До своей смерти в 632 г. Мухаммед своими успехами не выходил за пределы родного арабского полуострова. Новые завоеватели едва начали приходить в соприкосновение и сталкиваться с обитателями южной границы византийской Сирии. B 629 г., в сентябре, в тот момент, когда Ираклий – победитель персов – торжественно входил в Иерусалим с древом Креста Господня, к югу от Мервого моря на византийской границе, в Мутахе происходило военное столкновение новых религиозных завоевателей со своими племенными сородичами, сирийскими арабами-христианами. На этот раз мусульмане были отбиты. Но Мухаммед все-таки прислал к Ираклию посольство с предложением принять ислам.

Преемником Мухаммеда был старый Абу-Бекр со званием халифа-наместника (632–634 гг.). Он укротил начавшуюся реакцию арабского язычества и успехами своего военачальника Халид-ель-Валида и своей «мудростью» снова поднял престиж объединительного для всех арабов и вместе завоевательного движения. Арабы пограничных частей Персии и византийской Сирии и даже христиане начали заражаться арабским национальным энтузиазмом и вносить разложение в эту окраинную часть Византийской империи. С самого начала 634 г. Палестина с юга стала наводняться арабами-мусульманами. Новопоставленный патриарх Софроний уже не мог в день Рождества 634 г. выйти из Иерусалима с паломниками в Вифлеем.

Ираклий с остатками военной силы был на севере Сирии. Но после изнурительной войны с Персией, на которую он истратил даже все ценности церквей (с обещанием их восстановить), он не имел средств на армию. Тяжелые налоги и без того ожесточали население. Но из последних сил Ираклий через два года сколотил кое-какую армию и заставил арабов отойти от Дамаска и Эмессы на юг, за Мертвое море. На большее y византийцев сил уже не хватило.

Наступил исторический конец великой эпохи, начавшейся завоеваниями Александра Македонского. После 1000 лет эллинизма и 700 лет господства римского орла началось великое отступление европейской культуры из этих пределов!..

При втором халифе – Омаре (634–644 гг.) Дамаск, a затем в 638 г. и Иерусалим были взяты. Патриарху Софронию пришлось быть печальным посредником при сдаче святого города. Патриарх Софроний вышел парламентером в лагерь арабов и сказал, что город будет сдан только самому халифу. На это Омар откликнулся, прибыл из Медины, и патриарх заключил с ним следующий договор:

«Во имя Бога премилосердного Омар – обитателям Элии. Они будут находиться под охраной и сохранять свою жизнь и имение.

Их храмы не будут разрушены и будут предоставлены им в пользование. Но вход в храмы для мусульман не возбранен и днем и ночью. И двери открыты для проходящих.

Воздвигать крест над храмом не позволено, a также и звонить в колокола. Пусть довольствуются билом. Пусть не строят новых храмов ни в городе, ни в окрестностях.

Мусульманскому страннику пусть дают в своем городе даром ночлег и прокормление в течение трех суток.

Дети христиан не обязаны изучать Коран, но пусть не проповедуют открыто своей веры мусульманам, пусть никого не привлекают к ней, но пусть не мешают своим родственникам принимать ислам.

Пусть не выносят на улицу ни своих крестов, ни своих священных книг.

Пусть уважают мусульман и уступают им место, когда те пожелают сесть.

Пусть не одеваются, как мусульмане, и не покрывают своей головы, как правоверные.

Пусть не говорят тем же языком, не называются теми же именами, не имеют на своих печатях арабских надписей. Пусть не ездят верхом в седлах, не носят никакого оружия, не берут мусульманина в услужение.

Пусть платят исправно подать, признают халифа своим самодержцем и ни прямо, ни косвенно не вредят его служению».

При въезде в город Омар удивил своей бедуинской простотой. На верблюде, в шерстяной верблюжьей одежде, с мешком, наполненным финиками. Омар на месте Соломонова храма воздвиг мечеть, впоследствии роскошно и стильно украшенную. Это мечеть Омара, стоящая и до сего дня.

Историки ставят вопрос: почему Софроний, по-видимому, легко признал Омара своим самодержцем. Излишний вопрос, раз вы завоеваны. Но некоторое объяснение легкости признания можно искать и в отходе от еретичества Ираклия и в сознании известной почетности для иерархии выступать в роли узаконенного национального представительства в исламском государстве.

Другие сирийские города с легкостью сдавались арабам и охотно заключали договоры, чтобы избежать грабежа и разорений, и, надо сказать, без особого сожаления о византийской власти. Так же неожиданно для себя сокрушились в это время под ударом арабов и персы. Арабы пришли в столицу Ктезифон (древний Вавилон) и упразднили персидское владычество, длившееся свыше 1000 лет со времен Кира, т.е. с 539 г. до н. э.

Так как арабы по завоевании не обращали насильно в свою мусульманскую веру, a только косвенно соблазняли слабых людей привилегиями, данными мусульманам, то и византийские подданные, особенно всякого рода неортодоксальные диссиденты, жившие под давлением религиозных ограничений, охотно встречали мусульман. Яковитский летописец Михаил Сириянин отмечает гонение со стороны греков: «Вот за это Бог отмщений, видя злобу ромеев, которые повсюду, где властвовали, жестоко грабили церкви и монастыри и нас судили без милости, привел с юга сынов Исмаила, чтобы нас через них освободить».

В Египет в 639 г. пришла очень небольшая армия арабов, но под Гелиополисом (около нынешнего Каира) разбила греков и осадила крепость, называвшуюся Вавилон. Это часть нынешнего Старого Каира. Копты были заподозрены в измене, и греки, покидая крепость, многим коптам отсекли руки. Арабы подошли к Александрии. Патриарх Кир реалистически советовал мировую сделку с арабами. За это он впал в немилость Ираклия и даже брошен был в тюрьму. Но сам Ираклий вскоре скончался (11 февраля 641 г.).

Ираклий завещал перед смертью свою власть двоим своим сыновьям. Старшему, от первого брака, 27-летнему Константину и младшему, от Мартины, Ираклиону, 18 лет. Но честолюбивая Мартина не хотела остаться совсем без роли и явилась сначала одна на ипподроме перед народом. Но против нее было (из-за брака) всегда предубеждение. A теперь, может быть, прибавилось нерасположение православных из-за монофелитства. Возбудителями недовольства были акимиты. Из толпы послышались крики: «А где наши василевсы Константин и Ираклона? Разве женщина будет принимать посланников? Разве женщина пойдет на войну? He дай Бог нам иметь правительство, над которым засмеются персы!» Мартина стушевалась, и воцарились братья. Константин умер через сто три дня, 25 мая 641 г., Мартина тут была ни при чем. Но ее заподозрили в отравлении Константина. Опасались, что она изведет и двух маленьких сыновей Константина. Старший наследник тоже носил имя Константин, но за малолетством и в просторечии прозывался еще Конста. Мартине пришлось давать клятву перед крестом в Св. Софии, что она не будет вредить детям своего пасынка. Мартина даже короновала Консту, но смута не успокаивалась. Патриарху Пирру, приверженцу Мартины, пришлось бежать в Карфагенскую Африку, письменно отрекшись от патриаршества, с клятвой пред престолом в Св. Софии. B Африку в эти годы собралось большое количество греческих беженцев, покидавших восточные окраины под давлением персидского и арабского нашествий. B бывшей Карфагенской Африке существовала какая-то «материальная база» для жизни и деятельности разных кругов византийского общества. Наместники Византии чувствовали себя там довольно автономными и даже соблазнялись на сепаратистские авантюры.

Сенат (синклит), обеспечивая твердость наследственного преемства императорской власти, пришел к решению устранить полностью с этой дороги и Ираклону, и Мартину. Жестокая древность была слишком прямолинейна. Мало того что мать и сына послали в безвестную ссылку, но еще изуродовали их. Мартине отрезали язык, a Ираклоне – нос. Конста был провозглашен единодержавным императором и процарствовал до своей смерти в 668 г.