– Старик, ты еще понимаешь мои слова? Гебориец! Бывший священник поднялся на ноги и улыбнулся.

– Помнишь каменную руку? Помнишь палец? Прошлое – это чужой мир, содержащий невообразимую силу. Дотронуться – значит поднять на поверхность воспоминания человека, которому, возможно, ты и не нравишься. Именно такие мгновения жизни часто приводят людей к сумасшествию.

«Каменный палец? Да этот ублюдок начинает бредить».

– Мне нужно забраться на твои плечи, Гебориец. Стой ровно – как только мы поднимемся, так сразу спустим веревку, чтобы втащить тебя. Идет?

– На мои плечи… Каменные горы, каждая из которых высечена в форме человека на протяжении огромного количества лет. Сколько же еще может быть тоски и секретов? Куда это затем девается? Богам очень нужна невидимая энергия воспоминаний о жизни, вы знали об этом? Именно поэтому боги стали столь неблагонадежны в наши дни.

– Маг! – завопила Фелисин. – Давай же!

Кульп встал за спину бывшего священника и положил руки ему на плечи.

– А сейчас постарайся стоять прямо…

Вместо этого старик развернулся и стал к нему лицом. Подведя свои руки друг к другу, он оставил пространство, где должны были быть кисти, и произнес:

– Наступай. Я подброшу тебя прямо в ее объятья.

– Гебориец! У тебя же нет ладоней, чтобы обхватить мои ноги…

Улыбка старика стала еще шире.

– Ублажи меня.

Ничего не понимая, маг опустил свои обутые в мокасины ступни на обрубки и внезапно почувствовал, как какая-то нечеловеческая сила приготовилась подбросить его к дыре. Кульп мог поклясться, что он ощутил на себе давление чьих-то пальцев.

– Ты полетишь прямо вверх, – произнес Гебориец. – А я ничего не вижу, поэтому поставь меня ровно, маг.

– Сделай шаг назад, еще немного… Вот, как раз.

– Готов? – Да.

Однако Кульп вовсе не был готов к тому, что произошло с ним в следующую секунду. Неведомая мощь в течение нескольких секунд поднимала его на необходимое расстояние. Инстинктивно он попытался схватиться за Фелисин, однако промахнулся, и это оказалось на пользу. Сила толчка была столь велика, что маг оставил девушку внизу. Несмотря на то что в панике он едва не сорвался вниз, Кульпу наконец удалось зацепиться за край невидимой плиты. Застонав, он приложил максимум своих усилий и, извиваясь как червяк, втащил свое тело на новый уровень.

Откуда-то снизу донесся плаксивый глухой голос Фелисин:

– Маг! Ты где?

Почувствовав, что у него на лице появляется истерическая усмешка, Кульп ответил:

– Прямо над тобой. Подожди, девушка, я сейчас тебя подниму.

Гебориец, используя свои невидимые руки, так быстро забрался по самодельной кожаной веревке вверх, что уже через десять минут в ней не было никакой надобности. Сидя друг около друга в небольшой мрачной комнате, Фелисин почувствовала, как внутри ее тела опять поднимается панический страх.

Все тело зверски ныло от боли, однако чувствительность все же медленно возвращалась в ступни. Большие раны на ногах, а также отметины каменных граней столба на запястьях оказались посыпаны мельчайшей белой пылью. Внезапно девушку охватила неудержимая дрожь. «Стоя на ногах, старик казался практически мертвым. Мертвым. Он вспылил, однако его бред оказался не простым набором пустых слов. В них заключалось великое знание, которое невозможно постичь обычному человеку. А теперь еще вдобавок ожили его призрачные руки».

Фелисин оглянулась на Кульпа. Маг хмурился, разглядывая лохмотья, в которые превратился его плащ. Затем он вздохнул и обратил свое молчаливое внимание на Геборийца, который, по всей видимости, вновь впал в болезненный ступор.

Кульп применил заклинание, и в комнате возникло слабое свечение. Они осмотрелись по сторонам и увидели голые каменные стены. Вдоль одной из стен шли чьи-то следы, которые обрывались у тяжелой двери. У основания противоположной стены на полу во всю ширину располагалось несколько длинных круглых вырезов, которые образовывали одну прямую линию. Емкость пазов приближалась к объему ведра или небольшого бочонка. В дальнем углу комнаты с потолка свешивалось несколько крюков на вмонтированных ржавых цепях. Фелисин показалось, что перед ее взором все притупилось: то ли это было следствием крайнего физического утомления, то ли причиной тому стало странное магическое освещение Кульпа.

Тряхнув головой, она постаралась покрепче обнять себя руками, чтобы унять сильную дрожь.

– Это из-за того, что тебе пришлось пережить в момент подъема, – произнес Кульп.

– Как выяснилось, усилия были абсолютно напрасными. «А сейчас, вполне возможно, эти перегрузки просто погубят меня. Оказывается, можно было обойтись и без чрезвычайных мышечных усилий. Я чувствую себя опустошенной, полностью лишенной внутренних резервов». Девушка засмеялась.

– Что?

– Я нашла погреб, который вполне сгодится под могилу.

– А я еще вовсе и не собираюсь умирать.

– Счастливый.

Фелисин видела, как дрожат ноги мага. Он оглянулся вокруг.

– Это комната была когда-то заполнена водой. Однако потом она ушла.

– Интересно, куда?

Маг пожал плечами и медленной, усталой походкой подошел к лестнице.

«Такое впечатление, – подумала девушка, – что магу исполнилась уже сотня лет. Он так же стар, какой я ощущаю себя сама. Однако на самом деле сумма наших возрастов не превышает даже одного Геборийца. Ну да ладно, по крайней мере, я научусь ценить юмор».

Через несколько минут Кульп наконец подошел к стене и оперся на нее рукой.

– Бронзовый лист – я даже слышу удары молотка, который его выпрямлял, – он легко ударил костяшками пальцев по темному металлу. Звук, донесшийся оттуда, напоминал шорох или легкий шепот. – За металлическим листом находится гнилая древесина.

В тот же момент щеколда с легким лязгом отпала и оказалась у мага в руках. Он пробормотал проклятья, а затем, навалившись всем весом, сильно надавил на дверь.

Бронзовый лист треснул и рухнул внутрь. Через какое-то мгновение дверь пошатнулась и со всего размаху шлепнулась назад, обдав Кульпа облаком пыли.

– Барьеры на нашем пути не всегда такие прочные, как мы привыкли о них думать, – произнес Гебориец, как только отзвук эха затих в каменных сводах. – Сейчас я это понимаю. Для слепого человека в какой-то момент все его тело превращается в призрак. Его ощущаешь, но не видишь. Я поднимаю невидимые руки, двигаю невидимыми ногами, моя невидимая грудь вдыхает и выдыхает воздух. Поэтому сейчас я способен напрячь свои пальцы, а затем сжать их в кулак. Я представляю собой сплошной камень, и так было всегда, если только меня не обманывали собственные глаза.

Фелисин посмотрела в сторону от бывшего священника.

– Может быть, если я оглохну, то ты вообще испаришься? Гебориец засмеялся.

В этот момент, сидя на земле, Кульп внезапно начал издавать стоны, его дыхание стало жестким и затрудненным. Девушка поднялась на ноги, почувствовав, как боль, словно железные оковы, сковала ее лодыжки. Сжав зубы, она захромала по лестнице.

Через одиннадцать шагов она остановилась, не способная сделать ни шага. Упав на колени рядом с магом, она начала ждать, пока у нее восстановится дыхание.

– Ты в порядке? Кульп поднял голову.

– Кажется, я сломал свой чертов нос.

– Судя по твоему новому акценту, кажется, что ты прав. Но думаю, что это не смертельно. Ты будешь жить.

– Да еще как! – он поднялся на ноги, с его лица свешивались крупные капли крови, покрытые пылью. – Ты что-нибудь видишь впереди? А то у меня еще не было возможности как следует осмотреться.

– Только темноту. Кроме того, в воздухе висит какой-то запах.

– На что он похож? Девушка пожала плечами.

– Не уверена. Может быть, на известь… Как будто в известняковой шахте.

– Ты уверена? Может быть, пахнет гнилыми фруктами? Я удивлен.

Звук ковыляющих шагов внизу сообщил о том, что к ним приближается Гебориец.

Мерцание огня усилилось, и, наконец, стало возможным увидеть то, что ожидало путешественников впереди. Фелисин уставилась туда, широко раскрыв глаза.