- Ему гарантирована жизнь! – Воскликнула Сабрина, вставая между Ридлианом с Виконией и широко раскинув руки. Голос срывался от ужаса, охватившего ее. Но она даже эти сиплых голоском продолжила пищать. – Хочешь убить его – убей сначала меня!

Викония улыбнулась и промурлыкала:

- Ему гарантирована жизнь и право свободно вернуться в графство, но не здоровье. Тебе же не гарантированно ничего. Мелкая дрянь. Ты смеешь указывать мне?

Сабрина ничего не ответила и с места не сдвинулась. Только гордо вскинула подбородок, приготовившись умирать и молча пуская слезы, лившиеся двумя непрерывными ручейками. Викония придвинулась ближе. Маркизу начало бить крупной дрожью. Но с места она не сошла. И тут случилось неожиданное. Эта безумно страшная женщина вдруг рассмеялась и, повернувшись к Триль Бэнр произнесла:

- А ты говоришь, дохлая мышь. Да, ну. Просто дурное воспитание.

- Я займусь этим, - с самым серьезным видом кивнула верховная жрица. – Проводите девочку в ее покои. А этого… вылечить и отправить в графство.

Все сразу пришли в движение. Полудохлого Ридлиана куда-то потащили, как и Сабрину. Которая, впрочем, попыталась сопротивляться и вопить. Но куда ей совладать с темными эльфийками? Тем более, что здесь в зале была элита Первого дома Бэнр.

- Меня взяли в заложники? – Убитым голосом спросила она, когда ее довели до выделенной ей комнаты.

- Нет, что вы, - фыркнула серокожая девушка с дерзким, жестким взглядом. – Вы теперь член дома Бэнр. Вы представлены и приняты. И должны пройти хотя бы минимальное обучение. А также получить магические метки принадлежности. Вы ведь человек и вас легко спутать с рабыней. Вы же не хотите, чтобы вас спутали с рабыней?

- Но мы об этом не договаривались.

- Брат обо всем знал. И если он вас не предупредил, то лишь потому, что не хотел пугать.

- Это надолго?

- Полгода. Это минимум. Но решение будет принимать мать.

- Ясно, - тяжело вздохнула Сабрина. – Могу я хоть сообщить родственникам, что у вас гощу и со мной все в порядке? Я все-таки племянница короля и он участвует в моей жизни.

- Конечно. Письмо мы напишем вместе. Хорошо?

- У меня есть выбор?

- Нет, - ответила эта дама с улыбкой.

- Тогда я с удовольствием приму вашу помощь, - вернула такую же приторно вежливую улыбку Сабрина...

Всеволод очнулся лишь через трое суток. Переусердствовала Викония. Увлеклась.

Очнулся. И первое что увидел – Элианну, что выполняла при нем роль сиделки. Она уютно разместилась в кресле и что-то читала. Но – она находилась в его комнате, а не под арестом в своей! И вид имела вполне счастливый.

- Это чего? Это чего в моей камере происходит?! А?! – Бред конечно, но именно он первым пришел в голову Всеволоду. И получилось ну прямо как в том самом замечательном фильме. С той же тональностью и характерной смесью удивления, раздражения и растерянности.

- О! Ты очнулся! Наконец-то! – Радостно воскликнул Элианна. Подорвалась. Подбежала к нему и, начав целовать, запричитала: - Прости меня. Пожалуйста. Прости. Я не знала. Я не хотела…

- Что ты не хотела? – Спросил граф, но, девушка разгорячалась и все больше увлекалась поцелуями. – Прекрати! – Рявкнул он на нее. Она испуганно отпрянула. И он повторил вопрос. – Что ты не хотела?

- Сагита поставила мне там, - указала она рукой на свою промежность, - магическую ловушку. Как только ты… мы… ну… в общем, ты получил печать Шар. Сильную печать. Вроде той, что была поставлена на Грегора, только очень сильная. К исходу месяца ты бы просто лез на стену от навязчивых идей и жажды мести всем и вся. Все было бы настолько плохо, что Грегор по сравнению с тобой выглядел бы спокойным, адекватным человеком.

- И где сейчас эта печать?

- Она с тебя ее сняла, - многозначительно произнесла Элианна.

- Кто она? Почему ты здесь, а не под арестом?

- Она выпустила и приказала быть с тобой. – Все также многозначительно и в чем-то даже торжественно произнесла юная баронесса. А потом с радостно воскликнула. - Она сделала так, что я теперь не жрица Шар!

- Викония?

- Да, - кивнула Элианна.

- Кажется она планировала выпотрошить тебя.

- Я знаю. Она рассказала. И даже дала кое-что почувствовать. Никогда в своей жизни я не испытывала ТАКОЙ боли. А потом, узнав, как я ненавижу Шар, предложила сделку. И даже приказала нам быть вместе и следить за тем, чтобы ни одна другая женщина к тебе не подходила. Так что, даже если ты меня отвергнешь мне придется спать на коврике перед твоей дверью.

- Чего?! – Ошалело спросил Всеволод, ощущая себя клиентом сумасшедшего дома. – Где Ридлиан?

- В стазисе.

- Что это?

- Ну… ты тоже в нем был. Излечивался от травм и последствий печати.

- И почему он в стазисе?

- Он посещал своих родственников. Представлял супругу. Ему гарантировали жизнь и право вернуться, но не здоровье. Вот и…

- Это Викония его туда загнала?

- Я не… Почему сразу загнала?

- Он туда не хотел идти. Совсем. Считая это формой самоубийства. И никогда бы не пошел. Единственное исключение – она. Она могла заставить…. Приказа туда не ходить я ему не давал, так что магическая клятва не заблокировала бы ее настойчивость. Так? Она его мучила?

- Он очень дерзко ей отвечал… - уклончиво ответила Элианна.

- Ясно. Мне нужно поговорить с Сабриной. Где она?

- Она осталась в Мензоберранзане. Как новый член Первого дома Бэнр она должна пройти курс обучения.

- Викония здесь?

- Да, - громко и отчетливо произнесла Викония, входя в комнату.

- Выйди, - мрачно процедил Всеволод Элианне. Та скосилась на женщину и после ее кивка испарилась. Просто раз и нет. И двери за собой закрыла.

Граф медленно встал. Подошел к жрице. И резко так, без замаха дал ей оплеуху. И, прежде чем так успела ответить, взревел:

- ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?!

Девушка небрежно махнула рукой, и Всеволод отлетел на диван, чуть его не сломав. Но удар был дозирован. Поэтому он просто отлетел. Даже больно было не сильно. Сама же она жестом пододвинула себе кресло и села напротив него. Внимательно посмотрела на графа и спросила:

- Тебе не понравилось, что я спасла тебе жизнь?

- Это мое графство. Здесь главный я. Извиниться перед темным эльфом ты, я полагаю, не можешь технически. Поэтому оставим это. Но Сабрину верни. И быстро верни.

- Иначе что? – Улыбнулась она, расплываясь в самой нежной и ласковой улыбке.

Всеволод встал с кресла. Чуть прихрамывая подошел к ней. Аккуратно приподнял подбородок. И тихим, спокойным, почти мертвым голосом произнес: