В этот момент с наблюдательного пункта донесся громкий крик и прервал их разговор.

– Паруса! Две группы отчалили от портовой гавани. Шесть… семь… десять – благословенный Беру, да их там целый флот!

Калам и Елан перегнулись через борт, однако ничего, кроме волн, так и не увидели.

Послышался голос первого помощника с главной палубы:

– Куда они направляются, Полевка?

– На северо-запад – точно наперерез нашему пути, сэр!

– Если строго по курсу, – пробормотал Елан, – наша встреча состоится через двенадцать часов.

– Флот, – сказал Калам.

– Имперский. Это адъюнкт Тавори, друг, – мужчина обернулся и напряженно улыбнулся. – Если ты знаешь, что твоя родина сейчас купается в крови… слава богам, что мы движемся в противоположную сторону.

– Наконец-то на горизонте появился первый парус. «Флот Тавори. Он перевозит лошадей и войска, а за ним тянется шлейф, длиной в лигу, покрытый мусором, нечистотами, а также мертвыми телами людей и животных. Вот будет разгулье для акул и дхенраби! Любая достаточно длительная дорога крайне неблагоприятно сказывается на моральном духе армии. Люди начинают маяться от безделья, а это чревато серьезными последствиями. В них не остается ни капли милосердия – все выжигается жестоким огнем».

– Голова змеи, – тихо произнес Клан, – на длинной, растянутой шее империи. Скажи мне, Калам! А не хотелось ли тебе как старому солдату, хотя бы в глубине души, оказаться на палубе этого флота и лениво рассматривать в подзорную трубу наш одинокий парус, который движется в сторону Фалара? Представляешь, а одновременно в тебе зреет спокойный смертельный план – десятикратная месть Лейсин за все ее прегрешения… Хотя, если разобраться по существу, такова ее работа. Ответь, Калам, тебя не раздирают противоречивые чувства?

– Несмотря на безудержную фантазию, твои слова далеки от моих истинных мыслей, Клан. Ты не знаешь меня, товарищ, да никогда и не узнаешь.

Мужчина вздохнул.

– Мы же боролись плечом к плечу, Калам. Нас можно назвать смертельным тандемом. Понимаешь, наш общий друг в Эхрлитане подозревал о твоих намерениях, поэтому решил, что со мной ты имеешь гораздо больше шансов на успех…

Калам медленно повернулся лицом к Клану.

– Какие шансы ты имеешь в виду? – тихо спросил он, с трудом сдерживая дрожь.

Салк Елан беззаботно пожал плечами.

– Да любые. Ты же не питаешь отвращения к сотрудничеству, так? В своей юности, еще до рассвета империи, ты сотрудничал с Быстрым Беном, а еще раньше – Порталом К'настрой в Карачимехе? Худ знает, Калам, но каждый, кому известна твоя юность, осведомлен о том, что в партнерстве убийца добился выдающихся результатов. Ну и что ты на это ответишь?

Убийца медленно сощурился.

– А что заставляет тебя думать, Салк Елан, что в данной затее я нахожусь абсолютно один?

На короткий момент в глазах Елана сверкнула неуверенность, и она принесла убийце большое облегчение. Но затем на его лице моментально появилась дежурная улыбочка.

– И где же скрывается твой компаньон? На наблюдательной вышке под этим идиотским псевдонимом?

Калам обернулся.

– Именно так, где же еще?

Почувствовав на спине сверлящий взгляд собеседника. Калам двинулся широкими шагами вперед. «Твоим высокомерием, свойственным для каждого мага, несет за целую милю, дружище. Извини, но мне всегда было так приятно разочаровывать подобных людей».

Они подошли к небольшому выступу корней, который, по всей видимости, обозначал вход в лабиринт. Снаружи лежало четыре мертвых тела. Их лица были искажены от ужаса, конечности раздроблены, а на темных робах засохли большие пятна крови.

Увидев их, Маппо сразу все понял и чуть не онемел от ужаса. Смутные подозрения начали разрешаться самыми страшными вариантами. «Безымянные Герои… Священники Азаса, если такая сущность может вообще иметь священников. Сколько же холодных рук вело нас сюда? Меня, Икариума… по хитросплетенью корней… до самого Треморлора…»

Заворчав, Икариум сделал шаг вперед и наклонился над сломанным посохом, лежащим возле одного из тел.

– Однажды мне приходилось видеть подобные вещицы, – произнес Ягут.

Услышав эти слова, Трелл нахмурился.

– Как? Где?

– В снах.

– В снах?

Ягут слабо усмехнулся.

– О да, Маппо, у меня тоже есть сны, – Икариум вновь повернулся к телам. – Именно так и начинались все мои сны: я спотыкаюсь и чувствую сильнейшую боль. Однако на теле нет никаких ран, а оружие абсолютно чистое. Нет, боль заключена внутри… Такое впечатление, что ты сначала постигаешь какую-то истину, а затем ее резко теряешь.

Маппо уставился на спину своего друга, пытаясь уяснить смысл его слов.

– Я прибываю, – продолжил Ягут сухим тоном, – на окраину города. Это небольшой Треллский город посреди плоской равнины. Однако он полностью разрушен. На земле видны рвы и канавы, оставшиеся после взрывов магии. Улицы заполнены разлагающимися трупами людей, а великие вороны начинают свое пиршество, весело перекликиваясь между собой.

– Икариум…

– А затем появлялась женщина, одетая точно так же, как и те мертвые тела, что лежат сейчас перед нами. В руке она держала большой посох, из которого исходили потоки энергии. «Что же ты сделала?» – спросил я ее. «Только то, что необходимо», – послышался мягкий голос. Посмотрев ей в лицо, я понял: женщина страшно боится, и расстроился. – «Ягут, – продолжила она, – ты не должен странствовать в одиночку». Ее слова вызвали в памяти ужасные воспоминания. Картины, лица компаньонов – всего не перечесть… Оказывается, я редко оставался в одиночестве. Плечом к плечу со мною шагали мужчины и женщины – когда-то в одиночку, когда-то целыми легионами. Эти воспоминания наполнили мою душу большим горем, будто однажды я предал всех своих компаньонов, – Икариум замолчал и медленно кивнул. – Да, сейчас мне стало все абсолютно понятно. Каждый из них был охранником – прямо как ты, Маппо. Однако они проиграли, будучи убиты моей же собственной рукой. Да, жрица видела, что было написано на моем лице, для нее это открытая книга. Она кивнула, а посох охватил магический свет… и вот я уже иду один-одинешенек по безжизненной степи. Боль ушла, оставив после себя полную пустоту. Тут я почувствовал, что мои воспоминания уплывают далеко… что это всего лишь сон… И внезапно проснулся.

«Невероятно. Это же искажение истины. Я был свидетелем резни своими собственными глазами. Я разговаривал со жрицей. В снах, Икариум, тобою руководит злоба».

Скрипач прочистил горло.

– Похоже на то, что они охраняли вход. Кто бы ни настиг их здесь, он был очень силен.

– Эти люди известны в Ягут Одане, – произнес Маппо, – как Безымянные Герои.

Икариум сузил глаза и взглянул на Трелла.

– Полагают, что этот культ, – пробормотала Апсала, – давным-давно вымер.

Все в недоумении повернулись в ее сторону. Девушка пожала плечами:

– Знание Танцора… Искарал затрещал:

– Худ бы побрал все их гнилые души! Каждый из них – самонадеянный болван: как же они посмели говорить такие вещи!

– Какие вещи? – проворчал Скрипач. Верховный священник сжал себя в объятиях.

– Неважно… Давайте не будем об этом… Слуги Азаса – тьфу! Кто же тогда мы? Дырки от бублика? Мой предводитель прогнал их из Империи, о да! Это была задача для Лап, насколько вам мог поведать Танцор, – жизненно необходимая чистка, удаление шипов из тела императора. Беспощадная резня и осквернение. Оказалось, что в их клане имеется огромное количество секретов, делающих их крайне уязвимыми… Коридоры силы… О, как они негодовали, когда мой предводитель вошел в Дом Смерти…

– Искарал! – в негодовании крикнула Апсала. Священник пригнулся, будто кто-то шлепнул его по голове. Икариум обернулся к молодой женщине.