- Кореллона, - закатив глаза, поправила его Викония.

- И это тоже подслушала?

- Ну разумеется! А ты на что надеялся? Мы, кажется, все проговорили еще там, на вечере.

- На том, что произошел до того, как ты меня бросила?

- Да с чего ты это вообще взял?! – Зарычала на него Викония.

- Я уже объяснил! Пока ты была рядом, я хотел тебя убить по несколько раз на дню. А своим уходом словно кусок тела из меня вырвала. Это было больно и обидно. Очень.

- И ты решил сделать больно мне?

- Ладно. Это пустой разговор. – Произнес после долгой паузы Всеволод, печально смотря на насмешливый взгляд этой стервы. – Зря я тебя позвал. Действительно… зря… Ты ведь пришла меня убивать? И чего медлишь?

- Убивать? – Удивилась Викония. – Пожалуй это мысль.

- Вперед, - махнул рукой Всеволод и демонстративно развел руки в стороны. – Не скажу, что не буду сопротивляться. Может даже поцарапаю или укушу. Но я готов.

- Твое поведение такое… странное… - После долгой паузы произнесла она, усмехнувшись. - Когда ты меня звал, чего ты хотел? Спасти свою шлюху? Ох прости. Любовницу. Или что?

- Шар. Я хотел, чтобы ты мне помогла отомстить Шар. Наподдать ей такого пинка, чтобы сиделось больно.

- Странный ты. Мне показалось тебе понравилась ее жрица… - томным голосом произнесла Викония.

- Ты хочешь убедить меня в том, что ты дура? – Удивленно выгнув бровь, поинтересовался Всеволод. – Ты ведь слышала наш Элианной разговор. Она – ладно. Но ты-то! Ты! Я неприятно удивлен.

- Поясни, - сухо и холодно, но очень требовательно произнесла жрица Ллос. И Всеволод пояснил. Начав издалека. С того самого далека, когда, по его мнению, кое-кто помог его приемному отцу выбрать светлую эльфийку в жены. Была там одна подруга и добрая советчица, очень своевременно потом исчезнувшая.

И чем больше он рассказывал, тем больше менялась Викония. Поначалу такая невозмутимая, уже минут через десять была страшна. Глаза затянуло тьмой, которая обильно парила из них черным туманом. В комнате, несмотря на утро, потемнело. Само же тело этой особы стало мерцать тьмой. Она словно бы прорывалась сквозь оболочку.

Всеволод закончил выкладывать свои мысли. Несколько секунд. И пульсирующая тьма стремительно втянулась обратно в тело девицы. А та молча сидела и смотрела в пустоту прямо перед собой. Это немало насторожило графа. Он попытался привлечь ее внимание, но безрезультатно. Тогда он подошел, желая взять ее за плечи и потрясти, но она перехватила его руку. И сжала. Сильно так. Больно. Почти ломая. Викония подняла глаза, все еще полные тьмы и произнесла.

- Ридлиан с супругой пойдет со мной.

- Нет. – Нашел в себе силы возразить Всеволод.

- Элианну нужно представить дому Бэрн. Одна она там с ума спятит.

- А его там убьют.

- Он прощен.

- Тобой. Не ими.

- Он прощен, - с нажимом произнесла Викония, сжимая еще сильнее руку Всеволода. Ту самую, травмированную о шкаф.

- Он служит мне и без моего приказа никуда не пойдет, - облизнув губы и едва сдерживаясь от крика, прошептал Всеволод.

- Разумеется, - согласилась Викония. - И ты ему прикажешь.

- Нет!

- ЭТО НЕ ИГРЫ!

- ЭТО МОЙ ЭЛЬФ! И СЛУЖИТ ОН МНЕ!

Она хмыкнула и отпустила графа. На его руку было жалко смотреть. Он несколько секунд постоял, стараясь хоть как-то прийти в себя от боли. А потом шагнул вперед и коленом пробил ей в челюсть. Бац. И эта стерва кувыркнулась вместе с креслом на спину. Мгновение. И разъяренная фурия уже на ногах. Как ни в чем ни бывало. Ей даже губу не разбило.

- Мне было больно! – Прорычал он на нее.

- Я старалась!

- Тварь!

- Кобель!

Всеволод покачал головой. Сделал несколько шагов. Сел на диван. И устало произнес:

- Так больше продолжаться не может.

- Почему?

- Потому, что мы расстаемся.

- Исключено.

- Не тебе это решать, - холодно произнес граф.

- Я убью любую шлюху, которую ты себе найдешь! – Прошипела Викония.

- Это графство жаждали заполучить Кха-ро-Редан, Холиндел, Моргар и Мензоберранзан. Теперь еще эта образина – Шар – нарисовалась. И ее мотивы еще более непонятны, чем у Дол-Гула. Меня просто зажало между жерновов. А теперь еще и ты со своей позицией собаки на сене.

- Чего?! – Прорычала Викония.

- Ничего! – Встречно прорычал Всеволод. - Это значит, что самой не нужно, но и другим не отдам. Дура! А я дурак! Слишком я доверился тебе. Это было ошибкой. Глупой и наивной. Верить в наше время нельзя никому. Даже самому себе. – И достал из ножен тот самый серебряный кинжал, укрепленный магией, которым пугал Элианну. Впрочем, чего он там хотел им сделать так и осталось за кадром. Даже он сам потом это вспомнить не смог. Потому что Викония бросилась к нему с какой-то нечеловеческой скоростью. Словно телепортируясь…

Всеволод даже не понял, как у него что-то хрустнуло в руке, явно ломаясь. Звякнул о пол кинжал.

Что было дальше? А ничего. Он даже закричать от боли не успел. Викония приложила руку к его лбу и отправила графа в глубокий сон. Обычным заклинанием лекарей, лишенным всякого ментального воздействия. Так что шепот Илуватора ему не было преградой. Аккуратно уложила на диван. И, подхватив меч с кинжалом, вышла.

За дверями стоял Ридлиан. Они встретились взглядом. Майордом кивнул, вроде как приветственно, и молча принял, протянутое ему оружие графа.

- Ты слышал разговор?

- Да.

- Через час я буду ждать вас с супругой возле портала. Тебе нужно ее представить матроне. Если, конечно, не хочешь, чтобы ее гнев упал и на Сабрину. Твоя жизнь гарантирована.

- Я же прощен.

- Прощен. Но это не мешает тебя вызвать. Именно поэтому твоя жизнь гарантирована, как и право вернуться сюда, чтобы служить ему, - кивнула она в сторону покоев графа. – Сон продлится пару суток. Ему нужно остыть.

- Какое лечение потребуется господину графу?

- Никакое. Я все поправила. И руки, и печать Шар. – Ридлиан вздрогнул. – Сразу не разглядела. Но когда он взял в руки кинжал Селунэ – она проявилась. Где он его только достал? Дракон, да? Впрочем, не важно. Ему нужен сон. Просто сон. Ладно. Пойду пообщаюсь с этой блохастой дурой.

- Уборка комнаты потребуется? – Поинтересовался майордом. Он и так не испытывал ни капли сострадания к этой непутевой жрице Шар. Теперь же, когда узнал, что она не только его жене хотела голову отрезать, но и на сюзерена наложила печать – прям порывался сам пойти и поучаствовать в ее судьбе. Очень болезненной и недолгой. Но лезть поперек жрицы Ллос не решился, особенно накануне представления супруги дому.