Мы не много задержались на покинутой стоянке Схапити — предстояло похоронить останки наших погибших товарищей. Зрелище произвело удручающее впечатление на Русов. С одной стороны мои усилия по духовному и интеллектуальному развитию моих соплеменников не прошли даром. Многие являлись Русами уже не в первом поколении. Да и «христоверы» в какой-то мере насадили культурные элементы, половина моих воинов умела читать простые тексты. А считать могли все — счет являлся важным элементом культуры. Давно канули в Луту времена, когда количество чего-либо определялось по пальцам рук.

Русы сделали качественный рывок в своем развитии, хотя и не потеряли связи с природой. Поэтому, вид останков съеденных товарищей действовал угнетающе. С другой стороны, такой конец боевых соплеменников заставил сердца загореться местью. Когда мы похоронили то, что осталось от павших на «Зерге», подгонять никого не пришлось. Санчо и Бер уверенно вели нас по следу ушедших дикарей: примятая трава, сломанные веточки, след голой ступни на влажной почве — все это видел даже я. Что касается Бера — у него вообще был талант преследования. А Санчо никогда и не отрывался от природы, неандертальцы умели получать от окружающего мира массу информации. Обоняние Санчо могла позавидовать лучшая собака-ищейка.

Никто не думал об отдыхе, но остановиться пришлось — надвигались сумерки. Во время преследования мы не отвлекались на охоту, хотя добыча была на расстоянии вытянутой руки. Трехдневный запас пищи, правило которое не смел нарушать ни один из воинов, позволял есть прямо на ходу, не теряя драгоценного времени. Схапити шли налегке, с ними не было женщин, больных или калек. На месте их стоянки было найдено два трупа, заваленные сухими ветками и комьями земли. В отряде было еще пара следопытов, которые сошлись на ориентировочном числе дикарей в двадцать-двадцать пять человек.

Со мной в преследование вышло девяносто воинов, больше половины с ружьями. При всей производительности Лайтфута и Мурга, обеспечить всех ружьями не получалось. Запасы руды остались в Макселе, хотя какое-то количество железных плашек Уильям забрал на корабль. Этот стратегический запас использовался очень аккуратно, в основном на изготовление ножей, наконечников для стрел и сельхозинвентаря.

Следы Схапити вели на север, но не прямо, а немного забирая на восток. На ночь мы остановились в лощине, прикрытой с трех сторон пологими холмами. Я разрешил развести костры, по словам Бера мы отставали от дикарей на несколько часов. Выставив дозоры, Бер присоединился ко мне с Тиландером и вечно жующим Санчо у походного шатра, поставленного для меня. Остальные воины спали прямо на траве, прижавшись друг к другу.

— Нас слишком много, поэтому идем медленно, — Бер присел рядом, — позволь мне взять десять лучших воинов, мы справимся с человекоедами. Слово каннибал в лексиконе сына не было, но он легко придумал ему замену.

— Бер, ты помнишь, что говорил Балт? Они лезли под ружейные выстрелы во время атаки корабля. Это не просто дикари, это особая каста отморозков. Я не хочу, чтобы погиб хотя бы еще один Рус, мы их все равно нагоним и не дадим им шанса.

— Макс Са всегда думает наперед, — уклончиво ответил Бер, в душе несогласный с моими словами. Американец поддержал меня, приводя довод, что мы слишком много людей потерли в первую зиму. Наша численность сократилась в четыре-пять раз, пройдет много лет, прежде чем Русы снова наберут былую популяцию.

Санчо прекратил есть и встревоженно встал, превратившись в одно большое ухо.

— Что там, Санчо? — На мой вопрос неандерталец прислал зрительный импульс: с вершины западного холма за нами наблюдал прайд львов, привлеченный запахами еды и людей. Потеряв интерес к кошкам, неандерталец вновь принялся за еду. Видимо прайд решил проигнорировать наше присутствие, лишь минут десять спустя послышался львиный рык, повторившийся чуть позже и немного слабее. Кошки не стали вступать в бой, предпочтя нас буйволам: если вслушаться можно было услышать звуки битвы.

В погоню пустились едва стало светать: след Схапити резко повернул на запад. Было ощущение, что дикари изменили планы. После сезона дождей трава стремительно пошла в рост, достигая местами по грудь людям. К обеду мы вышли на место, где дикари отдохнули. От потухших углей тянуло сизым дымком: здесь дикари провели много времени, трава была основательно утоптана и загажена человеческими экскрементами.

Бер тщательно обошел место стоянки пару раз, увеличивая круги осмотра.

— К ним присоединились еще воины, — вынес свой вердикт мой сын после изучения следов, — не меньше тридцати воинов. Они пришли оттуда, — Бер махнул рукой на запад.

— Не будем отдыхать, они всего пару часов впереди, — Русы оживились, близость к врагу, скорая битва и месть за товарищей всем подняла настроение.

После слияния со второй группой, след снова пошел в северо-восточном направлении, все больше забирая на восток.

— Мы идем к реке, — высказал свое предположение Тиландер, — мне кажется, что я чувствую воду поблизости.

— Они идут к Нуахили, — прочитал мои мысли Бер, — Макс Са ты послал туда Мунге, ты знал, что Схапити пойдут к племени Хмана?

— Нет, не знал, просто решил его предупредить, — мы как раз миновали очередной подлесок и вышли к реке. Если я не ошибаюсь, временный лагерь Нуахили примерно в получасе вверх по течению. Следы Схапити шли вдоль берега на север, где на их пути непременно окажется племя Хмана. Следы были совсем свежие, даже отдельные травинки не успели еще выпрямиться.

— Надо торопиться, — мои слова заставили Бера перейти на трусцу, он вырвался вперед вместе с десятком своих разведчиков. При всем желании я не мог бы поддержать этот темп, хотя тоже прибавил шагу. Бер со своими людьми уже скрылся из вида, когда Санчо произнес:

— Макш, Га! (опасность). — Буквально в эту секунду прозвучал первый выстрел, за которым началась хаотичная стрельба.

— Вперед, — я сорвался с места и побежал, стараясь не упасть. Слева и справа меня обгоняли Русы, ринувшиеся на звук стрельбы. Попробовал резко ускориться при виде одинокого дерева, ориентира на лагерь Хмана. Выскочив почти позже всех, Русы меня все же обогнали, увидел, как на мелководье, где Нуахили ловили рыбу, Русы добивают окруженных Схапити. Силы были неравны — на каждого Схапити приходилось два, а то и три наших воина. Выстрелы прекратились, в суматохе боя существовал риск попасть в своего.

— Пленных не брать, убивать всех, — вряд ли Русы нуждались в таком приказе: мои глаза выхватывали отдельные картины боя. Количество желтолицых уменьшалось с катастрофической быстротой, но нужно отдать должное Схапити — они дрались отчаянно, кидаясь прямо на клинки и копья. При нашем вооружении и количестве, исход боя был однозначен. Слышались стоны умирающих людей — выполняя мой приказ воины добивали раненных.

На самом дальнем конце мелководья я заметил как двое Схапити, поднявшись с земли, бросились в сторону саванны.

— Бер, двое уходят, — сквозь шум и крики сын меня услышал, бросившись вдогонку за беглецами. Схватив ближайшего воина за руку, послал его за Бером, чтобы уравновесить шансы. К нему присоединились еще двое, и троица последовала за убегающими Схапити и преследующим их Бером, поднимая брызги на мелководье.

Постепенно все закончилось, беглецы, Бер и трое Русов пропали из виду, растворившись в белесом воздухе. Несколько Русов было ранено, товарищи оказывали им помощь прямо в воде. Несмотря на наше численное превосходство и огнестрельное оружие, мы потеряли троих. Это при том, что из оружия у Схапити были лишь копья с каменными наконечниками и дубины.

— Богдан, пусть посчитают убитых врагов, — Лутов, убедившись, что мне не грозит опасность тоже принял участие в резне. Его сабля была в крови, а сам гигант тяжело дышал, бег был не его стихией. Санчо не принял участия в битве, он был единственный кто попал на поле боя после меня. При всей его неимоверной физической силе, обладая весом под сто пятьдесят килограммов, неандерталец просто не успел за нами.