— Завтра мы их догоним, — уверенно констатировал Бер, отряхивая запачканные руки. Я сверился с атласом — после леса вновь начиналась саванна, не лучшее место для скрытного действия. А вот после саванны, вновь шел тропический лес и несколько невысоких горных кряжей, среди которых вилась голубая ленточка реки. Идеальное место для внезапных атак и быстрых отходов.

— Не будем торопиться, дадим им дойти до леса, — показал Беру лесной массив на атласе. — А еще лучше, обойдем их по флангу и устроим засаду в одном из этих ущелий.

Внимательно изучая атлас Африки, обратил внимание, что после горного массива и леса, начинаются полупустыни. Но полупустыни были на атласе 1938 г, а в данное время могло и не быть никаких пустынь. Ведь даже Сахара когда-то была цветущей равниной, пока эрозия почвы и ветры не превратили ее в пустыню. В любом случае, лучшего места для засады трудно было найти, если после горного массива мы окажемся на равнине, внезапное нападение будет крайне затруднительным.

До горных ущелий, поросших лесом, было примерно полтора-два дня пути. Следовательно, стоило ускориться, чтобы на месте подобрать оптимальное место для засады. Остаток дня мы шли в ускоренном ритме, по-прежнему держась следа отряда Маркози. На ночь остановились в небольшой лощине, запретил разжигать костры — мы могли находиться в пределах видимости от французов.

Уйдя немного на восток, чтобы не пересечься с Маркози, весь день шли без остановок, но горных кряжей достигнуть не успели. К горам, покрытым лесами, подошли к обеду десятого дня преследования. Отряд французов должен был находиться на подступах — вряд ли они держали такую же бешенную скорость. Предполагаемый маршрут через горные кряжи в глаза бросался издали — чуть левее нас виднелся распадок. Именно там и пойдет Маркози со своими людьми, слева и справа высились горные гряды.

Углубившись в распадок на километр, оказались у берега речки с прозрачной водой. Большая светлая поляна в окружении вековых деревьев так и манила остановиться на отдых.

— Они остановятся здесь, но боюсь мы уже натоптали траву, — Русы, пользуясь передышкой наполняли кожаные бурдюки водой.

— Макс Са, можно убрать следы, — получив отмашку, Бер рьяно принялся за дело. Часть воинов разместили на камнях у реки, остальные принялись уничтожать свои следы, заметая их веточками, выпрямляя примятую траву.

Чуть выше по реке громоздились огромные валуны, сорвавшиеся с кряжа. Сама речка была неширокой, не больше двух метров в ширину. Точнее это был ручеек, который сбегал по распадки с близлежащих скал, журча и нарушая тишину этого места. За полчаса Русы уничтожили следы, Бер сказал, что опытный следопыт поймет, что здесь были люди, но посчитает их число маленьким.

Бер, расположив половину воинов за валунами, пристроился рядом с ними. Вторая половина перешла речку и засела за кустами в некотором отдалении от поляны. Санчо и Бер фактически силой отправили меня с этой группой. Главный удар на себя должна была принять засада за валунами, мне с моими пятнадцатью Русами, предстояло ударить в тыл врагу.

Время шло томительно, стараясь не шуметь, разминал по очереди ноги, крепко держа ружье. Свое мне отдал Бер, вооружившись моей катаной. Холодным оружием он владел куда лучше, стреляя довольно посредственно. С моего места просматривалась только часть поляны, и я не углядел первого дикаря.

Маркози оказался не дурак, впереди отряда шли разведчики из числа Сару. Появление врага на людях сказывается по-разному: у одного из Русов не выдержали нервы и его выстрел из ружья разорвал тишину. Практически сразу зазвучали выстрелы вразнобой, пара воинов рядом со мной пустили стрелы, целясь в сторону поляны. Тщательно приготовленная засада сорвалась из-за одного недотепы: оставив труп убитого, трое дикарей растворились среди деревьев. А секунду пять спустя из леса ниже нас вырвался ослепительный белый луч, который прошелся над нашими головами, срезая верхушки деревьев и выгрызая каменную крошку из скал. Вслед за первым лучом пришли еще другие — это было похоже на световое шоу. Деревья, толщиной с руку человека, мгновенно перерезались, обрушиваясь вниз. Камни, выбитые из горного массива, с грохотом летели вниз, сметая все на своем пути. Враг, невидимый нам в лесном массиве не жалел зарядов дезинтегратора. Кусок ярко-красной плазмы, вырвавшись из лесной чащи, разнес на куски один из валунов в районе где укрылся Бер.

— Га, — Санчо дернул меня за руку, буквально выдергивая из-за ствола дерева. Сидевшим рядом со мной двоим Русам так не повезло — тонкий белый луч развалил их на две части, уходя в сторону по широкой дуге.

Все это светопреставление и кошмар не заставили дрогнуть моих воинов: лучники посылали стрелу в зеленую чащу, откуда вырывались смертоносные лучи. Не прекращался и беглый ружейный огонь с двух позиций: от засады в лесу за речкой и со стороны валунов выше по распадку.

Хладнокровие вернулось: тщательно прицелился в зеленый лес, откуда в данный момент работал только один луч. Следя за его траекторией, определил для себя возможное место нахождения стрелка и спустил курок. Луч метнулся в небо и погас, встреченный оглушительными криками Русов: Макс Са вступил в бой.

— Беречь патроны, — мой приказ передали по цепочке, выстрелы стихли. Если продолжать так палить, патроны закончатся. Их воспроизводство являлось трудоемким: Лайтфут и Мурге гораздо охотнее отливали пушки и ружья. Со стороны противника также решили поберечь заряды дезинтеграторов — прекратился обстрел пучками плазмы и несколько белых тонких лучей исчезли.

На какое-то время наступила абсолютная тишина, прерываемая лишь журчаньем ручейка. От Бера пришел посыльный: потерь у него не было, если не считать легких ранений пары воинов осколками камней. Двое разрезанных Русов рядом со мной, не будь Санчо, и меня могла постигнуть их участь. Если считать, что я своим выстрелом убил одного из французов, плюс дикарь, убитый первым нашим выстрелом — наблюдался паритет в потерях.

Но наше положение было хуже, чем у противника: избрав место для засады, я сам себя лишил возможности маневра. Чтобы пройти вверх по распадку, придется себя обнаружить. Из лесной чащи ниже, где засел противник, нас будет видно как на ладони. И спускаться в его сторону опасно: дезинтеграторы не чета ружьям, настоящие гиперболоиды инженера Гарина.

— Твою мать, — прячась за поваленным дезинтегратором стволом векового дуба, лихорадочно искал выход. Можно попробовать уйти влево по лесу, обойти противника и напасть на него с тыла. Но на той стороне тоже не дураки, наверняка просчитали такие варианты. Впервые мне предстоял противник, знавший о развитии человечества больше меня. Это не примитивный дикарь, и даже не житель Ондона, застывший в своем развитии на уровне раннего рабовладельческого строя.

— Макс Са, — шепот воина заставил вглядеться в лесную чащу, откуда вышел дикарь с палкой в руках. На конце палки болталась тряпица светло-серого цвета.

«Переговоры или западня»? — не успел определиться, как рядом с дикарем возник белый мужчина, прокричавший:

— Négociation.

«При чем тут негоцианты»? — это слово мне послышалось в голосе мужчины, но прозвучавшее следом «conversation» на хорошем английском, расставило все по местам. У меня в кармане нашелся кусок материи светлого цвета, заменявший мне носовой платок.

— Сonversation, отозвался на предложение неприятеля, поднимая руку с платком. Белый мужчина, увидев меня, решительно направился в мою сторону, широко разводя руками и демонстрируя пустые ладони. На нем были остатки комбинезона, похожего на тот, что надевали мы с Натой. Отложив в сторону ружье, строго предупредил ближайшего воина, чтобы мои не открывали огонь. Приказ передали по цепочке, но воины, не покидая укрытий, продолжали быть наготове.

Француз, а в этом не было сомнений после рассказов беглых немцев, остановился примерно на середине поляны. Его спутник отступил в лесную чащу, оставив мужчину одного. Идти на середину поляны не хотелось — из лесной чащи со стороны противника я как мишень в тире. Правда и мой будущий собеседник также на прицеле у моих воинов. Представляя, как трудно сдержаться Беру, чтобы покинув укрытие не оказаться рядом со мной, мысленно поблагодарил сына за любовь и верность.