслышала:

— Так можно я буду звать тебя «рыбой»?

— И не сутулься!

В коридоре Вадим Александрович объяснял Ксюше, точно хотел оправдаться:

— Вы извините, что не успел вас подготовить! На самом деле, они не плохие ребята. Елизавета Николаевна — отличный специалист, да и добрый человек, пусть и говорит иногда слишком… напыщенно. А Кирилл Семенович… он… вообще не специалист и человек, возможно, так себе, — Вадим рассмеялся тихо. — Но он мой лучший друг, единственный сын шефа и вряд ли относится к вам негативно. Просто у него манера речи такая…