Конец Консты (668г.). Дипломатические отношения между Римом и Константинополем
Таким террором было временно наведено молчание во всей империи. Даже в Риме клирики примолкли. Папа Евгений скончался в 657 г. Его преемник Виталий решил смиренно послать свою синодику не только к императору, но и к патриарху Петру. Петр ему ответил. Оба сделали вид, что ничего не произошло. Императору это было особенно нужно. Он уже задумал убежать из Константинополя в Рим и потому искал примирения с римским обществом, раздраженным со времени казни папы Мартина. Конста, как известно, казнил по политическим подозрениям своего брата-диакона и шепотом прозывался Каином. Его особо мучили привидения. Брат являлся ему с чашей, наполненной кровью, и предлагал причаститься. Конста принял послов папы с исключительной дружественностью и послал в Рим роскошный евангелистарий, украшенный дорогими камнями. Имя папы Виталия внесено было, в первый раз после Гонория, в диптихи Константинополя.
Конста осуществил свое желание, переселился в 663 г. в Рим. Старый Рим был польщен этой честью. Папа в торжественной процессии за шесть миль от города встретил императора. Конста посещал памятники и храмы Рима, раздавая подарки. Делался вид, что для римлян император православен. Даже когда Конста довольно цинично приказал на государственные нужды взять всю бронзу с куполов церквей, в том числе и крышу с Пантеона (Santa Maria ad Martyres), папа Виталий не протестовал открыто.
Сравнительно скоро в Сиракузах, именно за свои экспроприации, Конста вызвал против себя дворцовый переворот. Он был убит в 668 г. Заговорщики провозгласили императором Мжежа (Mesecius), судя по имени, армянина. Но сын Консты Константин одолел Мжежа и утвердился императором. Он возвратился в Константинополь и был прозван Погонатом, т.е. бородатым (????????), так как будто бы отправился на борьбу против Мжежа еще без бороды, a вернулся бородатым. Хотя Константин Порфирородный впоследствии называет Погонатом еще и его отца – Консту.
Константин Погонат (668–685 гг.)
Ухаживания Консты за римлянами не могли заживить ран, нанесенных Типосом и казнями Мартина и Максима. И вскоре как-то сами собой отношения испортились. Патриархи Константинополя перестали посылать свои синодики в Рим, a имена пап после Виталия перестали вноситься в диптихи. Но не видно, чтобы это произошло по мотивам монофелитского еретичества патриархов – Фомы, Иоанна, Константина (667–677 гг.), ибо VI Вселенский собор их в этом не обвинил. Но, видимо, в Риме после крайне примирительного Виталия вернулись на прежнюю строгую позицию.
Однако и сам Константин Погонат был равнодушен к Типосу.
Патриарх Феодор (677–679 гг.) не послал в Рим своей синодики, опасаясь, что его там не примут. Он послал только увещательное послание – ???????????? ?????????, приглашая римскую церковь к восстановлению общения с Константинополем. Однако Феодор (VI Вселенским собором признанный православным) вместе с Макарием Антиохийским настаивал перед императором, чтобы вычеркнуть из диптихов всех преемников Гонория. Вероятно, по мотивам соблюдения престижа Константинопольской кафедры. Но Макарий Антиохийский, очевидно, имел задние, еретические мысли.
Император Константин Погонат, стремившийся к церковному миру, был вне этих амбиций. He считаясь с Феодором, он 12 августа 678 г. направил очень вежливое письмо папе Домну, или Дону (676–678 гг.), именуя его «вселенским папой – ???????????? ?????».
С начала царствования он желал «церковного собирания – ???????? ???????????» и примирения двух тронов. Теперь он продолжает развивать идею, высказанную в протрептике патриарха Феодора. Он находит, что спор идет из-за несущественных слов. Надо этого избегнуть и, пока политические условия мешают созвать вселенский собор, надо составить предсоборную конференцию. Константин просил послать трех римских клириков, до двенадцати епископов со всего Запада и четырех монахов из четырех греческих монастырей Рима. Император предлагал деньги, паспорта и корабли для путешествия.
Тем временем папа Домн умер и на его место был избран Агафон (678–681 гг.). Новый папа с вдохновением принял предложение императора. Чтобы впредь не произошло споров и разделений на самом Западе, папа решил собрать мнение всех своих церквей, даже за пределами собственно империи, y «варваров»: лангобардов, франков, славян, готов, бретонцев. Поэтому папа не сразу послал депутатов в Константинополь. Он решил предварительно на соборе в Риме все выяснить и этим вооружить своих представителей против уловления их в теологические сети, против всяких промахов. Было заготовлено послание, под ним собрано до 125 епископских подписей. Оно называется актом Римского собора, состоявшегося около Пасхи 680 г. Дюшен считает его просто актом, подписанным без собирания собора. Под этим актом мы читаем подписи Вильфрида – епископа Йоркского в Британии, епископа Деодата (St. Diй) из Австразии (Галлия), Феликса – епископа Арльского и представителя епископа Тулонского. Подписи от местных соборов: в Павии (Миланского диоцеза) и в Хизфилде (Йоркского диоцеза). Очень ждали в Риме и хотели бы видеть делегатом Феодора Кентерберрийского, главу англо-саксонской миссии, ученого-грека. Но он не прибыл. Делегация составилась без него.
VI Вселенский собор (680–681гг.)
Таким образом, намечалась конференция. Но подготовили прямо вселенский собор. Император, приглашая делегатов, писал папе: «Просим прислать благопотребных и способных мужей, имеющих познание во всем богодухновенном Писании и обладающие безупречным знанием догматов, мужей, которые принесли бы с собой нужные книги».
И действительно, делегатами оказались люди основательные. Но характерно, что папа Агафон в ответном письме на имя императора сознается в отсталости римского просвещения перед греческим. Он пишег: «Можно ли y людей, живущих среди варваров (nationes) и трудами рук своих с большими усилиями добывающих себе хлеб насущный, искать полного знания Писаний? Мы сохраняем законно составленные определения святых наших предшественников и святых соборов – сохраняем в простоте сердца и без всяких двусмыслиц. Что же касается светского красноречия, то не думаем, чтобы в наше время можно было найти кого-нибудь, могущего похвалиться большими познаниями, потому что в наших краях постоянно свирепствует восстание различных народов, которые-то борются между собой, то бегут в разные стороны и грабят. Мирского красноречия нет y людей неученых». Но за точность передачи послами предания римской веры папа ручается и просит императора их благосклонно принять.
B конце приложено в форме символического изложения Исповедание римской церкви по спорному вопросу. Оно действительно замечательно по своей простоте, ясности и правильности. Оно сыграло свою положительную роль в постановлениях собора и было до некоторой степени аналогично роли Томоса папы Льва для IV Вселенского собора. Вот оно:
«Исповедуем, что каждая из природ Христа имеет природные свойства: человеческая – все человеческие, кроме гpexa. Ho, исповедуя две природы, две природные потребности в Едином Господе Иисусе, мы не учим, что они противятся и враждебны друг другу (как заблуждающиеся от пути истины обвиняют апостольское предание). Мы не учим, что они разделены как бы на два лица или ипостаси, a говорим, что Один и тот же Господь Иисус Христос имеет в Себе как две природы, так и два природных желания, и действие Он имеет от вечности общее с Единосущным Ему Отцом, a человеческое принято от нас вместе с нашей природой во времени. Как природ, соединяющихся в Одном Христе, две, так поистине два и их действия, которые с их природами присущи Одному и Тому же Господу Иисусу Христу».