«Трусливые недоумки», — оценила старания Кассиановых коллег Дэмонра.

Вряд ли его обкололи именно наркотиками — для этого он слишком хорошо держался на ногах. Правда, ходил как сомнамбула. Нордэна решила, что мага, скорее всего, напичкали сильным обезболивающим или успокоительным, и несколько расслабилась. Взлохмаченная голова пленника слабо покачивалась в такт движению экипажа. Дэмонра украдкой поглядывала на своего попутчика.

Маг оказался еще молодым мужчиной лет двадцати пяти-тридцати с лицом скорее умным, чем красивым, и светло-серыми, ничего не выражающими глазами. Одежда висела на нем мешком и явно досталась от кого-то другого. Безвольно лежащие на коленях костлявые руки и выбитый на левом запястье синий номер окончательно довершали образ несчастного существа, угодившего между жерновов истории.

— Как вас зовут? — полюбопытствовала Дэмонра. Ее несколько нервировало, что она не знала о своем спутнике ровным счетом ничего.

Маг молчал. То ли не слышал, то ли не понимал, чего от него хотят. Дэмонра зло стиснула зубы. Она подряжалась перевезти опасного преступника, а не забитого вероятностника, которому лет было немногим больше, чем исполнилось бы ее старшему брату, останься он жив. Он даже чем-то походил на Вигнанда, и, наверное, походил бы еще больше, если его побрить, причесать и выдать нормальную одежду.

— Бояться не надо, — зачем-то повторила Дэмонра. Мужчина ее, ясное дело, не боялся. Похоже, он вообще ничего не соображал. — Довезу и сдам куда нужно в лучшем виде. А если не будете дурака валять, то и дрянью никакой пичкать не стану. Приходите в себя.

Пленник молчал и тупо смотрел в одну точку перед собой. Гребер уверенно правил лошадками, и их экипаж катился на восток, громыхая на ухабистых проселочных дорогах Рэды. Осень медленно превращалась в зиму, и из окон можно было видеть, как в седую траву спускаются первые крупные снежинки. Дэмонра, наплевав на советы рэдцев из избушки, раздвигала шторки со своей стороны, когда они ехали вдали от городов и сел. Если бы маг имел желание любоваться пейзажами, он мог бы это делать. Однажды Дэмонре даже показалось, что он метнул в сторону окна быстрый взгляд из-под ресниц, но, когда она обернулась, рэдец по-прежнему безучастно созерцал стенку экипажа перед собой. Дэмонра для верности даже щелкнула пальцами у его виска. Никакой реакции не последовало. Не будь нордэна твердо уверена, что с глазами у мага все в порядке, а зрачки нормально реагируют на свет, она бы сочла его слепым.

Длинную черную крылатку, несколько старомодную, но имеющую право на существование, Дэмонра предусмотрительно раздобыла еще в самом начале их путешествия, помня о том, что связанные руки пленника нужно будет как-то скрыть, если ему придется выходить из экипажа — в экипаже она вообще развязала его на второй день пути. Он спокойно позволил надеть на себя этот осколок моды прошлых веков, пропахший нафталином, и даже не поморщился. Казалось, мага нисколько не беспокоило, что с ним происходит и куда его везут. Он не просил ни есть, ни пить, и вообще не говорил ни слова. Заботы о нем взял на себя Гребер, имевший некоторый опыт в перевозке пленников. Дэмонра предпочитала не знать, где он мог его приобрести, если полжизни служил ее матери. Но даже Гребер, поначалу косившийся на своего «подопечного» с большим подозрением — как и большинство рэдцев, денщик не терпел магию в любых проявлениях — и тот в итоге примирился с фактом, что компанию его барышне составляет безвольная сомнамбула, которая едва ли кого-то убьет, но сама точно сдохнет, если ее забывать кормить.

На четвертую ночь их путешествия собственно и произошло событие, которое Дэмонра была склонна считать их с Наклзом знакомством. Лошадям, да и людям, требовался отдых, погода стояла премерзкая, а слежки нордэна не заметила, так что решила махнуть рукой на осторожность и заночевать в провинциальной гостинице. Она представляла собою неопрятное здание в два этажа, откуда, в случае чего, не составило бы труда удрать через окно. Дэмонра разместилась в дальней комнате на втором этаже, Гребер и маг — в соседней. Магу на ночь связали руки, но не туго, а дежурили они с Гребером по очереди, с одиннадцати до трех и с трех до семи. Еще с вечера на нордэну накатила совершенно одуряющая усталость. Она с трудом доплелась до кровати, положила оружие на тумбочку рядом — может, кто-то и мог спать с тяжеленным автоматическим пистолетом под подушкой, но Дэмонра никогда не видела необходимости в таких самоистязаниях — и провалилась в сон. Денщику полагалось разбудить ее через четыре часа.

Дэмонра проснулась от легкого щелчка, мгновением позже опознанного как снятие пистолета с предохранителя. В полутемной комнате она разглядела рядом с собой фигуру, которая никак не могла быть Гребером хотя бы потому, что Гребер был значительно ниже ростом. В падающем из окна лунном луче блеснул пистолет. Дэмонра даже испугаться не успела — она только осознала, что это конец, и вот сейчас она встретит маму, папу и брата.

Маг выстрелил. Пистолет издал сухой треск.

Осечка.

Дэмонра поняла, что дважды такое чудо не повторится, и метнулась навстречу стреляющему, надеясь по возможности оттянуть родственное свидание.

Щелкнуло еще раз.

Нордэна только тут сообразила, что маг стреляет не в нее, а себе под подбородок, но она уже летела на него.

Так или иначе, снова вышла осечка. Дэмонра практически упала на мага, выворачивая у него из рук пистолет. Учитывая, что он был связан, сильно стараться ей не пришлось.

Маг успел нажать на курок еще раз. Пуля свистнула и врезалась в стену. Пленник с глухим стоном приложился затылком об пол. Дэмонра, оказавшаяся сверху, от души саданула его кулаком в лицо, больше от испуга, чем из каких-то соображений рассудка. Перекатилась, схватила упавший пистолет, отпихнула мага ногой и навела на него оружие, прислонившись к стене. Дверь рядом дрожала под градом ударов. Судя по крикам, внутрь ломился Гребер, но замок заклинило намертво.

Она даже не успела предупредить, что выстрелит, если маг попробует пошевелиться. Дэмонра только поняла, что в полутемной комнате происходит что-то не то. Мужчина упал на бок, сжался в комок и изо всех сил пытался прикрыть связанными руками уши. Он что-то бормотал, но за глухими ударами в дверь слов Дэмонра разобрать не могла.

У нее у самой сердце колотилось где-то в горле, а дуло плясало перед глазами.

Нордэна, не опуская оружия, поднялась, сделала несколько шагов к двери, держась второй рукой за стену — маг все лежал на полу темным пятном и бормотал — и попыталась открыть ее изнутри. С третьего захода замок нехотя щелкнул и в комнату влетел Гребер с канделябром. Выражение лица у него было совершенно дикое, а всклокоченные волосы стояли дыбом.

— М-магик, — только и выдохнул он, пытаясь отпихнуть Дэмонру за себя.

— Мразь! Свинья! Заснул, ублюдок?!

— Б-барышня, кляну…

— Выспался, я тебя спрашиваю, собачий сын?! — проорала Дэмонра, сопровождая каждое слово звонкой затрещиной. Гребер мужественно встречал удары и только старался вытащить нордэну в коридор, не уронив при этом канделябра.

Дэмонра все никак не могла успокоиться. Она прекрасно понимала, что их сейчас слышит вся гостиница, маг все еще лежит на полу, предоставленный сам себе, а бить Гребера уже бесполезно, но это ее совершенно не волновало.

— Б-барышня, магик…

Нордэна буквально заставила себя развернуться и посмотреть, что же так напугало Гребера.

Маг лежал на полу, сжавшись, словно пытался закрыться от чего-то, и монотонным механическим голосом повторял на рэдди:

— Хватит смеяться. Хватит смеяться. Хватит смеяться…

Слова падали с равными интервалами, как будто тиканье часов.

Дэмонра с Гребером переглянулись.

— Свинья. Сбегай вниз, скажи портье, что у нас все в норме, — прошипела она. — Я стреляла в крысу.

— Барышня…

— Бегом!

Наверное, успей Дэмонра выйти в коридор, ей оказалось бы куда сложнее заставить себя снова войти в комнату, но порога она так и не переступила, а потому прилагать героические усилия воли не пришлось. Всего-то и потребовалось, что прикрыть дверь, пройти два шага, освещая путь отобранным у денщика канделябром, и замереть над магом.