На седьмом заседании (13 октября) пред своим оросом VII собор приводит текст Никео-Цареградского символа, конечно, без fпlioque. Когда на Флорентийском соборе 16 октября 1438 г. латиняне показали грекам греческую рукопись деяний VII Вселенского собора со вставкой слов «??? ?? ??? ????», то Гемист Плитон правильно возразил им, что если бы так было писано от начала с момента VII собора 787 г., то латинские богословы, например великий Фома Аквинат, не цитировали бы в полемике с греками для их «посрамления» целого ряда других и писателей, и второстепенных соборов. Стало быть, данная рукопись интерполирована.
Заключительный орос собора, прочитанный и принятый на 7-м общем заседании (13 октября), имел такой вид:
«И кратко сказать, мы храним ненововводно все церковные предания, установленные для нас письменно или без писания. Одно из них есть изображение иконной живописью, как согласное с рассказом о евангельской проповеди, служащее нам удостоверением подлинного, a не призрачного воплощения Бога-Слова; ибо вещи, которые указывают взаимно друг на друга, без сомнения, и уясняют друг друга.
Поэтому мы, шествуя как бы царским путем и следуя богоглаголивому учению святых отцов и преданию кафолической церкви и Духу Святому, в ней живущему, со всяким тщанием и осмотрительностью определяем: подобно изображению честного и животворящего Креста, полагать во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях, честные и святые иконы, написанные красками и сделанные из мозаики и из другого пригодного к этому вещества, иконы Господа и Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа, непорочные Владычицы нашея Святыя Богородицы, также и честных ангелов и всех святых и преподобных мужей.
Ибо, чем чаще через изображение на иконах они бывают видимы, тем более взирающие на них побуждаются к воспоминанию о самих первообразах и к любви к ним и к тому, чтобы чествовать их лобызанием и почитательным поклонением (????????? ???????????), не тем истинным по нашей вере служением (????????), которое приличествует одному только Божескому естеству, но почитанием по тому же образцу, как оно воздается изображению честного и животворящего Креста и святому евангелию, и прочим святыням, фимиамом и поставлением свечей, как делалось это по благочестивому обычаю и древними.
Ибо честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу, и поклоняющийся иконе поклоняется ипостаси изображенного на ней.
Вот таково учение святых отцов наших, т.е. предание кафолической церкви, от конца до конца земли приявшей евангелие.
Осмеливающихся же иначе думать или учить, или согласно с нечестивыми еретиками отвергать церковные предания и измышлять какое-то нововведение, или отвергать что-нибудь из посвященного церкви, евангелие, или изображение Креста, или иконное живописание, или святые останки мученика, или замышлять что-либо с хитростью и коварством для ниспровержения какого-либо из принятых в кафолической церкви преданий, или давать профанное употребление священным сосудам или святым монастырям, постановляем, если это будут епископы или клирики – извергать из сана, если же монахи или миряне – отлучать от общения».
Значит, здесь указаны: 1) основание для почитания икон – это предание церкви; 2) бесспорный образец: почитание креста; 3) места, где полагается изображать иконы; 4) материалы икон; 5) объекты изображения; 6) нравственный смысл почитания; 7) догматическая норма его и 8) церковные кары на непослушных.
Подписав протокол, отцы восклицали: «Такова наша вера, таково учение апостолов! Анафема не примыкающим к нему, не чтущим икон, которые они называют идолами и обвиняют за них христиан в идолослужении. Многая лета императорам! Вечная память новому Константину и новой Елене! Да благословит Бог их правление! Анафема всем еретикам, Феодосию лжеепископу Ефесскому, Сисинию Пастилле и Василию Трикокаву. Анафема Анастасию, Константину и Никите, которые были последовательно патриархами Константинополя. Они суть Арий II, Несторий II, Диоскор II! Анафема ересиархам Иоанну Никомидийскому и Константину Наколийскому! Вечная память Герману (Константинопольскому), Иоанну (Дамаскину), Георгию (Кипрскому) – этим героям истины!» Эти трое были анафематствованы иконоборческим собором 754 г.
Особым приказом, данным Тарасию, императоры пригласили членов собора прибыть в Константинополь. Императрица любезно приняла их и назначила на 23 октября последнее, 8-е торжественное заседание в Мангаврском дворце. На этом заседании в присутствии императоров, чинов империи и армии были прочитаны определения собора, подтверждены одобрительными восклицаниями всех, включая и военных, и подписаны императорами, начиная с Ирины. После этого епископы, одаренные царицей подарками, были распущены по епархиям. Ирина заказала заранее изготовить образ Спасителя над воротами Халкопратии, откуда он был свергнут 60 лет тому назад при Льве Исавре. Теперь сделана к нему надпись: «?? ??????? ????? ???? ? ????????, ??????? ??????????? ??????». Тут игра слов «Лев» и «Ирина». Судя по термину, «?????????» образ был скульптурным или просто – крестом с распятием.
Собор издал еще 22 канона, главным образом против симонии и беспорядков в жизни монахов.
Иконоборчество после VII Вселенского собора
Исполнила ли иерархия постановления собора об иконах? Летописцы говорят, что иконы были восстановлены императорами в церквах и во дворцах. Тарасий, как человек компромисса («икономии»), конечно, вел дело так, чтобы не вызывать крайности. к иерархии, более чем обычно попорченной за время иконоборчества симонией, ибо выдвигалась иконоборческими властями, он относился довольно мягко, вопреки ревнивым придиркам монашествующих. Иконы восстановлялись вообще мирно.
Но иконоборчество не было явлением только церковным, a более – политическим. Политика бурлила. На троне все время была атмосфера дворцовых переворотов и соединенной с ними игры борющихся партийных крайностей. Знамя Константина Копронима все время соблазняло дворцовых переворотчиков. Правительство Ирины во главе с евнухом Ставракием упраздняло одну за другой политические реформы Льва III и Константина V Копронима. Противники Ирины начали вбивать клин вражды между ней и сыном. Повод был острый. Ирина в свое время, нуждаясь в нейтралитете победоносного франкского короля Карла Великого, для более спокойной войны со славянами и сарацинами устроила помолвку своего сына Константина с дочерью Карла Ротрудой. B Риме в 781 г. в присутствии Карла Великого совершено было заочное (для невесты) обручение с ней маленького Константина. Ko двору Карла в Аахен посланы были для Ротруды учителя греческого языка и других наук. Она научилась по-гречески. Шла переписка с Константином. Он был заочно влюблен в Ротруду (по-гречески – «Еритро»). Она уже собиралась ехать в Константинополь. Но Ирина с течением времени потеряла политическую нужду в Карле Великом. Мир с Западом через мир с папой на соборе 787 г. был восстановлен. Ротруда оказалась способной и властной девочкой. Ирина видела, что она будет командовать Константином и внушать ему мысль освободиться от опеки матери. A за молодой царицей придет и влияние на византийский трон самого Карла Великого. Через несколько месяцев после Вселенского собора (в 788 г.) Ирина решила разлучить 18-летнего Константина с невестой и женила его, против его воли, на армянке Марии, внучке св. Филарета Милостивого. K добру этот брак не повел. Пошли ссоры. Ирина фактически устранила сына от дел и этим отдала его сердце в руки заговорщиков. Властолюбивая Ирина на императорских указах ставила свое имя на первом месте. Сын требовал его для себя. По всем этим основаниям сын соблазнился предложенным ему планом свержения матери и ссылки ее в Сицилию. Ставракий вовремя открыл заговор, и Ирина посадила сына под арест, a сама стала ставить на государственных актах только свое имя. Но в армии жили иконоборческие настроения и желание превратить поссорившегося с матерью Константина VI в нового Константина Копронима. Спустя несколько месяцев по многим военным округам империи (фемам) прокатилась волна бунтов, провозглашавших Константина VI единодержавным. Ирина вынуждена была освободить сына и стала бессильной зрительницей того, как Ставракий и ее приближенные с обритыми головами отправлялись в ссылку. Константин был воцарен, a Ирина устранена от дел и помещена на жительство во дворец, носивший по иронии судьбы название ?????????.
