Ксюша посмотрела на собеседника и благодарно улыбнулась. Она не считала, что замдиректора должен перед ней объясняться, но он это делал, очевидно, заботясь о ее настроении.

Потом он провел ее по офису, рассказывая о специфике работы и знакомя со всеми сотрудниками. Ксюша подумала, что когда в этой фирме раздавали наглость, то всю ее урвали предыдущие двое ее знакомцев, а остальным ничего не досталось. Сотрудники тушевались сильнее, чем она сама, отвечали только: «Очень приятно!», но даже любопытству своему выхода не давали.

После оформления документов в отделе кадров, Вадим Александрович заметно напрягся, а потом сказал:

— Ксения, у нас еще есть дизайнерский отдел… Но, возможно, визит туда стоит отложить на потом.

Ксюша не собиралась спорить, но что-то в его интонации заставило ее вывести на экране планшета вопросительный знак. Вадим Александрович задумчиво посмотрел в сторону, потом в потолок и лишь затем, собравшись с мыслями, решил быть откровенным:

— Наш главный дизайнер… человек творческий. С непривычки может показаться, что слишком творческий. Даже не знаю, как выразиться… В общем, он может и накричать на вас просто так…

Ксюша тут же написала: «Я готова».

Замдиректора еще немного поразмыслил и затем кивнул. Однако визит в дизайнерский отдел занял не больше нескольких секунд.

— Вильдо, добрый день! — привлек к себе внимание Вадим Александрович.

Навстречу выплыло сверхъестественное существо, на которое Ксюша попросту вылупилась — сначала от удивления, но быстро меняющегося на восхищение. Мужчина был необъяснимо гармоничен, хоть и обладал очень низким ростом, носом картошкой, маленькими глазенками, а светлые волосы с розоватым отливом были уложены в мелкие кудряшки. Одет он был… в ткани: обмотан какими-то цветными лоскутами, концы которых — разной текстуры — струились по воздуху при каждом его движении. При всем этом он не выглядел смешным. Если бы Ксюша увидела подобное в каком-нибудь театре, то на ум пришли бы ассоциации, что этот актер играет… нет, не живого человека, а что-то наподобие «счастья» или «эйфории». Она решила, что он выглядит настолько абсурдно, что являет собой олицетворение естественности, и на его фоне простые люди в банальных пиджаках или юбках выглядят чем-то совсем примитивным, кухонно-бытовым. Но прекрасное в своей абсурдности существо, так поразившее ее воображение, едва взглянув на новенькую, открыло рот и совсем по-человечески заверещало:

— Что это?! Какие лодыжки! Произведение искусства, завернутое в безвкусицу! Отрежьте мне эти лодыжки, я хочу эти лодыжки!

Вадим Александрович схватил застывшую Ксюшу и потащил за дверь, но им вслед еще долго раздавались истерические визги: «Вы изнасиловали мою эстетику, мерзкие извращенцы! Как она могла — с такими тонкими лодыжками надеть на себя это безобразие?! Это чудовище не достойно своих лодыжек!». И много чего еще, но, к облегчению Ксюши, большего она расслышать не успела. На этот раз Вадим Александрович даже извинять не спешил, просто пожал плечами и повел ее дальше.

Ей выделили небольшую комнату рядом с кабинетом директора. Там размещался стол с компьютером и несколькими телефонными аппаратами, стеллажи для документов и кофе-машина. Ксюша радовалась, что ее изолировали от остальных. Хоть еще совсем недавно она хотела заполучить эту работу, чтобы влиться в общество, но последние события показали, что морально она к этому пока не была готова. В любом случае ей предстояло отвечать на звонки — а это было бы невозможно в присутствии посторонних.

Первый рабочий день пролетел слишком быстро, потому что Ксюша пыталась успеть научиться всему. Семен Иванович только на третьей чашке кофе соизволил сказать: «Да, вот так». Внутренняя офисная сеть позволяла общаться со всеми даже без необходимости отлучаться от рабочего стола. И хоть пока Ксюше не с кем было общаться, но такое упрощение лично ее положения не могло не радовать.

В час все уходили на обеденный перерыв или заказывали доставку прямо в офис. Ксюшу тоже позвали девушки из общего отдела, хоть она бы предпочла отсидеться за толстыми стенами. Но она себя заставила выйти к остальным, принять кусок пиццы и прожевать его, ощущая, как неловко все себя чувствуют в ее присутствии. Это не беда — через короткое время все привыкнут, и кто-то осмелится задать первый вопрос. А уж после этого всеобщее любопытство мгновенно прорвет плотину.

Снова сбежав в свое убежище, Ксюша отдышалась и в очередной раз постаралась обуздать волнение. Выбор у нее небогат: или вернуться домой и больше никогда его не покидать, или привыкать жить в новых условиях. Она никогда не считала себя слабой, поэтому не позволила себе подумать о том, чтобы сдаться.

В конце рабочего дня Вадим Александрович снова заглянул к ней.

— Все в порядке?

Она кивнула.

— Запирайте дверь на время телефонных звонков, но не держите ее всегда закрытой. Если будут вопросы, лучше спрашивайте у меня, не стесняйтесь. Семен Иванович не любит, когда его дергают попусту.

Она кивнула снова.

— Тогда на сегодня все?

Ксюша внезапно решилась сделать то, что обдумывала последние полчаса. Она схватила планшет, а Вадим Александрович терпеливо ждал, когда она закончит писать.

«Что не так с моим внешним видом?» — он прочитал и тут же посмотрел на Ксюшу. Она покраснела, но взгляда не отвела. Ободряюще улыбнулся.

— Все-таки переживаете из-за этого? Тогда отвечу честно. Вы можете сделать безукоризненный маникюр, но Елизавета Николаевна все равно не сочтет его достаточно безукоризненным. Вы можете надеть юбку покороче, но девушки из общего отдела будут говорить между собой, что юбка могла бы быть еще короче или более обтягивающей. Вильдо вообще слишком неадекватен для этого мира. Кирилл будет продолжать называть вас «рыбой», пока не придумает новое прозвище. А директору безразлично, как вы выглядите. Так что думайте сами — стоит ли делать что-то ради других, если в их глазах вы все равно не станете безупречной? И делайте маникюр только в том случае, если вам самой захочется сделать маникюр.

Ксюшу озадачил его ответ. И хоть она до сих пор успела не раз убедиться, что Вадим Александрович — человек очень умный и сдержанный, но такой… наверное, мудрости она услышать не ожидала. Она посмотрела на него очень серьезно и одними губами ответила: «Спасибо».

— Ну, если на этом все, то до свидания, Ксения. Вас брат увезет?

Дома пришлось вкратце рассказать семье, как прошел день и что она твердо намерена продолжать идти по этому пути. Ее решительный взгляд потушил беспокойство родных, и когда она увидела в их глазах искреннюю радость за свою первую победу, то запретила себе волноваться о мелочах. В конце концов, если она кому-то что-то и должна, то только сидящим за этим столом, а значит, не позволит всему остальному миру сбить свой настрой.

Правда, уже лежа в постели, почему-то расплакалась. Осознаваемых причин для этого не было, но все накопившееся перенапряжение нашло такой выход. Это совсем не страшно — должно пройти какое-то время, чтобы все, включая ее саму, привыкли жить по новым правилам.

— Поехали в клуб, — заныл Кир сразу же, как они заняли столик в ресторане.

— Угомонись уже, — Лиза поморщилась. — Завтра всем на работу. И тебе тоже!

Он легко отказался от спонтанной идеи, зная, что все равно не сможет убедить друзей, и перешел на другую тему:

— Вадим, ты мне должен машину за последний спор!

— Помню. Не волнуйся. Дай немного времени, — Вадим зевнул. — На эту Ксению спорить не будем?

— А почему? — весело, но неуверенно откликнулся Кирилл. — Если ее приодеть да накрасить — из нее конфетку сделать можно! Лизавета, подтверди, как специалист!

Та согласилась:

— Конфетку из нее сделать можно. Но… у вас двоих вообще совести нет? Пять последних ассистенток шефа лишились из-за вас работы. Пять!

— Если уж начистоту, то с работы мы их не выгоняли, — оправдывался Вадим. — Последней просто трепаться поменьше надо было!