Мисс Силвер зашагала дальше. Предвкушение приятного чаепития омрачило чувство, которому она не могла дать названия. Мисс Нелли Коллинз заинтересовала ее, притом всерьез. Мисс Силвер хотела бы стать свидетельницей ее встречи с леди Джоселин. Обидно быть невысокой ростом: в густой толпе ничего не разглядишь. Впрочем, мисс Силвер никому не призналась бы, что считает свой низкий рост недостатком. В сущности, свою неполноценность она сознавала только в толпе. Во всех других обстоятельствах она держалась с достоинством и радовалась такой опоре.

Она вошла в комнату, где уже беседовало трое или четверо гостей, и навстречу ей сразу поднялась хозяйка, Дженис Олбани, в недавнем прошлом — Дженис Мид.

— Гарт не сможет прийти к чаю, но он просил передать вам привет и искренние сожаления… Это мистер и миссис Мергатройд… и Линдолл Армитидж — наша родственница.

Супруги Мергатройд отличались внушительными размерами, а мистер Мергатройд — жизнерадостностью. Рассмеявшись, он спросил:

— Должно быть, очень дальняя родственница, миссис Олбани?

Дженис тоже засмеялась, на ее густых локонах вспыхнул отблеск. Глаза имели тот же каштановый оттенок, что и волосы.

— Напротив — очень близкая.

Мисс Силвер обменялась рукопожатиями с присутствующими и завела вежливые расспросы о полковнике Олбани, о шестимесячном младенце, крещенном Майклом в честь одного изобретателя, о тетушке полковника Олбани, мисс Софи Фелл. Выяснилось, что дела Гарта идут хорошо, но он очень занят в военном министерстве — «чуть ли не каждый день задерживается допоздна», а малыш Майкл в Бурне у мисс Софи.

— Там ему лучше, чем в Лондоне, а я езжу туда-сюда. Хорошо, что за ним присматривает наша бабушка. Мне удалось найти работу в городе и быть рядом с Гартом.

Появилось еще двое или трое гостей. Мисс Силвер оказалась рядом с Линдолл, и вскоре узнала, что мисс Армитидж служила в женской вспомогательной службе ВМС, но заболела и получила отпуск — «но мне не терпится снова взяться за дело».

Мисс Силвер питала склонность к молоденьким девушкам. Окинув Линдолл доброжелательным взглядом, она заметила:

— Должно быть, отпуск пошел вам на пользу. Время, проведенное приятно, пролетает почти незаметно, не так ли?

— О да.

Мисс Силвер давно поняла, что Линдолл Армитидж не до приятного времяпрепровождения. Она была бледна, под глазами залегли тени. Ни одна болезнь не способна придать такое страдальческое выражение глазам молодой девушки. Мисс Силвер исполнилась сожаления и спросила:

— Вы гостите здесь у друзей?

— У кузины. На самом деле мы не родные кузины, но тетя, которая меня вырастила, приходится тетей и ей, поскольку Лилла вышла замуж за ее племянника, Перри Джоселина, — объяснив все это, Лин осеклась, смущенно улыбнулась и спросила: — Сразу и не разберешься, верно?

Мисс Силвер жизнерадостно отозвалась:

— Семейные узы нелегко объяснить постороннему человеку. Вы говорите, что фамилия вашей кузины — Джоселин?

— Да.

— Боже мой, какое совпадение! Сегодня по дороге в город моей попутчицей оказалась некая мисс Коллинз, которая спешила на встречу с леди Джоселин.

Линдолл вздрогнула и не смогла скрыть изумление.

— С леди Джоселин?

Мисс Силвер укоризненно кашлянула.

— Значит, и она приходится вам родственницей?

— Да, она жена моего кузена Филипа.

Эти слова были произнесены очень просто, но едва они повисли в воздухе, как Линдолл поняла, что сказала неправду. Филип приходился ей таким же кузеном, как и Перри, но если степень ее родства с Перри было объяснить легко, то степень родства с Филипом — невозможно. На самом деле они вовсе не были кузенами, но стоило вспомнить об этом, всплывало множество других подробностей. Линдолл не могла произносить имя Филипа и не вспоминать обо всех узах, которые их связывали.

Пристально наблюдая за ней, мисс Силвер заметила, как Линдолл поморщилась от душевной боли и поспешила прогнать ее. Никто не мог сравниться с мисс Силвер по наблюдательности, восприимчивости к атмосфере, умению подмечать каждую мелочь. Все произошло моментально и почти незаметно, но причиной этой мимолетности, по мнению мисс Силвер, была не переменчивость нрава, а привычка держать себя в руках.

Почти не сделав паузы, Линдолл продолжала:

— Но сегодня Энн ни с кем не встречается — насколько мне известно, ей некогда. Как раз сегодня они переезжают на квартиру в Тентерден-Гарденс. Днем она приехала из Джоселинс-Холта сразу после того, как оттуда были отправлены вещи. Лилла Джоселин, кузина, у которой я живу, пообещала помочь Энн распаковать их. Не понимаю, как Энн согласилась встретиться с мисс Коллинз.

— Но мисс Коллинз будет ждать леди Джоселин под часами на вокзале Ватерлоо, — возразила мисс Силвер.

Линдолл растерянно смотрела на нее. У нее возникло такое чувство, будто в темноте она оступилась на лестнице. Она была смущена, удивлена и не знала, что происходит. Перед ее мысленным взглядом вновь возникла светящаяся полоска вдоль дверного косяка. Дверь была прикрыта неплотно. Полоска света напоминала тонкую золотистую проволоку. Знакомый голос произнес: «Я могла бы написать Нелли Коллинз сама». Возможно, голос все-таки принадлежал Энн, но Линдолл не смогла бы поручиться за это. Мужской голос ответил: «Это не вам решать». Необъяснимые чувства страха и стыда, которые Линдолл испытала в коридоре парикмахерской, снова охватили ее. Вздрогнув, она произнесла:

— Хотите еще чаю? Позвольте вашу чашку.

Потом вошел очередной гость, Линдолл отозвали — в нее вцепилась миссис Мергатройд, которая хотела лишь одного: чтобы кто-нибудь выслушал ее рассказ о дочери Эдит и ее необыкновенном ребенке.

Подразумевалось, что у Эдит есть и муж, но о нем миссис Мергатройд не упоминала. Единственной темой ее разговоров была Эдит — ее цвет лица, ее черты, таланты, дела, ее чудесный малыш, его черты, таланты и дела, что сказал сэр Понсонби Кэннинг про Эдит на ее первом балу, что сказал капитан Уилмот, когда сделал предложение Эдит через полчаса после знакомства, что сказал Эмори, когда ему заказали портрет Эдит. И так далее, и тому подобное — это был бесконечный поток слов, а от слушателя требовались только восхищенные взгляды и возгласы: «Что вы говорите!» Линдолл давно научилась выслушивать подобные излияния. С тех пор как она познакомилась с супругами Мергатройд, миссис Мергатройд говорила только об Эдит. Содержание разговоров оставалось неизменным, разве что супруги год от года становились толще даже в военное время. А Эдит не утратила ни толики совершенства.

Линдолл сидела; внимательно глядя на круглое бледное лицо миссис Мергатройд, напоминавшее сдобную булку.

Миссис Мергатройд считала ее прекрасной слушательницей, покровительствовала ей и добродушно похлопывала по руке. Линдолл спас Пелем Трент, пригласивший ее на «Эпоху танца».